Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль

Меж тем большинство рядовых и командиров Теннессийской армии не чувствовали приближающейся бури и спали как убитые. «В полночь, — вспоминал полковник Де Хасс, — выйдя из своей палатки, стоявшей в тени этой тихой церкви (Шайло), я прислушивался к малейшему шуму, предвещавшему надвигающуюся бурю. Но кругом царила тишина, нарушаемая лишь размеренной поступью часовых и нежным шепотом ночного ветерка. Ни единого звука не доносилось из дальнего леса. Лагерные костры освещали зеленую стену зарослей мрачным светом; в лагере мятежников не было слышно ни барабанного боя, ни сигналов горна, поскольку строгим приказом им было предписано соблюдать полную тишину».

Воскресный день б апреля выдался на редкость теплым и солнечным даже для ранней теннессийской весны. «Это было самое прелестное утро, — писал рядовой 10-го Индианского полка Линдер Стилуэл. — Оно действительно походило на воскресное утро в родной деревне. Ребята разбрелись по лагерю, натирая до блеска стволы своих ружей и вычищая свою обувь, мундиры и штаны». Вдруг в лесу, к востоку от лагеря дивизии Прентиса, где располагалась редкая цепь федеральных пикетов, раздались звуки пальбы. Сначала на них не обратили внимания, решив, что неопытные солдаты проверяют сухость пороха, разряжая винтовки — обычная практика в молодых федеральных войсках. Однако пальба все усиливалась, и многие офицеры, все еще не подозревая действительного положения дел, отправили на линию аванпостов посыльных. Вскоре те вернулись бегом с бледными лицами и вытаращенными глазами. «В лесу полно джонни, — сообщили они, — больше, чем испанских колючек в углу изгороди».

Прентис приказал трубить тревогу и строиться для отражения атаки, но было уже поздно. Его солдаты не успели схватиться за оружие, а многие офицеры вылезти из своих теплых постелей, когда густая линия пехоты конфедератов вышла прямо к их незащищенному лагерю. [192]

Миссисипская армия выступила в поход еще до рассвета, после того как Джонстон пообещал своим штабным офицерам: «Сегодня вечером мы напоим своих лошадей в Теннесси». Он приказал первой линии Харди наступать по плато, где проходила дорога на Коринф. Этот путь, позволявший конфедератам обойти глубокие овраги, спускавшиеся к Лик-Крику и Уол-Крику, выводил их прямо в стык дивизий Шермана и Прентиса. Дорогу южанам преграждала правофланговая бригада последнего под командованием полковника Пибоди. В районе половины седьмого утра восемь конфедеративных бригад вышли к ее расположению, застигнув северян врасплох. В одно мгновение они опрокинули и рассеяли злополучную бригаду по всему полю боя.

Вторая из бригад Прентиса худо-бедно успела построиться и встретила наступающих беспорядочным огнем, но не долго продержалась на месте. Вскоре вся дивизия нестройной толпой устремилась вглубь федерального расположения, сея вокруг себя суматоху и панику. Один из немногих опытных солдат Теннессийской армии вспоминал, как новичок из дивизии Прентиса бежал по лагерю и кричал: «Задайте им жару, ребята! Я уже дал им жару столько, сколько смог!». «Не могу сказать, правда ли он дал им хоть немного адского огня, — заметил на это ветеран, — но он точно отдал им все, что у него было, включая ружье, патронную сумку, шинель и шляпу».

Тем временем дивизия Шермана уже была поднята по тревоге. В сущности, никакой тревоги и не требовалось: ожесточенная пальба, доносившаяся из расположения дивизии Пренгиса, переполошила всех не хуже, чем бой барабанов и звуки горна. 5-я дивизия тоже была молода и неопытна, но, как писал Улисс Грант, «…этот недостаток с лихвой возмещался качествами командира». Шерман, который вплоть до самого начала боя был уверен, что атаки не последует, мгновенно понял свою ошибку и приготовился встретить врага во всеоружии. Позиция его дивизии была хорошо защищена естественными препятствиями. Правый фланг упирался и Оул-Крик, фронт был прикрыт глубоким оврагом, и лишь левофланговая бригада у церкви Шайло повисала в воздухе, т. е. была открыта для обходных ударов. [193]

По приказу Шермана дивизия развернулась на этих позициях, и он сам лично объехал каждый полк, давая наставления командирам.

Это было сделано как раз вовремя: южане были уже близко. Центр левого фланга корпуса Харди вышел к расположению 5-й дивизии и немедленно бросился в атаку.

«Глядя от церкви Шайло на темный лес, из которого раздавался глухой рев орудий и резкая трескотня винтовок, нельзя было разглядеть ни одного человека, — писал полковник Де Хасс. — Но когда солнце, сиявшее на безоблачном небе, заиграло на начищенном до блеска оружии, вся сцена осветилась, представив панораму, незабываемую для всех, кто ее видел. Линии методично двигались прямо на нас, враг наступал на всех пунктах. Эскадроны кавалерии были брошены вперед, чтобы отодвинуть федеральные пикеты.

Харди развернул свои силы в бригадных линиях, имея за ними артиллерийские батареи. И этим хорошо дисциплинированным войскам противостояли наши неопытные полки». За линией Харди, растянувшейся на три мили от Оул-Крика до Лик-Крика, отставая от нее на 500–800 ярдов, шла линия Брэгга, а за Брэггом на том же расстоянии следовал со своим корпусом Полк.

Это было впечатляющее и грозное зрелище, способное нагнать страха даже на отчаянных храбрецов, и многие северяне не выдержали. Командир 53-го Огайского полка, только что получивший наставления от Шермана, упал на землю, [194] спрятавшись от свистевших над головой пуль за ствол поваленного дерева. Через минуту он снова вскочил на ноги и, крикнув: «Бегите и спасайтесь», немедленно выполнил собственную команду. Однако многие остались на месте и ответили на огонь конфедератов дружными залпами. Они получили неожиданную помощь от солдата-ветерана 17-го Иллинойсского полка, который обходил линию, давая советы, как стрелять из винтовки, и при этом приговаривал: «Спокойно, это все равно что палить по белкам. Только у этих белок есть ружья».

Большая часть дивизии Шермана также не поддалась панике. Как заметил один из участников боя у Шайло, молодые солдаты либо сразу убегали с поля боя, либо дрались так же отчаянно и стойко, как ветераны. Левофланговым частям Харди не посчастливилось нарваться именно на вторую категорию новобранцев, и, встреченные убийственным огнем, его солдаты были отброшены за овраг с тяжелыми потерями. Один 6-й Миссисипский полк, который почти добрался до линии северян, оставил на крутых склонах возвышенности больше ⅔ своего состава. К основным силам Харди присоединилось лишь 100 из 425 человек, отправившихся в то утро в бой.

Таким образом, Шерман сыграл в бою у Шайло ту же роль, что и полковник Эванс в первом сражении у Бул-Рана, где он сдержал натиск врага. А на подходе с подкреплениями уже был «Би» Теннессийской армии. Генерал Мак-Клернанд, извещенный Шерманом о грозящей опасности, прибыл на место действий со своей дивизией и развернулся слева и чуть позади от позиции 5-й дивизии. На помощь сражающимся спешили также дивизии второй линии во главе с Уоллесом и Херлбутом, но они пока еще были далеко.

Конфедераты тоже ввели в дело свежие части — войска Бракстона Брэгга. Пять бригад из дивизий Раглеса и Уайтера снова обрушились на дивизию Шермана, и на этот раз они действовали более удачно. Вместо того чтобы предпринимать безрассудную атаку через овраг, уже заваленный убитыми и ранеными из корпуса Харди, южане охватили Шермана слева, через ту самую брешь, которая была между его дивизией и дивизией Прентиса еще до начала сражения. [195]