Я (не) ваша Лия! - Илана Васина

— Брось! Ведьмой нельзя быть неосознанно! — вскипаю я. — Они выполняют ритуалы, заговоры читают, зелья варят. Это не про меня!

— Только примитивным нужны ритуалы. Ты сильная, светлая ведьма, — спокойно повторяет он, — сама не сознающая своей силы.

— Бред это все! В чем моя сила, Нил? В жестком отходняке после сеансов? Я даже собственную мать не смогла заставить принять себя! Пашку не смогла к себе привязать!

— Заставлять кого-то — против твоей сути. Светлые ведьмы никем не помыкают. Касаются светом тех, кто в этом нуждается, и своим прикосновением исцеляют души, тела и судьбы. Тех, кто этого не ценит, выметает из их жизни, как ненужную шелуху.

— Если я так могущественна, то почему тогда меня, как шавку какую-то вышвырнули из собственного мира?

— Ты попалась в хитроумно скрученную ловушку ковена темных ведьм. Много раз они пытались тебя убить, но это оказалось им не по зубам. Тогда они решили телепортировать тебя по межмировому порталу в чужое, умирающее тело. Они и здесь просчитались. Ты не умерла. Наоборот вдохнула жизнь в угасавшую плоть. Помнишь часы? Вся сила ковена сплелась в них в тот момент. Но даже тогда, в присутствии Олеаны, не тронь ты часы, ничего бы с тобой не случилось! Ведь я тебя предупреждал, — с мягким упреком добавляет он.

— Сейчас я понимаю, какой была дурочкой, что тебя не послушала. Но как мне теперь быть? Как обратно попасть?

— Зачем? Если правильно разыграешь карты, ты без пяти минут Великая Всадница, правящая всем миром. Зачем тебе назад? — изумленно восклицает Карниллиус и его удивление совершенно выбивает меня из колеи, становится последней каплей, от которой я совершенно теряю присутствие духа. Сбивчиво, взахлеб возмущаюсь:

— Да! Представь себе, я хочу домой! Хоть я и не нужна там ни родителям, ни парню… Уже бывшему… Но все равно там мой дом! Мне надо закрыть свои гештальты и расплатиться по счетам! К тому же, я просто скучаю по горячему душу, по универской библиотеке, по капучино, по ортопедическому матрасу, по Карлуше… Хотя ты вроде бы здесь, но ты ведь не он! Я хочу вернуть обратно свою жизнь! Как повернуть время вспять? Как не дотронуться до тех часов? Что мне делать, Нил? Что?!

Дослушав меня до конца с невозмутимым лицом, он неожиданно поднимается с каменного ложа и холодно-почтительно склоняет голову.

— Для тебя я Карниллиус. Как ты верно подметила, официальный тон будет уместнее. Если пожелаешь есть, приходи на кухню. На столе найдешь жаркое. Где тут источник воды, ты уже знаешь. Если предпочитаешь отдохнуть, я распоряжусь, чтобы тебе принесли одеяла и подушку, а заодно показали отхожее место. Доброй ночи!

На этих словах он уходит. Последняя фраза про отхожее место прозвучала почти оскорбительно. Как будто меня только что ткнули лицом в унитаз. Фу! Раздраженно откидываюсь на стену келии. Изо рта вырывается стон бессильного возмущения!

Чуть погодя, остываю. Ладно, признаю, мой косяк. Не удержалась, вспылила, повысила голос. Он — и альфа-то всего несколько дней, а мой тон сразу отмел, как неприемлемый. Тут же выставил границы вместе с шипами и обмотал их колючей проволокой. Может, он всегда таким гордецом был, просто его, бессловесного, я не понимала? Или его торкнуло, что я по Карлуше скучаю, а его нынешнюю ипостась вообще не ценю? Черт возьми! Как ни крути, общение с многоликими драконами — совсершенно не мой конек.

Ночь тянется бесконечно долго. И дело даже не в тонком одеяле вместо матраса, почти не добавляющем мягкости каменному ложу и не в отсутствии подушки, отчего шея затекает и жалобно стонет в любом положении, а в моем чрезмерно взбудораженном мозгу. Говорила мне мама: перевозбуждение на ночь — вредно для засыпания. И вот ведь досада, оказалась права… Что бы она не имела под этим в виду!

Несмотря на крайнюю усталость, сон обходит меня стороной. Зато разочарование, раздражение, ощущение недопонятости и непринятости — эти жалкие чувства посещают меня одно за другим, окрашивая происходящее во все более угрюмые тона. И чем дольше размышляю, тем сильнее мне хочется отсюда исчезнуть.

Я ведь, наивная, верила, что мы с Карлушей закадычные друзья-товарищи. Все-таки год под одной крышей жили, не ссорились, не ругались. Но посмотрим фактам в лицо! Он глядел на меня совсем не по-дружески! Жадно, ласково, нежно, страстно, сердито местами — дружбой в этом букете эмоций и не пахнет!

Как он взъелся на Ардо, тоже о многом говорит. Вспоминаю теперь, что он вечно моих ухажеров недолюбливал. То ботинки им метил, то клюнуть норовил побольнее. Когда в клетку сажала при гостях, каркал во все горло и мешал нам общаться. Уже тогда, получается, ревновал?

Вчера мы расстались на странной, официальной ноте, еще больше подчеркнувшей путаницу наших отношений. Дружба, в которую вплетена влюбленность, — уже не дружба совсем. Но и чужими нам никогда не стать, после того, как больше года прожили бок о бок.

Что мне теперь делать? Не оставаться же теперь среди оборотней, альфа которых положил на меня глаз? Слишком двусмысленно при живом-то женихе…

Нащупываю на шее свое колечко. Глажу его, указательным пальцем. В густом полумраке его не вижу, но чувствую исходящее от него ласковое тепло. Мне кажется, оно поступает напрямую от Ардо. Где он сейчас, интересно? Надеюсь, в безопасности. Может, зря я тогда отказалась к нему присоединиться? Может, я наивная дурочка, набитая бесполезными, психологическими знаниями?

Карниллиус говорил про магию, опутавшую меня с ног до головы. Я ее не чувствую, потому что она переплелась с фибрами души, затерялась где-то между чувствами и мыслями, но ее незримое присутствие против воли туманит мой мозг, не давая здраво мыслить. Как ее вытравить из себя? Как очиститься от магических токсинов в изначально-исходное состояние?

Пока сбивчиво, невпопад думаю, в мою темно-серую комнатку, едва освещаемую неярким факелом, осторожно, тихонечко, чтоб меня не спугнуть, вползает туман. Касается кожи сырыми, полупрозрачнами ладонями, обволакивает своей умиротворяющей тишиной, и вскоре рассеивается, оставляя вместо себя гостью — бодрую, морщинистую старушку в помятом, аккуратно залатанном сарафане.

Проникаюсь к ней доверием с первого взгляда и сама себя тут же одергиваю. Вспоминаю ту старую каргу, что отправила меня сюда, поначалу втершись в душу. Настораживаюсь, внутренне группируюсь. Но как только моя гостья начинает говорить, все опасения снова уходят. От тихих звуков ее голоса на душе становится тепло и уютно. Старушка усаживается в изголовье моей кровати и гладит лоб прохладными пальцами, как мама когда-то перед сном. Успокаивающе и ласково.

— Меня Ирга зовут, миленькая. Ведунья я.

— А я Лия.

— Знаю, знаю, доченька. На то я и ведунья, чтобы ведать все: и явное, и сокрытое.

— Хорошо как с тобой, бабушка. Не знала, что у драконов есть своя ведунья.

— Я ничейная, миленькая, не драконовская. Пришла вот к тебе на помощь, когда ты позвала.