Рассказы - Бентли Литтл

машины, которая выглядела как модифицированная печь. Здесь находилась лестница, ведущая в отверстие в потолке. Она была почти невидима под любым другим углом и казалась частью печи. Первой поднялась женщина, за ней двое мужчин. Он замыкал шествие. Они вышли в помещение, которое можно было принять за зал заседаний - соответствующего размера, со стенами и углами, а также с полом и потолком. В его центре находился длинный стол, вокруг которого сидели от пятнадцати до двадцати мужчин и женщин, и все они были одеты в деловую одежду.

Трое, которые привели его сюда, заняли свои места за столом, сев на свободные места по обе стороны от седовласого пожилого джентльмена, который, судя по его положению во главе стола, был, очевидно, лидером, председателем.

- Добро пожаловать, - сказал старик.

Он знал, что нет ни рая, ни ада, но думал, что должен быть Бог. Кто-то определенно создал все это. Или люди в зале заседаний могли читать его мысли, или это был вопрос, который все задавали, когда приходили сюда, потому что первое, что сказал ему старик, было:

- Бога нет.

Он не отреагировал, но они вели себя так, как будто он это принял.

 - Все здесь мы построили сами, создали из подручных материалов. Это, по общему признанию, каннибализм по своей сути, потому что мы сами - все, с чем нам приходится работать. Но я думаю, вы согласитесь, что те, чьи материалы мы собираем, не только не в состоянии жаловаться, - сказал старик и сухо усмехнулся, - но это единственный возможный способ внести свой вклад в то, что мы пытаемся создать.

- Покажи ему, - настаивала женщина, которая привела его сюда.

Терпеливо улыбаясь, председатель кивнул. Гордо, торжественно, словно раскрывая тайны Вселенной, он наклонился и что-то потянул рядом со стулом. Часть стены отодвинулась в сторону, открыв разделенный телевизионный экран. На левой половине было изображено бесконечное пространство, в котором он изначально очутился. Как бесконечная Терракотовая армия, неподвижные тела стояли по стойке смирно, так далеко, насколько позволяла камера. На правой половине экрана азиат все еще стоял на одной из машин, тщетно пытаясь разобрать ее.

- Вот как мы следили за тобой, - сказала женщина.

- А вот и наше главное достижение, - объявил председатель. - Или прототип.

Он потянул что-то еще под столом, и на противоположной стороне комнаты открылась еще одна секция стены. На экране был ряд домов. Они были не очень велики и не очень профессионально сконструированы. Они напоминали декорации ситкома, внешний вид места жительства главной семьи, как это было задумано кем-то не обладающим ни вкусом, ни художественным чутьем. Он добавил: - Вот здесь мы живем.

- Скоро у нас будет парк, - взволнованно сказала женщина, которая привела его сюда.

- И магазин! - восторженно воскликнула другая женщина, сидевшая дальше за столом.

Поднялся мужчина средних лет с аккуратно подстриженной бородкой. - Я священник. Я могу женить людей!

Другие заговорили все разом, но председатель встал и поднял руку.

- Как видите, мы тут кое-что строим. И мы хотим, чтобы вы были частью этого. Мы хотим, чтобы вы присоединились к Совету.

Он посмотрел на ряд домов. Парк? Магазин? Браки? Он знал, что они пытаются построить. Общество... общество мертвых.

Он перевел взгляд на людей перед собой. Сказать наверняка было невозможно, но он догадался, что все они из двадцатого века. В противном случае, их работа продвинулась бы гораздо дальше. Кроме того, он никого не узнал. Ни одной знаменитости. Альберта Эйнштейна здесь не было. Или Мао Цзэдуна. Или Чарльза Дарвина. Или Наполеона. Или Джона Ф. Кеннеди. Или Гитлера. Они были никто. Среднее звено, а не лидеры. 

Неудивительно, что они мыслили так мелко.

Он подумал о людях, которых убил до того, как его застрелили копы, и о тех, кто сидел в его подвале, за что его пытались арестовать, и о тех, о ком они не знали, о тех, кого он убил в других городах под другими личинами. Все они были где-то здесь, в первой комнате или во второй.

Председатель выжидательно улыбнулся.

- И это все, что вы хотите делать? - спрашивал он. - Строить дома, находить себе пару и притворяться, что все еще живы?

Мысль о таком мире угнетала его: пародия на мир, который они оставили позади, их ничто иное, как бессильные тени жизни живых.

- Какой в этом смысл?

- Мы пытаемся создать жизнь для себя.

Он покачал головой.

- Мы не едим. Мы не спим. Мы не гадим. Мы не трахаемся. Вы называете это жизнью?

- Мы не живем.

- Вот это в точку, - он посмотрел на них, встретившись с ними взглядом. - Вот почему я их ненавижу.

- Кого?

- Живых.

Потрясение на их лицах наполнило его удовлетворением. Он продолжил.

- Если бы вы были честны с собой, если бы у вас хватило смелости, вы бы чувствовали то же самое. Злюсь ли я, ожесточаюсь ли я, ревную ли я? Да! Я не просил об этом, и я не хочу  с этим мириться. Я этого не потерплю.

Он стукнул кулаком по столу.

- И никто из нас не должен.

Он переводил взгляд с одного члена совета на другого.

- Нам нужна армия. Нам не нужно создавать свой собственный мир из... старых тел или костей, или херни, которую вы тут используете. Мы должны захватить их мир. Это был наш мир. На самом деле, это был наш первый мир. Мы должны вернуть его. Мой отец знал Дугласа Макартура[37], и знаете, что сказал ему генерал? "Никогда не отступай и не сдавайся, бери, что можешь, и делай это своим". Мой старик был никем, рядовым, но он последовал этому совету и чего-то достиг в этой жизни. Так же, как и генерал.

- Более того, - продолжил он. - Они оба где-то здесь. Мы могли бы их использовать.

Председатель прочистил горло.

- Я не думаю...

- Ваши дома выглядят дерьмово, - перебил он. - И у вас будет магазин? У вас будет парк? Да вы могли бы жить в замке Херста[38]. Или в пентхаусе в Нью-Йорке. Или где угодно. Мы все могли бы.

Он поднял сжатый кулак.

- Нам просто нужно взять то, что мы хотим. У живых.

- Мы не знаем, где они находятся.