Страна людей - Олег Ёлшин

– Но, если он петух, кто же тогда Машка? – и он посмотрел на нее. – Тьфу, черт! – подумал он, вытирая платком лицо, на всякий случай, проверив свою шею – галстука или бабочки там не было.

Вдалеке раздавались звуки оркестра, и Машка потянула его туда.

– Теперь музыка, – подумал он. – Безумие какое-то…

Море, огромных размеров, заполнило все пространство вокруг. Несмотря на поздний вечер, повсюду было много людей. Одни укрепляли насыпь у воды камнями и металлической сеткой, другие возводили подобие островка у самой отдаленной границы, где река впадала в город из-за внешней ограды. Почему остров сооружался на краю моря, было не понятно. И вообще, все было непонятным, и азарт, с которым трудились люди-муравьи, был необъясним. На берегу на маленьких стульчиках сидели музыканты и играли на инструментах. – Идиотизм, – подумал Орлов. – Почему он все это изучает – тоже было непонятно. Непонятно, что так волнует и притягивает его внимание, но зрелище завораживало. Потрясала слаженность, с которой эти люди выполняли свою работу, поражала музыка, которую играл оркестр. Она была незнакомой, но если не смотреть, могло показаться, что играет ее один человек на неведомом инструменте, который мог издавать любые звуки и синтезировать целый оркестр. Этих музыкантов было, наверное, больше сотни, но были они как одно целое. Пока он наблюдал за сумасшедшим оркестром, музыка закончилась, и толпа дружно рассыпалась по берегу. Нет, они не ели свои бутерброды, все, как один, дружно взяли в руки не смычки или барабанные палочки, а самые обыкновенные… удочки и принялись за дело. И вот уже один за другим тянули свою добычу из воды. – Так вот откуда в магазинах рыба! – подумал Орлов, – маленькая, но такая вкусная. Рыба была поймана во время коротких музыкальных антрактов умелыми руками виртуозов-рыбаков. – Невероятно, но факт! Перерыв окончился, и снова гром литавр, скрип смычков и дуновение валторн огласили окрестности. А какой-то смешной человечек на смешном тракторе-телеге уже увозил улов подальше от лучей вечернего солнца, видимо, в подвалы магазинов (работающих холодильников в городе не осталось, и нужно было беречь этот продукт от жары). И снова аккорды, снова безумная музыка и рокот чудо-экскаваторов.

Они сели на лавку, сделанную чьей-то умелой рукой. Лавка была вырезана из дерева, представляя собой лежащую скульптуру. Наверное, мастер отдал не один день своему творению.

– И все-таки этого недостаточно, – думал Орлов. – Пусть эти люди нашли семена, вырастили овощи и всякую зелень. Допустим, научились добывать мед, ловить рыбу и что там еще… В городе пока есть еда. Но, как долго продлится блокада и сколько еще эта сетка будет скрывать их от внешнего мира? От свободы и нормальной жизни? Скоро зима, нет электричества, значит, не будет тепла и света. Ничего не будет – а те крохи еды, которые удастся сохранить, не помогут пережить долгую зиму. Опять голуби и воробьи?… И даже черви уползут в свои норы, – с содроганием подумал он. – А эти играют в своем оркестре и строят море и остров…

И тут удивительное желание возникло в душе. То ли он поддался звукам мощных аккордов, то ли бессмысленный, но такой энергичный шум двигателей немыслимой техники и безрассудный труд людей заставили его вскочить, бежать куда-то, что-то делать!

– Вот, так они и сходили с ума один за другим, – подумал он, возвращаясь на место. – Так все и начиналось… Нет, он не будет играть в оркестре, не будет вырезать скульптуры-скамейки. И пиво гнать не будет из овса для попугаев. Хотя, пиво было неплохим, – неожиданно подумал он, – очень неплохим. И скамейка удобная.

Они возвращались домой, но настроение больше не было подавленным. Он не был обескуражен, был поражен произошедшим. Было как-то хорошо, спокойно на душе и не хотелось ни о чем думать. Машка была рядом, вечерние лучи освещали их лица, хотелось жить, просто идти по улицам, больше не удивляться россыпям цветов на газонах и мочалками отмытым тротуарам, не бояться голода, и не думать о будущем, а просто идти. Что же завтра? Наступит ли оно? Но появилось это удивительное сегодня, и теперь не хотелось прощаться с ним и делиться с кем-то еще. И думать сегодня больше не хотелось ни о чем…

На следующий день редкое природное явление случилось в нашем городке. Даже, не редкое, уникальное явление, какого еще не было никогда, да и быть не могло. До этого все было, как обычно. Все следовало своим чередом. Ночь сменялась утром, день превращался в вечер и растворялся в ночи. Солнце вставало и заходило, день за днем, неделя за неделей. Тысячелетиями… Природе не было никакого дела до безумия этих людей, и она мудро, не прихоти ради или по каким-то идиотским желаниям, а по закономерной естественной установке, следовала Божественному расписанию, подчиняясь своим законам. Но тут произошел сбой! Нет, солнце вело себя прилично, как и подобает уважаемому светилу, и звезды находились на своей, загадочной высоте, строго занимая места на карте мироздания. Вот только эти тучи!

Утро было безоблачным, очень теплым, ни дуновения, ни колыхания на ветках деревьев или “морских” волнах. И тут неизвестно откуда эти странные тучи приблизились со всех сторон к нашему городку, как толпы врагов, как несметная орда кочевников. Орда – ну, и кочевала бы себе где-нибудь в других уголках планеты (неужели места мало?), так нет же, идет прямо сюда, накатывая со всех сторон. И вдруг происходит это необъяснимое, уникальное событие, которое заставило обратить на себя внимание даже безумных горожан. Город имел размеры почти правильного круга, и сетка, огораживающая его, подчеркивала эти формы. За сеткой, как мы помним, была создана полоса отвода, представляя собой ровный, вспаханный пляж, через который и мышь безумная не проскочит, оставшись незамеченной. Но так было на земле, а на небе? Что мешало этим тучам пройти со всех сторон и повиснуть над городом было непонятно. Но эти темные, угрожающие грозой и скорой расправой над ясной погодой, тучи остановились, замерли, как вкопанные (хотя разве тучи могут быть вкопанными? И, тем не менее), и не хотели дальше идти и нависать над нашим городком. Они словно прочертили на небе границу и теперь четким кругом, прямо над сеткой, зависли в небе. Только маленькое розовое облачко оставалось в этом неравном окружении и робко металось в самом его центре, над городком, боясь взглянуть на черное оперение грозового неба. Словом, природа тоже сошла с ума.

Зрелище было удивительное, и многие, подняв головы, заворожено смотрели на небо, стараясь сохранись в памяти образ небесной западни, пока она не прольется дождем и не растворится в мокрой земле. Но, не тут то было! Туча поселилась здесь надолго. И час и два, уже день закончился, следующий наступил, а туча все висит, окружая город, не двигаясь ни на шаг на черном небе. И только солнце удивленно светит в круглое окно, в небесный проем, радуя теплом и светом городок. Вот такой катаклизм случился на небе, и когда он закончится – не знал никто. А туча, совершенно обнаглев, теперь нахально поливала дождем окраины за сеткой ограждения, ни каплей не беспокоя город. И молнии свои бросала во все стороны, ветер сносил кусты, тонкие деревца, но все это происходило за оградой.

Тысячи людей вышли на улицы и созерцали это необъяснимое явление. Собаки, задрав морды, тоже смотрели на небо, кошки, крысы на лужайках, лягушки в своих болотцах и даже несъеденные черви. А эти – последние знали, что дождя не будет, сидели в теплых лужах, задрав головы, и любовались. Может быть, не знали, но каким-то тонким чутьем, внутренним зрением чувствовали – этих никогда не обманешь. Люди какое-то время постояли, посмотрели, а поскольку со временем теперь они были не в ладах (то есть делали только то, что хотели и когда хотели, торопиться им было некуда). И, наконец, разбрелись по острову… То есть по городу… Короче, по своим делам…