Комдив - Михаил Нестеров

Сразу после заседания Сталин сделал знак Голованову и Северову следовать за ним. Молотов остался работать с Гарри Ллойдом Гопкинсом и Энтони Иденом, поэтому в комнате были только Сталин, Ворошилов и авиаторы. Сначала Ворошилов в лицах и не без юмора рассказал об утренней встрече военных представителей.

– Что, так и спросил, сколько крупных боевых кораблей они утопили? – засмеялся Сталин. – Ладно, как вы оцениваете их операцию в Северной Африке?

– Сложно сказать, – пожал плечами Ворошилов. – Сил задействовано немало, американскую пехоту и танки из самой Америки напрямую тащат. Да и с французами непонятно.

– А у меня возникла аналогия между Средиземным и Балтийским морями! – вдруг сказал Голованов.

– По важным промышленным объектам можно массированно отработать АДД, – кивнул Северов. – Пусть все население осознает, что мы с ними долго валандаться не намерены.

– Вы что, предлагаете мирное население бомбить? – удивился Сталин.

– Нет, конечно! Обработать объекты инфраструктуры – электростанции, водозаборные сооружения, важные мосты в глубине территории. Массированные налеты, чтобы все небо гудело. В первую очередь Хельсинки. Гражданских трогать не надо. Нам с ними потом рядом сосуществовать. А вот вояк давить как клопов, если сразу не сдадутся!

– Хм, – Сталин с сомнением посмотрел на Олега. – Жестко!

– А сколько наши финских госпиталей уничтожили? Сколько раненых и врачей у них вырезали? Ни одного? Сколько концлагерей с их детьми мы построили?

– Принимается, – согласился Сталин, снова разглядывая Олега. – Товарищ Голованов, разработайте план операции по нанесению ударов по объектам вокруг Хельсинки. Финны должны понять, что у нас в руках большая дубина, а вот пустим ли мы ее в ход, зависит от них. А что по Средиземному морю?

– Проваландаются они несколько месяцев, даже полгода. Я считаю, что раньше середины 1944 года они вряд ли смогут начать следующую крупную операцию. При этом еще неизвестно, как будут дальше идти у них дела на Тихом океане. Ведь им надо сосредоточить на Средиземноморском театре солидную группировку боевых кораблей, а их надо откуда-то снять.

– Вы считаете, что у нас есть реальный шанс пройти всю Германию без них?

– Да. Быстро переиграть Африку на Францию они не смогут. Особенно если мы начнем, когда они уже увязнут. Но они должны быть уверены в том, что мы еще долго не начнем стратегические операции на центральном направлении.

Сталин отпустил военных и принялся размышлять над их словами. Через час пришел сотрудник американской миссии и пригласил главу Советского государства на встречу с президентом.

Рузвельт был реальным политиком и старался соизмерять желания и возможности. Как бы ни было заманчиво превращать США в главу всей земной цивилизации, было совершенно ясно, что с этим согласятся не все, и если несогласие Эфиопии можно просто игнорировать, то с Советским Союзом этот номер не пройдет. С другой стороны, из каждой ситуации надо стараться извлечь максимум выгоды. А выгода в том, что можно договориться о разделе сфер влияния – полмира тоже немало, это придется долго переваривать. Да и в сырье Америка заинтересована, а СССР будет не только продавать сырье, но и закупать оборудование и технологии. Что же касается старины Уинни, то… это только бизнес, ничего личного. Президент США был умен и просчитал, что попытка влезть в европейскую кашу, несмотря на очевидные выгоды при благоприятном исходе дела, на самом деле является большой авантюрой и закончится, скорее всего, как раз неблагоприятно. А раз так, то не стоит и начинать. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Да и синица жирная, как индейка. Все это Рузвельт обдумал еще до прихода Сталина, но он также понимал, что не обладает абсолютной властью, поэтому с его оценкой согласятся далеко не все. К тому же еще один президентский срок вполне возможен, а доживет ли он до его окончания? Но сейчас, все тщательно взвесив и обдумав, Рузвельт решил извлечь максимум пользы при минимуме риска. Сталин тоже очень умен, и они должны найти общий язык в некоторых очень щекотливых вопросах. Одним из них является Турция. Черное море при запертых проливах превращается в лужу. Стремление России, а теперь и Советского Союза, получить свободный проход через проливы естественно.

Но Рузвельт не знал, что сразу после нападения на эскорт главы СССР в район предполагаемого расположения аэродрома, откуда стартовали немецкие истребители, ушли несколько разведгрупп, срочно доставленных на самолетах, и воздушная разведка. Одной из таких групп было отделение из взвода, который так удачно прилетел вместе с Авериным в Тегеран. «ПС-84» доставил их на стык границ Ирана, Ирака и Турции, бойцы начали поиск. И он увенчался успехом. Самолет-разведчик обнаружил место, откуда могли стартовать самолеты, а быстро прибывшая на место группа задержала нескольких человек, которых оперативно раскололи. Это была удача, в значительной степени случайная, ведь пролети разведчик в нескольких километрах в стороне от горного аэродрома, мог ничего и не заметить. Следствие только начиналось, информация требовала подтверждения, многое было неясно, но картина складывалась следующая. Турки о готовящейся акции знали и помогли с ее осуществлением. Предоставили место, озаботились, чтобы информация о размещении немецких самолетов никуда не просочилась, выделили топливо. Президент Мустафа Исмет Иненю напрямую с этим связан не был, но знать мог. Но это неважно, знал или нет, нити тянулись наверх, так что турок было чем прижать, главное – собрать доказательства. А немцев подвели самоуверенность и недооценка противника. Они посчитали, что четырех суперасов на подготовленных самолетах будет достаточно для внезапной атаки. Ведь надо было не уничтожить все самолеты, а прорваться к транспортному борту и завалить его. И шанс был. Подобраться на фоне земли и внезапно атаковать. Наличие летающего радара они не предусматривали в принципе. Так что Сталин поставил Северову еще один плюс. И есть информатор, а может, и не один, у нас. Кто-то же дал знать о вылете правительственного борта и обозначил возможный маршрут. Этим вопросом сейчас активно занимался Берия.

Вернувшись от Рузвельта, Сталин долго не спал, обдумывал услышанное от него. Он не рассчитывал на такую откровенность, но услышал именно то, с чем был полностью согласен. В сложившейся ситуации американцы не успевали в Европу. И Рузвельт считал, что с этим надо смириться. В свою очередь он хотел услышать от Сталина обещания дальнейшего экономического сотрудничества и помощи в войне с Японией. И он тоже услышал то, что хотел. Лидеры двух самых больших в мире держав сумели найти общий язык, но Рузвельт предельно откровенно сказал, что не может гарантировать исполнения всего, о чем они сейчас говорили. В Америке много влиятельных людей, очень влиятельных. И Сталин это понимал. И уже немного подстраховался. Черчилль выглядел очень озабоченным, короткий разговор со Сталиным произвел на него огромное впечатление. А также с его глаз вдруг словно спала пелена: никакие усилия не смогут сохранить империю в прежнем виде, никакие. Значит, надо попытаться договориться со Сталиным. Может, удастся сохранить хоть что-то, что тороватые кузены из-за океана уже готовы прибрать к рукам. Сталин намекал на свои действия в странах, в которые войдет Красная Армия. Ждать осталось недолго, можно будет оценить, как он будет строить в них коммунизм. И будет ли вообще.