Умельцы - Александр Новиков

— Нет, конечно… Но ведь и они, Саша с Леной, тоже его не знают. Логично? Купцов хмыкнул, покачал головой:

— Авантюрист ты, Димка.

— Есть маленько.

…Форму Петрухин не надевал лет пять. С того самого случая, когда получал наградные именные часы из рук начальника ГУВД. Думал, что может не влезть в китель. Но оказалось — в самый раз. «Корочки» купили в ларьке возле метро. Снаружи они выглядели убедительно.

— «Раз пошли на дело, выпить захотелось… мы зашли в шикарный ресторан», — фальшиво насвистывал Петрухин, поднимаясь по лестнице к квартире номер одиннадцать. Купцов морщился, но молчал…

Авантюра! Классическая авантюра. Рассчитанная в основном на наглость, на натиск, на ОПЫТ… Площадка. Дверь. Глазок. Неяркий свет лампочки. За дверью — кассирша из павильона игровых автоматов, Саша Т. и укороченное помповое ружье, которым Саша Т. пользуется без колебаний. На близкой дистанции картечь дырявит не хуже автомата. Петрухин посмотрел на Купцова. Купцов — на Петрухина… В принципе, можно плюнуть на эту дурную затею, повернуться и уйти. Вызвать наряд. Позвонить в убойный отдел. Пусть решают вопрос. Можно… но нельзя.

— Он сказал: па-а-а-ехали! — тихонько произнес Петрухин и одернул китель. Потом нажал кнопку звонка. Раз, другой, третий — требовательно. Властно. Двойная дверь глушила звук, «треньк» звонка был почти не слышен.

Спустя секунд пятнадцать послышался звук отпираемой внутренней двери, короткий звяк цепочки. Петрухин подмигнул Купцову.

— Кто? — раздался голос Лены.

— Милиция, — ответил Петрухин. — Откройте.

— В чем дело? — спросила Лена. — Мы не вызывали.

— Вы, гражданка, откройте.

— Зачем?

— Иващенко, открывайте. Мы ищем сбежавшего с «химии» Иващенко Василия Петровича. Есть оперативная информация, что он скрывается у вас.

— Нет у нас никакого Василия Петровича. Бред какой-то.

— Тем более… чего вам бояться?

— Я не открою. Может, вы бандиты?

Петрухин хмыкнул, продемонстрировал дверному глазку «удостоверение». Сначала в закрытом, потом в раскрытом виде. Все равно через глазок ни черта не разглядишь.

— Уголовный розыск, — сказал он уверенно. В этом деле главное — держаться уверенно, с напором. — Уголовный розыск. Лучше открывайте и передайте своему химику, чтобы не дурил.

— Нет у нас никакого «химика», — сказала из-за двери Лена.

— Мы обязаны проверить… Бегают, понимаешь, идиоты, срок себе накручивают. За дверью было тихо. Очень ТИХО.

— …срок себе накручивают. А мы мотайся по ночам. Время — десять уже. Пора водку дома пить, а не за уродами беглыми шляться. Открывайте, открывайте, некогда нам. Баиньки давно пора.

— Я не открою.

— Слышь, подруга! Ты форме не веришь, ты удостоверению не веришь… Звони в милицию, кричи: дверь ломают! Убивают, грабят, насилуют. Они быстро приедут.

По опыту Петрухин знал, что такой аргумент действует безотказно. Никакой грабитель не предложит жертве вызвать милицию. Картинка-то простая. Милиция ищет беглого. Но произошла накладка, и никакого беглого в квартире нет… Добропорядочный обыватель в такой ситуации открывает дверь. Не очень охотно, но открывает.

— Я не одета, — сказала Лена. — Подождите.

Партнерам стало ясно: решила посоветоваться с Сашей. Навряд ли она знала что-нибудь о его художествах. Останавливало Лену только то, что живут они в чужой квартире без прописки. Скорее всего, только это. Хотя… как знать?

Лены не было значительно дольше, чем требуется женщине, чтобы надеть халат. Петрухин снова требовательно позвонил в дверь.

Он звонил, не снимая пальца с кнопки звонка. Внутренняя дверь была распахнута и звук доносился четко.

— Прекратите! — сказала из-за двери Лена. — Я милицию вызову.

— Вызывай поскорей, — ответил Петрухин. — Надоело мне под дверью торчать… Давай-давай, вызывай.

Лена несколько секунд молчала, потом сказала:

— Приходите утром.

— Ага! Конечно, — с издевкой ответил Петрухин. Обернулся к Купцову: — Тащи, Коля, ломик, и кувалду. Будем ломать.

— В багажнике лежат? — спросил Купцов.

— Ага… под брезентом.

В двери медленно повернулся ключ.

* * *

…медленно с четкими металлическими щелчками, повернулся ключ. Звякнула скинутая цепочка. Дверь отворилась.

…дверь отворилась. На пороге стояла Лена. В алом шелковом халате до пят, в домашних тапочках.

— Вот так-то лучше, — проворчал Петрухин. — А то: не открою. Беглых укрывать не надо, не придется и нам шастать… Вот война какая.

Петрухин ворчал, говорил ерунду какую-то, гнал пургу. Он уже видел сквозь узорчатое стекло кухни силуэт Саши Т. и пятно мерцающего экрана телевизора.

Петрухин гнал пургу. Главной его задачей сейчас было разрядить обстановку, показать, что менты — туповаты, самоуверенны, не представляют никакой опасности. Главное было — говорить.

— Нам дверь сломать — как два пальца. А ремонтировать сами будете… Ну, где беглый хулиганчик? В шкафу прячешь? …А, вижу. В кухне. Эй, Василь Петрович, выходи. Обратно поедем, в Металлострой. Да глупостей не делай. Ушибу.

Матвеев-Трубников вышел из кухни. В потертых синих джинсах, в футболке, с кружкой в руке. Его поведение изначально было неправильным, неестественным: не должен мужчина спокойно пить чай в кухне, когда в дом пришла милиция. Ежели соседка зашла потрепаться про сериалы — может. А если милиция — нет. Он должен быть в прихожей, рядом с женой. Но он сидел в кухне — «пил чай» и «смотрел телевизор». Он хотел показать, что все в порядке. Что он — добропорядочный человек, ему нечего бояться… переиграл, голубь, переиграл…

Видимо, там же, в кухне, стояло ружье.

Петрухин «мазнул» по лицу Трубникова равнодушным взглядом. Узнал его сразу, мгновенно, — Саша Т. Несомненно — Саша Т.

И Купцов узнал Сашу… Здравствуй, Саша Т. Вот мы и встретились, Саша Т. Похоже, ты нас не ждал. Да ты и сейчас еще не понял, что мы пришли за тобой. И слава Богу, что не понял.

— Ну, — сказал Петрухин, равнодушно мазнув взглядом по Матвееву, — так где племянничек-то ваш? Или кто там он вам, мадам Иващенко?

— Я же вам говорила: нет никого. Только мы… с мужем.

— Позвольте, — Петрухин отодвинул женщину, открыл дверь в туалет. Потом в ванную. В ванной не поленился одернуть шторку. Матвеев мог видеть это через зеркало на стене прихожей. Купцов в это время прошел в комнату. Заглянул в шкаф, в тумбу под телевизором, под диван… Петрухин в это время осматривал стенной шкаф в прихожей. К Матвееву он стоял спиной. При желании Саша Т. мог бы запросто «отоварить» Петрухина по голове и выскользнуть в приоткрытую дверь. Он этого не сделал. Он уже успокоился. Или, по крайней мере, расслабился. Купцов заглянул в кухню. Матвеев все так же спокойно стоял с кружкой чаю в руке. Аромат чая плыл по прихожей. Легкий, неуловимый, как Саша Т.