Год Крысы. Видунья - Ольга Громыко

Одного слова Рыска опять не поняла, но смысл в целом уловила. И решила больше с крысой не разговаривать. Болтайся себе в торбе, как репка, — меньше вони!

Чтобы приручить крысу, нужны немалое терпение, доброе сердце и крепкие рукавицы.

Там же

Зачем путники таскают с собой крыс, никто толком не знал. Одни говорили, что это притягивает удачу, другие — что отпугивает несчастья, третьи вообще заливали, будто путник добывает силу из крысиной крови, как злой колдун из сказки.

Похоже, правы были первые: не прошло и лучины, как лес расступился, давая место домам и полям. Веска оказалась маленькая, всего дворов двадцать вдоль дороги. Корми-льни не было — или Рыска представляла ее совсем иначе. Странно. Неужели здесь тетка Жара живет? Девушка несколько раз ее видела, при встрече узнала бы. Замедлив шаг, Рыска прошлась вдоль заборов по одной стороне, потом по другой, вставая на цыпочки и заглядывая в щелки, пока не налетела на сурового мужика в красной рубахе.

— Чего тебе тут надобно, девка? — неприязненно спросил он.

Рыска стушевалась, потупилась и принялась сбивчиво описывать своих знакомых, теребя конец веревки.

— Нет тут таких. И отродясь не было, — отрезал мужик. — Так что нечего тут шастать, вынюхивать.

Девушка и сама с удовольствием задала бы от него стрекача, но уж больно кушать хотелось.

— А лавка у вас где? Мне бы хлебушка, и для коровы…

— И лавки нету. Поди вон в той избе спроси, может, продадут. — Мужик так и остался стоять посреди улицы, не спуская с девушки тяжелого взгляда.

Еду Рыске продали, но с такой неохотой, что девушка не осмелилась узнать ни название вески, ни сколько осталось до города. Робко пискнув: «До свиданья» (хозяева избы многозначительно переглянулись), Рыска поспешила убраться из негостеприимного дома, а там и из поселения.

— Странные они какие-то, — ворчала девушка себе под нос, пытаясь успокоиться. — Как будто впервые пришлого человека видят.

— Такую идиотку — впервые.

— Тебя не спросили!

— Ты иди, иди себе по тропке. — Крысиный голосок стал подозрительно ласковым. — Только не торопись, а то ножки устанут.

Рыске почему-то хотелось совсем другого. А именно — поскорей спрятаться в кустах. Девушка помнила, чем обернулся прошлый сход с дороги, но низ живота заныл так, что выбора у Рыски не осталось. Только она завела корову поглубже и присела на корточки, как со стороны вески показались двое мужиков. У одного на плече лежала рогатина, другой нес кольцо веревки. Шли они молча, быстро и вскоре поравнялись с затаившей дыхание Рыской.

— Ну чего — не видать девки? — неожиданно спросил один.

— Не видать. — Второй разочарованно поправил рогатину. — Небось только играла в пешую, а у самой в кустах седло припрятано было. Я-то сразу подумал: такую корову в поводу только полный дурак вести будет!

— Но до чего ж наглая бабенка! — сплюнул весчанин. — Думает, волосья перекрасила — и за ринтарку сойдет! А глазища-то не спрячешь, как в землю ни тупься!

— Савряне, они такие, — авторитетно подтвердил второй. — Подлые, но глупые. Тетку Харфу ей, видите ли, и Угля какого-то. А сама — зырк, зырк по сторонам!

Рыске стало так обидно, что она чуть не вылезла из кустов, отстаивать свое доброе имя. Принять ее за саврянскую шпионку!

Но тут мужик с сожалением добавил:

— Зря голова ее турнул. Надо было прямо на месте вязать! А теперь ищи-свищи мерзавку. Чего она здесь вынюхивает, интересно?

— Эх, собаку не догадались взять…

— Похоже, поголовное слабоумие — отличительная особенность этих мест.

Рыска чуть не описалась по-настоящему. Но мужики, продолжая негромко ругаться, прошли мимо.

— Тебя что, только я слышу?

Не дождавшись ответа, девушка легонько ткнула в торбу пальцем, и тут же получила яростное:

— В задницу себе его засунь!

— Чего ты такая злющая?

Мешковину проткнули две пары зубов, но Рыска уже отдернула руку. Похоже, добром с этой тварью договориться невозможно. Неудивительно, что путник так с ней обращался!

Голоса ловцов давно стихли вдали, но возвращаться на дорогу девушка побоялась. Двинулась лесом вдоль нее, жадно жуя на ходу кусок хлеба с сыром и прислушиваясь ко всяким шорохам и дару. Осторожность себя оправдала: через две или три лучины мужики пошли обратно, уставшие и раздосадованные. Рыска выждала еще щепок двадцать и наконец выбралась из кустов. Какое облегчение идти по утоптанному! За этот долгий, богатый на приключения день девушка так вымоталась, что, чуть солнце начало клониться к земле, стала присматривать место для ночлега.

На сей раз Рыске посчастливилось найти стоянку погонщиков скота, с обложенным камнями кострищем, шалашом и даже врытой в землю колодой, исправно наполняемой родником. Перевесив торбу с крысой на сук, девушка пустила корову пастись, а сама занялась костром. Собирать хворост пришлось долго — погонщики дочиста вымели окрестный лес, даже нижние ветки обломали, — но до темноты Рыске все-таки удалось наскрести пару охапок.

Огонь разгорелся как раз вовремя: похолодало, снова начал подниматься туман. Поляна ужалась до освещенного круга, из которого звездочками летели в небо искры.

Рыска ближе придвинулась к костру и вспомнила о крысе. Как она там, в торбе, не мерзнет? И голодная, наверное. Жалость преодолела отвращение, и девушка полезла проверять. Так и есть: проклятую тварь колотила крупная болезненная дрожь, хорошо ощутимая даже сквозь грубую ткань.

— О-о-отста-а-ань…

Хоть бы не сдохла к утру. Выковыряв из ободка кострища несколько камней, Рыска сложила что-то вроде высокого гнезда, из которого пленница не смогла бы выкатиться. Подстелила на дно пучок травы и осторожно вытряхнула туда крысу. Тварь упала на спину, и девушка только сейчас обнаружила, что это вовсе даже не крыса, а здоровенный, гадкий, вонючий крысюк! Торбу окончательно загадил…

Зверь тут же выгнулся дугой, насколько путы позволили, и перевернулся. Люто уставился на девушку:

— Что, не привыкла засыпать без мужика в постели?

Да, мысленный голос был отчетливо мужским. Рыска поразилась, как она раньше этого не заметила. Пленник поелозил на ветках, пытаясь устроиться удобнее, но всякий раз заваливаясь на бок. Наконец смирился и затих, глядя в пламя. Из-за отблесков крысиные глаза сами казались раскаленными угольками.

— Ну и мерзкий же ты, — искренне сказала девушка.

— На себя погляди, — тут же откликнулся крыс. — Дура весковая в занюханном платье.

На «занюханное» Рыска почему-то обиделась больше всего. Ну да, потрепанное, простенькое, но еще вполне ноское и, в отличие от крысиного мешка, чистое. К тому же ее любимое.