Не повторяй ошибок - Кей Хупер

— Сержант, держите фонарь повыше. Вот так. спасибо, сержант.

Хоть ее ненароком и повысили в звании, Сэнди хотелось одного — убежать отсюда как можно скорее. Алекс выручил девушку, взяв на себя столь не соответствующую его положению в полицейской иерархии работу, и придумал для Сэнди задание на свежем воздухе: оградить место происшествия веревками с желтыми полицейскими флажками.

Он объяснил такое свое распоряжение Миранде и Тони, занятым поисками следов обуви или автомобильных покрышек:

— Девочка расстанется со своим ленчем, а это будет унизительно для нее на глазах у всех. Миранда кивнула:

— Ты, как обычно, опередил меня, Алекс. Теперь побыстрее отправь ее на дорогу, чтобы она оградила нас от присутствия любознательных автомобилистов.

— Правильное решение, — согласился Алекс и с готовностью занялся привычной полицейской работой.

— На меня воздействуют их чувства — и твоего заместителя, и этой девицы. Сколько ей? Не больше двадцати? — Тони, сидя на корточках, смотрел на Миранду снизу вверх, словно на статую на пьедестале, и искренне сопереживал ей. Вбирать в себя эмоции, причем изо дня в день, нелегкое дело.

— А разве вам проще приходится? — Их взгляды одновременно обратились к Бишопу, который, как черное привидение, стоял поодаль у полусгнившей громады бывшего мельничного колеса и, казалось, словно ищейка запахи, улавливал то, что источает материальный мир — земля, вода, деревья.

— Иногда очень плохо ощущать себя сверхчеловеком. Судьба, бывает, дает тебе такой пинок под зад. — Тони очень хотелось заговорщицки подмигнуть Миранде, но почему-то у него ничего не получилось. — Кстати, хочу тебя поблагодарить за то, что ты нас разблокировала, правда, теряюсь в догадках, по какой причине. Зато у меня прошли жуткие головные боли, и я теперь в форме.

— Ну и что ты смог собрать в округе своим проясненным взглядом! — спросила Миранда, беря на вооружение иронию и не желая признаваться, что ее психологический щит по-прежнему при ней.

Тони вздохнул:

— Я всего лишь ощутил ужас, который испытывал парень. С такой интенсивностью чувства я еще не имел дела. Я едва выдержал этот шквал эмоций. К счастью, хоть это слово здесь неуместно, он почти мгновенно впал в беспамятство и был без сознания большую часть времени. И никто из нас никакими средствами не допытается, что с ним вытворяли.

— Но он знал о своей участи?

— Знал, — подтвердил Тони сурово. — Знал, что ему предстоит умереть и что он ничего не сможет с этим поделать. Полная безнадежность. И еще боль. Он ее чувствовал.

Миранда сама ощутила острую боль — одновременный удар в сердце и в голову.

— Стив знал, кто убийца.

— Если даже и знал, ему было все равно. Слишком он был напуган. Прости, но я улавливаю лишь след от эмоций, а его мысли не оставляют следа.

— Понимаю. Что еще ты можешь мне сказать?

— Я вижу, ты не удовлетворена. Постой… Там было что-то еще… какой-то сумбур в психике убийцы, потеря ориентиров. На него находили приступы необузданной ярости. Он не закончил свое дело здесь, но решил оставить жертву нам, якобы в назидание, чтобы помучить нас головоломками — какой верный след, а какой ложный. Именно мне предстоит в этом разбираться. Ну и Шарон, конечно, поможет, когда мы соберем все отпечатки эмоций с места преступления.

— Хорошо, что мы не слишком опоздали.

— Твой анонимный информатор здорово нам помог. Ты разузнаешь, кто он, шериф?

Миранда вздохнула:

— Я знаю, но это нам ничего не даст. Мне позвонила половина жителей города, и каждый из звонивших называл множество мест, а один попал в точку. Думаю, что все просто шарили по карте.

Бишоп, неслышно приблизившись, вырос черной фигурой за спиной у Миранды. Она вздрогнула.

— Это новое логово убийцы, — сообщил он. — Других жертв он мучил не здесь.

— Что ж, тогда возникает вопрос: что его побудило доставить парня сюда?

Миранда старалась выглядеть деловитой и в меру спокойной, но ее рука так и тянулась к затылку, где вновь гнездилась мучительная боль.

— Зачем? Чтобы сбить нас со следа? Вряд ли он раньше так поступал. У него было одно подготовленное место для своих жертвоприношений.

— Я с этим не согласен. Убийца варьировал свое обращение с жертвами и вполне мог так же разнообразить обстановку, чтобы испытать новые ощущения. Конечно, главное для него — это ощущение уединенности и безопасности. Скажите, у кого из нас есть такое место, где мы можем полностью расслабиться? Если есть, то наверняка только одно, не более. И убийца оберегает это место, дорожит им. Поэтому, как я предполагаю, он убил юношу здесь, испугавшись того, что мы уже вплотную приблизились к месту, где он убивал других.

Тони принял эстафету от Бишопа.

— Но значит ли это, что он заранее спланировал доставить свою будущую жертву именно сюда? Совершенно очевидно, что мы оказались здесь случайно. От нас не ждали такой прыти и вообще не рассчитывали, что мы скоро сюда попадем. Если бы не та… скажем так, анонимная наводка, мы бы до сих пор впустую рыскали по лесам.

Миранде очень хотелось врезать Тони словесной отповедью за его унизительный термин — «анонимная наводка». Ведь он прекрасно знал, что сведения поступили от ее сестры. Но, заметив краем глаза, как Алекс наблюдает за ними и жадно вслушивается в их беседу, Миранда сдержалась.

Чуткие уши были везде, и уста, способные болтать, тоже. Тони хотя бы хранил их маленький секрет, и за это его стоило поблагодарить. Однако она ощутила укол тревоги, и это уже не имело отношения к любознательному Алексу. Так как она временно сняла свой щит, вся энергия, ранее растрачиваемая на охрану себя и Бонни, теперь сконцентрировалась почти в одной точке ее мозга. И это привело к тому, что мозг ее стал «вещью в себе», огражденной от внешних воздействий, от импульсов, передаваемых окружающими. Получалось так, что не только Бишоп не проникал в ее сознание, но и она сама не могла проникнуть в мозг Бишопа. В ней тлела слабая надежда, что он никогда не догадается, какие изменения произошли и насколько она стала другой.

Попав в перекрестие любопытных взглядов, устремленных на нее — и Алекса, и Бишопа, и Тони, — Миранда собралась с силами, словно для прыжка, и расслышала только концовку произнесенной Алексом речи.

— …из того, что я понял насчет составленного вами психологического портрета убийцы, разве не самое главное для него, чтобы мы нашли его последнюю жертву? Я что хочу сказать — если он так помешан на том, чтобы представить доказательства своей силы и поиздеваться над нами, то зачем ему упрятывать очередной труп здесь и ждать, что рано или поздно мы его все-таки обнаружим?

Бишоп одобрительно кивнул:

— Точно подмечено. Убийца ставит нас в известность, что он способен захватить достаточно сильного, физически развитого молодого мужчину, но при этом, пока мы не найдем мертвое тело, желает водить нас за нос и заставить гадать, как он поступил с последним пленником. Без свидетельств, доказывающих обратное, мы вполне можем предполагать, что за его поступками кроются сексуальные мотивы, а этого ему наверняка не нужно.