Я (не) ваша Лия! - Илана Васина

— Кто ты?

— Неужто нне догадался? — огрызнулась та. Говорить о своей второй ипостаси ей не доставляло никакого удовольствия. Ардо насмешливо потянул:

— Няня рассказывала, что у русалок хвосты вместо ног.

— Ага. И ссеребряная чешуя на заднице, — наконец, она подняла глаза и тоже улыбнулась.

— Как ты оказалась среди людей, русалка?

— Нне знаю. Только свою жизнь на земле помню, — отозвалась она, рисуя пальцами ног узор на траве.

— Почему не пыталась вернуться, в свой мир? К своим?

— Мменя всегда тянуло к воде и отталкивало в то же время. Вода меня предала. Тот, кто однажды предал, может сделать это снова. Я думала, на земле живут надежные люди. Но они меня тоже бросили. А потом появился ты…

Ардо кивнул. Жаль девчонку. Узнать бы о ее корнях, почему она оказалась в тот злополучный день на суше. И чем не угодила ведьме, наславшей на нее заклятье?

Погрузившись в свои размышления, он прошелся среди деревьев и нашел пару нужных ему веток. Завернул выпотрошенные рыбины в широкие листья чанды, закопал их в землю. Разложил поверху сухую траву, подсохшие ветки и развел огонь. Когда тот догорел, а их одежда немного обсохла, он вытащил рыбин из все еще горячей земли, уже спекшихся. Они с Ринкой поели, собрали нехитрые пожитки и тронулись в путь.

За холмом они и правда миновали хижину-развалюшку. Покосившиеся стены, густо поросшие мхом, упирались в груду камней, некогда служившую очагом. От крыши там осталось одно название. Ардо покачал головой. Они с Ринкой смотрели на эту избушку разными глазами. Он видел непригодную для жилья лачугу, она — жилье, дарующее ей шанс на тихую, размеренную жизнь. Ринке отчаянно требовалась нормальная семья: безопасный дом, родители, пусть даже приемные. Когда они доберутся до Фрии, он подыщет ей такую семью. Конечно, будет непросто. Все его бездетные знакомые предпочли бы приемную дочь помладше, а уж русалок, как и прочих магических созданий, во Фрии вряд ли пожалуют с распростертыми объятиями.

Фрия. Все его детство мать рассказывала ему истории про любимую родину. Страну сильных, отважных воинов, способных с одним лишь кинжалом одолеть медведя, догнать быстроногую лань или за одно ныряние добыть ужин для всей семьи. Страну, где ценилась откровенность, прямота и отвага. Страну, в которой магия приравнивалась ко лжи и всячески порицалась.

Его мать Магдалена дважды ослушалась своего отца и суверена. В первый раз это случилось, когда она самовольно отправилась в Левию изучать магию.

Мать считала, что магия — такое же оружие, как кинжал или стрелы. Когда противник в совершенстве владеет неким оружием, глупо делать вид, что оно не коснется нас лишь потому, что мы его презираем. Нужно овладеть им также хорошо, как и противник, а то и лучше.

«Если ты будешь убегать от магии, отец, однажды она догонит тебя и положит на обе лопатки!» — воскликнула она как-то в сердцах и той же ночью тайком сбежала из дворца. Пешком добралась до Левии, искусно скрываясь от посланных вдогонку стражей, и устроилась помощницей к одной из лучших магинь в Велиархе. Она с особым, свойственным только ей одной рвением изучала магические формулы, зелья, заговоры, и вскоре они подчинились ей, послушно порождая желаемые результаты. Вскоре ученица превзошла свою учительницу. Однако это нисколечко не смутило ни старую магиню, ни саму Магдалену.

В старом подвале своей учительницы она обнаружила древние книги, по которым продолжила свое обучение.

Через некоторое время юную принцессу нашли фрийские слуги отца — ровно тогда, когда мать сама им это позволила. Но убедить ее вернуться на родину никому так и не получилось. Слишком много знаний ей предстояло впитать! Уходить было рано. Упрямством мать пошла во Фредерика. В процессе долгой переписки с отцом она с трудом добилась в их отношениях нейтралитета. Он худо-бедно принял тот факт, что дочь живет на чужбине и изучает магию, но спустя некоторое время произошло нечто, с чем король не смог смириться и по сей день.

Капризной волею судьбы Магдалена повстречала Ивара — сына левйского коммандора. Воспитанный вместе с солдатами, он выгодно выделялся своей могучей статью на фоне худосочных, хилых левийцев. Между молодыми людьми вспыхнула любовь с первого взгляда. Конечно, король Фредерик, узнав об этом, пришел в бешенство.

— Ты должна была выйти замуж за одного из фрийских гавнокомандующих! Вместе вы могли бы править страной! А теперь… Как ты посмела предать свою страну?!

Отец Ивара тоже был не в восторге от предстоящей партии. Какая-то безвестная фрийская магиня вместо знатной левийской фрейлины? То, что Магдалена — принцесса, держалось в строжайшем секрете. Однако, несмотря на возражения родных, молодые люди поженились и вскоре у них родился сын.

Ардо унаследовал смуглую кожу матери, ее карие глаза и мощное телосложение отца. Няня рассказывала, что во время родов бедная Магдалена еле вытолкнула из своей утробы крепыша сына.

Король Фредерик, узнав о внуке, долгое время молчал. Потом от него пришел ответ, очевидно, выстраданный долгими бессонными ночами:

— Не тот фриец, кто фриец по крови. Но тот, кто фриец по духу. Если воспитаешь внука достойно, я соглашусь на его последующую коронацию.

Ардо усмехнулся. Мать из кожи вон лезла, чтобы с детства внушить ему уважение к фрийским традициям. Однако первое, что он сделал после отъезда родителей, — нашел русалку и потащил ее во Фрию.

Пожалуй, то, что она русалка, не стоит слишком афишировать. И, хотя ее магические свойства после перехода через границу очень кстати исчезнут, но излишняя откровенность может сослужить плохую службу. В то же время просить ее скрывать свою суть от фрийцев — значит, заранее настроить ее против народа, с которым ей предстоит жить. Только как найти Ринке приемную семью?

— Сколько тебе лет? — поинтересовался Ардо, тыкая шестом в гать — уходящую в туман неровную дорожку.

— Нне знаю. Осьмнадцать зим я с ппапкой и мамкой вместе жила.

Ардо присвистнул от удивления. Девчонка выглядит на двенадцать от силы. Наверно, русалки живут дольше и медленнее созревают. Узнать бы, чем они еще выделяются.

— Расскажи, чем ты отличаешься от простых, деревенских девочек?

— Нничем.

Ринка уткнулась глазами в дорогу и упрямо сжала губы. Настроилась молчать. Дескать, воспринимай меня, как самую обычную.

Ардо не имел дел с детьми, но его мать часто жаловалась на подростков в магической школе, унаследованную от старой магини. То они жаждут выделиться, вывернув напоказ свою уникальность, то пытаются раствориться в толпе. Сегодня они приходят неуемными бунтарями, а завтра закрытыми, утонувшими в своих страданиях стоиками.

— Отлично, — нарочито бодро произнес Ардо. — Значит, тебе легко будет сдружиться с другими фрийскими девами, раз ты от них ничем не отличаешься.

— Нно ведь во Фрии магии нет… Какая разница, в чем я особенная?