Мутангелы. Уровень дельта - Ая эН

– Не знаю. Не хочу. Нет, не хочу.

Жук упорхнул.

– Ого, а это еще что-о?

Костюм для глубоководного погружения – маленький, то ли детский, то ли для карликов – соседствовал с каскадерским скафандром для работы в огне.

– Фух, хоть что-то впопад! – Варя внимательно рассматривала скафандр. – Эти штуковины рядом смотрятся, да?

Янанна тихонько засмеялась, впервые с момента их знакомства, а потом отошла и вдруг процитировала:

– Линяет зверь, играет рыба

В глубоком обмороке вод…

Оторвавшись от созерцания скафандра и подойдя поближе, Варя поняла, к чему это: меж полок с футболками и полотенцами черным серебром блестела водяная гладь.

– Лужа?

– Омут!

В нем было что-то завораживающее, жуткое и неотвратимое. Крошечная рыбка на мгновение высунулась из чернил воды и немедленно скрылась во мраке. Варины мысли перестали делать фляки и замерли. А желудок решил исполнить сольный номер: подпрыгнул два раза, напоминая о своем существовании, и ухнул вниз, к пяткам, прихватив с собой сердце, за компанию.

– Ой… – только и смогла прошептать Варя. – Ой…

Рыбы больше не выныривали. Варя с трудом отвела взгляд от омута и, стряхивая наваждение, даже протерла глаза руками. Но наваждение не отступало. Они шли дальше, но теперь взгляд девочки упорно скользил мимо ярких нарядов и подвесных моторов, выцарапывая из хаоса странные вещи: стимпанковскую полумаску с бронзовой рукояткой, двухметрового деревянного идола, со значением глядящего вдаль, куклу с белым лицом в алом и черном платье…

– Какая кукла… О-о-о…

– Берем?

Варя осторожно подняла куклу. Кукла была – как омут, неотвратимая, красивая, жуткая, жутко красивая.

– Берем?

– Н-нет.

Варя посадила куклу на место.

– Нет, не берем. Я просто так… Я прошлым летом хотела сшить себе наряд черный с красным, готический такой. А мама как разоралась: только еще гота мне дома не хватало! И папа тоже. А мне до сих пор, оказывается, хочется. Это странно, да?

Варя отмахнулась от очередного жука, особенно назойливо снующего перед ее клювом.

– Я не очень хорошо представляю себе, что такое гот, – призналась Янанна. – Эта часть жизни меня не особо интересовала, но… Но раз так, пошли за навигатором.

– За кем?

Янанна указала на жука.

Они проследовали за жуком-навигатором, в проход с витринами («Ох, какие они супер! – Это особое искусство! – А сколько учиться? – Да хоть всю вечность!») и на лестницу. Самую обычную лестницу между этажами. Из белого мрамора. По два пролета, в каждом – ступенек двадцать, не болып…

– Стой! – Янанна схватила девочку за рукав.

– Что такое?

– Светофор же красный!

– Ааа… Ыыы… Эээ…

– Под лифт захотела попасть?

Перед их носами и клювами бесшумно пронеслась кабинка площадью примерно три на три метра, верх стеклянный, низ Варя не разглядела.

– Суслик!!!…Но как он… Сквозь ступеньки… Они ж твердые!

– Пошли, чудо природы, нам зеленый!

Они пошли. Жук летел впереди, указывая дорогу.

– Но как же…

– Ты забываешь, у нас пространство не трехмерное и не однородное.

Варя хотела было повторить «но как же», но, поскольку была не совсем Варей, не повторила: Мебби Клейн все знал о свойствах пространства уровня Пи.

…Жук привел их в секцию магазина, специализирующуюся на продаже исключительно готичных предметов. У Ворониной прямо глаза разбежались!

– Кружевные перчатки, черные, по локоть, вау! Хочу!

– Эти?

– Эти! И эти! И вот эти тоже! Ой… А примерить можно? А если порву или есличо? О-о-о! Шляпа-а, с вуалью, о-о-о, кака-а-я! А косметики, косметики-то сколько, ой, я ж не разберусь…

Варя скакала от полки к полке, примеряла, пробовала, вопила от радости, переживала от того, что все это, наверное, дорого, и куда она это наденет, и заверяла Янанну, что точно потом когда-нибудь заработает и деньги вернет…

Выяснилось, что деньги на уровне Пи – дань традиции. А «есличо», можно брать в долг сколько угодно и вообще никогда не возвращать – и забыли, хоть это и не принято, потому что у всех на все есть. Если не работаешь – тоже есть. В глубине души Варя считала такое легкомысленное отношение к деньгам полным идиотизмом и очередной местной формой шизофрении. Но с каждой минутой ей эти шизофрении начинали нравиться все больше и больше. Она махнула рукой на всякую лишнюю философию и с упоением продолжила отбирать сумочки, туфельки и прочие глупости.

Время летело незаметно.

– Все? Точно все?

– Угу!

Две невесть в какой момент появившиеся девушки-продавщицы упаковывали отобранное в коробки и пакеты. «Ой, украшать не надо!» – хотела было воскликнуть Варя, но запнулась на полуслове: почему не надо, это же так красиво и… правильно. Как завершение праздника. Стоп. Праздника?

– Да, – кивнула Янанна. – Тут еще много чего интересного, но на сегодня, я думаю, хватит. Тем более что мне давно хочется на работу.

– Ой, конечно!

Они спустились вниз в сопровождении обеих девушек. Одна из девушек вела на поводке флотилию из ажурных фирменных воздушных шаров, к которым были привязаны покупки. Варя периодически оглядывалась, класс же! А внизу…

Внизу их ждала толпа.

– Это продавцы, дизайнеры и другие, кто здесь работает, – объяснила Янанна.

– А поче…

Вперед вышел парень, облаченный в строгую форму со значком «РФ» (Ромофилли) и торжественно произнес:

– Благодарим вас за столь дивный день. Вы доставили нам огромнейшее удовольствие и… Ваши подарки!

Взмах руки в сторону и назад – такой хореографический взмах, когда в самом конце партнер приглашает зрительный зал продолжить овацию в честь своей партнерши, а та выбегает так грациозно из-за кулис – шлеп-шлеп-шлеп! Только вместо партнерши на свободное перед толпой продавцов место вынеслись красивые коробки.

«Это, наверное, главный шизофреник!» – подумала счастливая Воронина, растерянно наблюдая за тем, как растет горка коробок, обрастая свертками, пакетами, букетом светло-сиреневых цветов, похожих на каллы, и… большой тыквой.

– Он не шизик, ты что! – шепнула Янанна. – Это мастер подарков. И потом. Наблюдать за новичками – всегда удовольствие, ну а ты устроила отличное шоу!

– Я? Шоу? А как… Ах да, я догадалась! Жуки-навигаторы!

Янанна кивнула.

Варя от души поблагодарила мастера подарков и девушек-продавщиц. Небольшой фейерверк, последние аплодисменты – и толпа постепенно стала рассасываться. Вскоре возле покупок и подарков остался один-единственный мужчина. Трудно сказать, с какой он был планеты, но явно не просто человек и не просто мутант.