Фрэнсис Дрейк - Виктор Губарев

Дрейк забрал с фрегата Мартина двух или трех моряков (включая владельца судна), которые должны были помочь ему провести «Золотую лань» в порт Кальяо. Приближаясь к гавани, корабль угодил на мелководье; Дрейк заподозрил, что испанский пилот умышленно намеревался загнать галеон на мель, и приказал повесить «предателя». К счастью для испанца, «Золотая лань» благополучно миновала опасный участок, и, проведя ее между островом Сан-Лоренсо и материком, пилот между девятью и десятью часами вечера завел ее в гавань.

В порту на якоре стояло, по разным данным, от девяти до семнадцати судов; Флетчер утверждает, что их было тридцать:

«В Лиму мы прибыли 15 февраля (по испанским данным — 13 февраля. — В. Г.), и, несмотря на то, что на рейде стояло тридцать испанских кораблей, из которых семнадцать — в полной боевой готовности, мы вошли в гавань и простояли среди них на якоре всю ночь. Если бы мы хотели мстить, то могли бы и в несколько часов забрать такую добычу, что испанцам не наверстать бы ее и в несколько лет. Но зато здесь мы получили такие сведения, которые сулили нам щедрое вознаграждение за понесенный труд захода в Лиму. Мы услышали о разных кораблях с ценным грузом, которые мы могли рассчитывать нагнать. Особенно заинтересовал нас богатый „Какафуэго“, вышедший из Лимы 2 февраля с грузом золота и серебра в Панаму».

Из других источников известно, что Дрейк, взяв на борт пинаса и шлюпки сильный отряд, лично отправился «инспектировать» стоявшие в гавани суда. Он искал упомянутый Мартином корабль Мигеля Анхеля с грузом серебра, но осмотренные парусники оказались пустыми. Серебряные слитки, оценивавшиеся в 200 тысяч песо, все еще оставались на берегу, в здании таможни, под надежной охраной. По свидетельству Сармьенто, перед тем как вернуться на борт «Золотой лани», Дрейк приказал своим людям «перерезать якорные канаты у семи из девяти судов, что стояли там на якоре» — это была гарантия того, что на рассвете они не бросятся за ним в погоню. Согласно утверждению Джона Дрейка, командир экспедиции надеялся, что лишенные якорей испанские суда будут вынесены ветром в открытое море, где станут легкой добычей англичан; после этого их можно было бы обменять на томившегося в застенках инквизиции в Лиме Джона Оксенхэма и нескольких его товарищей. Подобное утверждение, по мнению Г. Вагнера, выглядит абсурдно, так как все дальнейшие действия Дрейка ясно указывали на то, что он хотел как можно скорее уйти из Кальяо и догнать корабль Сан Хуана де Антона.

Тем временем на рейд прибыло из Панамы судно «Сан-Кристобаль», принадлежавшее Алонсо Родригесу Баутисте. Едва оно стало на якорь возле «Золотой лани», как находившиеся на его борту матросы стали окликать англичан, интересуясь, кто они и откуда пришли. Дрейк велел кому-то из пленных испанцев отвечать то, что он ему нашептывал. В результате новоприбывшие ничего не заподозрили. Но тут, как назло, «Сан-Кристобаль» был замечен с берега таможенниками, которые направили к нему шлюпку. Таможенный офицер, узнав, как называется корабль, сказал, что осмотрит его трюмы утром. Затем шлюпка приблизилась к борту «Золотой лани». Когда таможенники спросили, что это за корабль, пленный испанец, проинструктированный Дрейком, ответил:

— Это судно Мигеля Анхеля из Чили.

Один из таможенников стал подниматься по трапу на борт галеона, но, увидев на палубе пушку, заподозрил неладное. Дело в том, что торговые суда испанцев, курсировавшие в те времена у тихоокеанского побережья, не были вооружены артиллерией. Таможенник тут же прыгнул назад в шлюпку и, крича «Французы! Французы!» — велел как можно быстрее грести к берегу. Несколько английских лучников начали стрелять в беглецов, и, видимо, рассмотрев одну из попавших в шлюпку стрел, испанцы догадались, что незнакомцы были не французами, а англичанами.

Дрейк отправил в погоню за испанцами шлюпку, однако догнать их не удалось. Тогда корсары попытались захватить стоявший поблизости «Сан-Кристобаль». Его команда, поднятая по тревоге, перерезала якорный канат и попыталась вывести корабль из гавани. Поскольку ветра почти не было, пинас Дрейка, двигаясь на веслах, легко настиг беглецов. Испанцам предложили свернуть паруса и сдаться. В ответ с борта «Сан-Кристобаля» раздались выстрелы из аркебуз. Один из корсаров был убит. Пинасу пришлось вернуться к «Золотой лани» за подкреплениями. Подняв все паруса, Дрейк решил во что бы то ни стало перехватить испанцев. Вновь приблизившись к испанскому судну, англичане открыли по нему огонь, ранив Родригеса и некоторых из его людей. Пока готовились к абордажу, команда «Сан-Кристобаля» спустила на воду шлюпку и бежала в сторону берега. Корсары обнаружили на борту приза лишь двух матросов и одного африканского невольника. Оставив на захваченном судне несколько своих людей, Дрейк велел немедленно уходить в открытое море. Миновав остров Сан-Лоренсо, оба парусника направились на северо-запад.

В час ночи вице-король Перу дон Луис де Толедо, находившийся в Лиме, был информирован о появлении в порту Кальяо иностранных корсаров. Столица вице-королевства была поднята по тревоге; звенели сорок церковных колоколов, на центральной площади выстраивались отряды аркебузиров и копейщиков, туда же прибыл в боевых доспехах дон Луис, сопровождаемый кавалеристами с развевающимся королевским штандартом. К утру это грозное воинство, насчитывавшее две сотни людей во главе с генералом Диего де Фриасом Трехо, нагрянуло в Кальяо, и, как заметил один из историографов, «его вторжение навело на местные власти не меньший страх, чем налет Дрейка».

«Золотая лань» и ее приз все еще маячили в четырех лигах от порта. Испанцы спешно снарядили два корабля: на капитану, принадлежавшую шкиперу и пилоту Мигелю Анхелю, поднялся сам генерал Диего де Фриас, на альмиранту, принадлежавшую шкиперу Кристовалю Эрнандесу, — заместитель генерала Педро де Арана; кроме того, в предстоящей охоте на английских пиратов пожелал участвовать Педро Сармьенто де Гамбоа.

Примерно в десять часов утра Дрейк заметил у себя «на хвосте» небольшую ланчу, которая, по всей видимости, следила за его продвижением на север. В одиннадцать часов из-за острова Сан-Лоренсо показались два испанских корабля. Хотя ветер был слабый, корабли взяли курс на «Золотую лань». Догадавшись, что это погоня, Дрейк решил избавиться от сковывавшего его «Сан-Кристобаля». Прежде всего, он приказал перебраться на его борт всем пленным испанцам, включая Хуана Гриего (при себе капитан оставил лишь Николаса Йориса). Поскольку его собственные матросы, все еще находившиеся на призе, не спешили вернуться на флагман, Дрейку пришлось прыгнуть в шлюпку, лично нагрянуть на «Сан-Кристобаль» и заставить своих людей поторопиться. Перегрузив с борта приза на пинас партию шелка и полотна, англичане позволили испанскому судну идти назад в Кальяо, а сами на всех парусах устремились на северо-запад.

Испанские корабли гнались за Дрейком весь день 14 февраля и всю ночь на 15-е, пока Диего де Фриас не осознал, что его крошечной, наспех снаряженной флотилии не догнать англичан. Хуан Гриего с борта «Сан-Кристобаля» сообщил участникам погони, что пираты располагают крепким, хорошо вооруженным кораблем, насчитывающим от семидесяти пяти до восьмидесяти решительных парней. Военный совет, заседавший всю ночь, принял решение вернуться в Кальяо. Среди аргументов в пользу принятия этого решения было и то, что впопыхах испанцы взяли очень мало пороха и ядер, а о балласте и провианте вообще забыли.