Пляска на плахе. Плата за верность - Марина Баринова

— Прошу, поднимитесь, — сказал Волдхард, легко спрыгнув на землю. — Вы сказали, что сдаете обитель против воли настоятеля.

— Так и есть, ваша светлость.

— Что же двигало вашим решением?

Фастред выпрямился и убрал меч в ножны. Обернувшись, он сделал знак своим людям оставаться на месте.

— Смирение, жажда справедливости и желание исправить ошибки настоятеля и рыцаря-капитана, — ответил он. — Далеко не все в монастыре знали о том, что творилось в Гайльбро. Я же был в Эллисдоре в день, когда вы объявили о Священном походе, ваша светлость. Я слышал из уст дочери старосты о несправедливости, что творили монахи по указу нашего настоятеля. Вернувшись, я поставил в известность весь монастырь. Одни в это поверили, другие — нет, иные колебались. Когда же вы с войсками подошли к стенам обители, наставник Хелирий приказал запереть ворота. И лишь тогда мои братья поняли, что я не преувеличивал и не лгал. Начался бунт, который я возглавил. Все закончилось быстро, а об итогах вам уже известно. Теперь все, чего мы просим, — позволения исправить вред, причиненный окрестным землям. Для себя же я прошу справедливого наказания, поскольку отказался подчиняться человеку, которому поклялся повиноваться.

Брат Аристид мягко положил руку на плечо Фастреда.

— Хранитель видит ваше раскаяние, воинствующий брат. И если он не остановил вас, то, вероятно, ваш бунт был выражением его воли.

— Отведите нас к настоятелю, брат Фастред, — приказал Грегор. — О вашем поступке мы поговорим позже.

Брат-протектор поклонился.

— За мной, ваша светлость, — он развернулся и, позвякивая латами, проследовал за стены монастыря.

* * *

— Гнатий Милостивый! Неужели вы пришли спасти нас от этих бунтовщиков?

Упитанный седеющий монах, на руке которого красовался перстень с роскошным сапфиром, а на пузе — усыпанный драгоценными камнями массивный символ веры, едва ли не кинулся в объятия Грегора. Волдхард брезгливо отстранился, уставившись немигающим взглядом на рыцаря-капитана Ламмерта. В отличие от настоятеля, служитель Ордена, ловко обезоруженный Фастредом, энтузиазма не испытывал.

— Грегор Волдхард, — сухо сказал он. — Я помню вас еще послушником.

Герцог прохладно улыбнулся.

— Брат Ламмерт. Какая неожиданная встреча.

Альдор споткнулся о порог и замер, не веря своим глазам и ушам. Чертов Ламмерт! Барон годами силился забыть этого садиста с лошадиным лицом и лошадиным же смехом. Пытался, но не мог. Сколько побоев и ран он получил по прихоти этого засранца, выбравшего себе козла отпущения? Сколько бессонных ночей провел, планируя побег из обители, мечтая сбежать от этого ублюдка?

Однако, у Хранителя было своеобразное чувство юмора. Из всех наставников, занимавшихся их с Грегором воспитанием бог пожелал столкнуть их лбами с самым колоритным.

— Вас я тоже помню, Альдор из Граувера. Все так же ни на что не годитесь?

— Как посмотреть, — задумчиво ответил барон, поигрывая эрцканцлерской цепью. — Я вполне гожусь подписывать смертные приговоры. Особенно когда на то есть веские основания.

Стареющее несуразное лицо рыцаря-капитана дрогнуло лишь на миг.

— Этот монастырь — дом божий! — рявкнул он. — Здесь подчиняются только воле Великого наставника и самого бога.

Брат Аристид сделал шаг вперед и с любопытством оглядел Ламмерта, сжавшего кулаки в приступе бессильной ярости.

— В таком случае вы должны понимать, что они оба вас оставили. Вы подвели Хранителя, своих людей, герцога…

— Еретика, вы хотели сказать? — ехидно переспросил рыцарь-капитан.

— Называйте меня как хотите, — сухо сказал Волдхард. — Осыпайте оскорблениями, угрожайте. Но это ничего не изменит. Бог — со мной.

— Ересь! — выплюнул Ламмерт и взглянул на настоятеля, замершего с разинутым ртом, ища поддержки. — Я не стану следовать вашим указаниям. Я подчиняюсь приказам Великого наставника Ладария и гроссмейстера Ордена Гийома Кревеля. И скорее умру, чем склоню голову перед мальчишками, пляшущими под дудку еретика Аристида!

Грегор с тихим шорохом извлек меч из ножен.

— Что ж, воля ваша, — безучастно сказал он. — Если вы предпочитаете смерть, я предоставлю вам возможность принять ее с оружием в руках, как рыцарь, коим вы все еще являетесь.

Кивер ден Ланге перегородил дорогу герцогу.

— Ваша светлость… Предоставьте мне право сразиться с ним. Я не могу рисковать вашей жизнью.

— Нет, — Грегор мягко отстранил обеспокоенного вассала. — Я обвиняю его, мне же и брать на себя ответственность. Выведите всех во внутренний двор и проследите, чтобы рыцарю-капитану было возвращено его личное оружие для поединка.

Альдор молча покачал головой. Едва ли на свете существовал другой человек, которого он ненавидел бы сильнее, чем Ламмерта. Множество раз он мечтал стать свидетелем его позора, падения, изощренной мучительной смерти. Но отчего-то сейчас испытывал к рыцарю-капитану лишь сострадание, и это чувство удивило его самого. Он не мог осуждать выбор Ламмерта, ведь этот ублюдок всю жизнь служил Эклузуму. Что от него останется, если лишить его единственной опоры?

В Грегоре Альдор не сомневался, ибо герцог не раз проявил свои выдающиеся способности в сражениях. Ламмерт же, казалось, сдал за последние годы. Однако барону претила сама мысль кровопролития в божьем доме.

Двое братьев-протекторов вежливо, но настойчиво подтолкнули наставника Хелирия к выходу из дормитория. Глава монастыря, казалось, не до конца осознавал реальность происходящего — испуганно озирался по сторонам, задавал странные вопросы, то и дело срывался с молитв и причитаний на проклятья. Брат Аристид выразил мнение, что рассудок настоятеля слегка помутился на почве пережитого, и Альдор был готов с этим согласиться.

Уютный внутренний дворик монастыря был оцеплен мятежными рыцарями Ордена, здесь же были и мирные монахи, поддержавшие неповиновение приказу. Увидев Ламмерта и Хелирия, они зароптали. Грегор вышел вперед и обратился к собравшимся:

— Верные слуги божьи! Я дал слово, что не причиню вреда тем, кто сдастся мирно, и я выполняю это обещание. Однако в обители нашелся человек, чьи убеждения не позволяют ему присоединиться ко мне. Рыцарь-капитан Ламмерт заявил, что скорее умрет, чем пойдет за мной, и я с уважением принимаю его решение. Мы сразимся один на один и будем биться до смерти. Если Хранитель дарует победу брату Ламмерту, клянусь, мои люди оставят эту обитель. Если же бог окажется на моей стороне, я прикажу обители Гнатия Смиренного отказаться от притязания на свободу жителей Гайльбро и возьму монастырь под протекторат герцогства, и с этого момента он выйдет из-под влияния Эклузума Желающие смогут присоединиться к Священному походу, остальным будет позволено остаться здесь с одним условием — они будут подчиняться правителю Хайлигланда, а не Великому наставнику.