Дурная кровь - Эуджен Овидиу Чировици

Я сняла номер в отеле на соседней с ним улице. На следующий день зашла в первый попавшийся салон красоты и, что называется, навела марафет. А потом пошла в фонд и старалась при этом выглядеть счастливой и уверенной в себе. Эйба там не было, и я отправилась к нему, мысленно умоляя Господа, чтобы ее с ним не было. Он оказался не один – с ним сидел Джошуа.

Консьерж позвонил наверх и сообщил, что к мистеру Хэйлу пришла женщина, но имени моего не назвал. Эйб остолбенел, когда увидел меня в холле. Он сказал, что в квартире сейчас Флейшер, и мы пошли в ближайшее кафе.

Вся моя уверенность в себе исчезла без следа. Я стала умолять его вернуться ко мне. Эйб никогда не бывал в подобных ситуациях, он растерялся и не знал, как реагировать. Просил понять его, говорил, что думал, что наши отношения закончились еще до его отъезда в Европу.

Короче говоря, я устроила сцену. Но потом смогла взять себя в руки и поняла, что безумно счастлива его видеть, даже при таких обстоятельствах. Я спросила его, любит ли он ту девушку и можно ли назвать их любовниками. Он не отрицал этого, но и не признавал, так что я до сих пор ничего не знаю о природе их отношений.

Нет смысла утомлять вас деталями… Эйб пытался все объяснить, просил прощения, а я настаивала на том, что наш разрыв – большая ошибка. Я соврала ему, что у меня есть кое-какие дела в Париже. В общем, я осталась там еще на несколько дней и стала за ним следить. Он встречался с Симоной, и я была больше чем уверена, что они без ума друг от друга. Я была не в себе, понимала, что веду себя постыдно, но, как я уже говорила, ничего не могла с собой сделать.

Под каким-то нелепым предлогом я забросила все дела в компании, бродила, как привидение, по огромному чужому городу и постоянно спрашивала себя: что я здесь делаю? Я даже не уверена, что события, о которых я впоследствии думала как о реальных, произошли на самом деле. Всю свою жизнь я была рассудительным человеком и вела себя согласно здравому смыслу – и вдруг превратилась в потерянную женщину, которая своим поведением принижает свой статус.

У меня было ощущение дежавю, я будто бы снова оказался в Мэне, в поместье Джошуа Флейшера, и мне рассказывали ту давнюю историю, только теперь от другого лица и под другим углом.

– Человека, который попросил меня рекомендовать кого-нибудь для работы в фонде, звали Пьер Золнер. Он преподавал в Политехническом институте. Я была уверена, что, если Эйб потеряет работу в фонде, он непременно вернется в Штаты. Поэтому я написала письмо, в котором оклеветала Эйба и Флейшера, и анонимно отправила его Золнеру. Позже Пьер позвонил мне и сообщил, что, несмотря на все его уважение ко мне и наши дружеские отношения, фонд был вынужден отозвать предложение о работе.

Я вернулась домой и зажила прежней жизнью. Какое-то время даже запрещала себе думать об Эйбе. Он больше мне не писал и не звонил, я тоже не пыталась с ним связаться. Однажды, в конце восьмидесятых, я случайно, детали тут не важны, встретила одного человека из Батон-Руж, который был хорошо знаком с Хэйлами. Он рассказал, что отец Эйба чуть не получил инфаркт, когда увидел, что его сын идет по улице Лос-Анджелеса. Но когда он его окликнул, Эйб притворился, будто не слышит. Я знала, что Эйб никогда не любил отца, поэтому меня не удивило, что он решил порвать с ним всяческие отношения.

То, что вы мне сегодня рассказали, доктор Кобб, очень прискорбно. Теперь я понимаю, что тогда просто со зла разрушила всю его жизнь. Если бы я не отослала то письмо, Эйб, возможно, жил бы сейчас с той женщиной, а вместо этого он вернулся и умер в одиночестве в психиатрической клинике.

Я понял, что Элизабет подошла к концу своей истории. Какое-то время мы просто сидели и молчали. Было видно, что у нее почти не осталось сил, а у меня было такое неприятное чувство, будто я перевернул вверх дном полки комода пожилой женщины и перерыл все ее нижнее белье.

Потом она спросила меня:

– Доктор Кобб, вы нашли ответы, которые искали?

– Честно сказать, нет, – признался я. – Не могу понять, какие отношения связывали этих двоих мужчин с мисс Дюшан. Дело в том, что мистер Флейшер рассказал мне совершенно другую историю. И я так и не знаю, что произошло после того, как Эйб потерял работу. Мистер Флейшер был твердо убежден, что ничего не помнит о событиях той ночи. Поэтому он и обратился ко мне. И обстоятельства вокруг исчезновения Симоны Дюшан по-прежнему мне неясны.

– Флейшер мог вас обмануть, – спокойно сказала Элизабет. – Я бы не удивилась. Этот человек – убийца. По прошествии времени я пришла к мысли, что это именно он убил моего мужа.

– Но тогда зачем ему было нанимать меня и рисковать, что под гипнозом вся правда выйдет наружу?

– Возможно, ради того, чтобы завоевать ваше доверие. Он мог изобразить транс. Не знаю, какие выводы вы сделали на его счет, но полагаю, они полностью его оправдывают. Или он искал возможности исповедаться в грехах, чтобы облегчить душу перед смертью. Но все это было так предсказуемо, вы не находите? Богатый молодой человек богатеет еще больше и, несмотря на все свои прошлые прегрешения, становится уважаемым членом общества. А бедный молодой человек теряет все, умирает всеми забытый и даже признанный безумным.

У Эйба был огромный потенциал, но из-за груза предубеждений и фрустраций он так и не смог его использовать. Его можно было бы назвать гением, но, в отличие от Флейшера, его самооценка была крайне занижена еще в детстве, возможно из-за поведения его отца. Эйб и та девушка поплатились за все, а Флейшер спокойно продолжал жить дальше. Но самые слабые и самые добрые всегда оказываются крайними, вы согласны? Я так хотела, чтобы Эйб был счастлив, чтобы исполнились все его мечты. А вместо этого поступила с ним хуже любого подонка, которого он встречал в своей жизни.

Мы встали из-за стола.

На солнце снова наползли тучи базальтового цвета. Я представил, как эта женщина, которая стояла напротив меня, годами изводила себя вопросами и терзалась сожалениями, так и оставшись в конкретном времени и месте из своего прошлого.

– Не знаю, почему я согласилась встретиться с вами и рассказала то, что рассказала, – призналась Элизабет, не глядя на меня. – Кто-то когда-то сказал: «Прошлое – другая страна». Но, если честно, я так и не разобралась в том, что в действительности тогда произошло. У каждой истории есть начало, середина и конец. Я принимаю и понимаю начало этой истории, даже ее середину, но ее конец так и остался для меня загадкой. Видимо, я надеялась, что вы предложите мне финал, который я потеряла.

– Мне жаль, миссис Грегори, но я не могу этого сделать. Во всяком случае, пока. Но я абсолютно уверен в том, что мистер Флейшер не причастен к смерти вашего мужа. Если бы он совершил жестокое убийство тогда, то не терзал бы себя вопросами, что же произошло в ту ночь в Париже. Может, он и совершил ряд дурных поступков в молодости, но не такого рода. Но я не могу то же сказать и о мистере Хэйле. Увы, я не уверен, что он был способен отличить фантазии от реальности или хорошее от дурного.

– А я, при всем уважении, доктор Кобб, уверена, потому что я близко его знала, – сказала Элизабет и вежливо предложила: – Останетесь на ланч?