Смертельные воспоминания - Анжела Марсонс

Ким с трудом сглотнула. От этих воспоминаний у нее перехватило горло.

– Люди в толпе шептались о вашей матери, вашем отце – или, скорее, о его отсутствии – и о вас с братом. У меня чуть не разорвалось сердце. А потом я увидел вас.

Мужчина покачал головой и быстро заморгал.

– Вас вывели из здания, и этого я никогда не забуду. В воздухе повисла тишина. Вы напоминали растрепанную тряпичную куклу. Тощую и бледную, с черными волосами и темными глазами. Вас окружала аура страха. Вам было всего шесть, а вы уже знали, что совершенно одни в этом мире. Прошло, наверное, не больше четырех секунд до того, как вы исчезли в карете «Скорой помощи». Никто не проронил ни звука. Все не отрываясь смотрели на вас. У меня за спиной три фотографа толкались, чтобы занять позицию поудобнее. И знаете что? Ни один из них не стал фотографировать.

– Продолжайте, – потребовала Ким, желая, чтобы он побыстрее выбрался из этих общих воспоминаний и перешел к причинам, заставившим его написать книгу. Она даже не подозревала, что в тот день там была пресса.

– В тот же вечер в нашей газете появилась статья, но мне этого показалось недостаточно. Мне необходим был кто-то, кого я мог обвинить, кто-то, кто должен был за это ответить. К сожалению, мой редактор так не думал, но узнал я об этом, только проведя сотни интервью, исписав тонны бумаги и выяснив все, что можно было выяснить о вашей истории. И никого это не заинтересовало. Но просто забыть о вас я уже не мог. Не мог забыть ваше лицо и его выражение, когда вас вывели из здания. Эти воспоминания не оставляли меня. Я не мог вас предать. Мне показалось, что вас и так слишком многие предали.

– И поэтому вы, вместо предательства, решили на мне подзаработать? – спросила Ким, хотя сейчас вопрос уже не казался ей таким уж естественным.

– Совсем наоборот. Мне не нужно было ни пенни. Это была ваша боль, и я просто хотел, чтобы люди ее помнили и чему-то научились. Я написал книгу и опубликовал ее за свои деньги. В то время еще не существовало «Амазона» с его возможностью самиздата. Мне пришлось заплатить за печать книги, и я не заработал и не заработаю на ней ни гроша. Как я уже сказал, единственной моей целью было не дать людям забыть.

– И вы думаете, что ваша книга мне сильно помогла?

– Я думаю, что сыграл свою роль в поисках виновных.

– Но никто из тех, чьи имена вы упоминали в книге, не был…

– Я сейчас не о книге, моя дорогая. Я уже сказал, что хотел, чтобы кто-то за это ответил. Я был молодым журналистом со склонностью к журналистским расследованиям, совершенно бесполезной в спортивном отделе «Дадли Стар». Поэтому я вспомнил все, чему меня когда-то учили, использовал свои источники и свое свободное время и доказал, что хоть на что-то способен.

– И что же вы сделали? – спросила сконфуженная Ким.

Рид не отвел взгляда.

– Я нашел вашу мать.

Сказать по правде, Симз не испытывал к тюрьме такой ненависти, какую испытывало к ней большинство сидельцев. Его мало волновало то, что здесь он лишен свободы, что ему указывают, что он должен делать, и что его день расписан по минутам. Ведь это почти ничем не отличалось от армии, за исключением одной, очень важной вещи. Здесь убийство людей не считалось работой.

Лучшим периодом в его жизни были командировки в Афганистан. Тамошнюю жизнь понять было невозможно, как невозможно было смириться с тем, что твои друзья подрываются на самодельных взрывных устройствах, или преодолеть страх наступить на мину, просто выходя поссать.

Разочарование росло с каждым днем, злоба накапливалась, и вот в один прекрасный момент как по волшебству перед ними возникла деревня, полная невооруженных мирных жителей. На ней-то они и отыгрались. Все понимающий сержант предпочел отвернуться, а солдаты начали зачистку. Симз никогда не любил насиловать женщин. А вот жестокость, возможность причинять боль своими собственными руками и наслаждаться нанесенными увечьями было совсем другое дело. И недостатка в жертвах он никогда не испытывал.

Хотя настоящей наградой для него были те две девятилетние девочки, которые были ему обещаны и которых отобрала у него эта сука Стоун. Месяцы планирования, мечтаний, фантазий о том, как он будет одну за другой вырывать им конечности, пошли псу под хвост из-за вмешательства какой-то коровы, которая оказалась слишком умна. Женщина просто не может быть такой умной. И теперь по ночам ему снились не девочки, страдающие от боли. Ему снились ее мучения. И это было единственное, что оправдывало его пребывание в тюрьме. Отсюда он не мог до нее добраться.

И тюряга эта ничем не отличалась от тех, в которых ему пришлось побывать после увольнения из армии. Десять блоков по четыре этажа в каждом веером расходились от центрального здания. Совсем недавно здесь же добавили квартиры для персонала.

Симз ухмыльнулся, вспомнив, как впервые переступил порог Винсон Грин. Охрана взяла у него отпечатки пальцев и записала его личные данные, а потом выдала ему джинсы, две футболки, две пары трусов и фуфайку.

Перед душем, длившимся две минуты, его подвергли тщательному обыску. Один офицер стоял перед ним, второй у него за спиной, к тому же его попросили наклониться вперед. И раздвинуть задницу, чтобы они могли получше все рассмотреть. С тех самых пор его камера находилась в блоке А, больше известном под названием Бейрут. И он не имел ничего против. Потому что в этом блоке было множество врагов Стоун и ему удалось завербовать их всех. Но самыми верными оказались Прис и Лорд, сумевшие, как и он, приноровиться к тюремной жизни. Все они смогли найти здесь себе занятие по душе.

Для него это был спортивный зал, открытый 365 дней в году. Зал стал его спасением и его религией – здесь он мог проводить часы, тренируясь ради одной-единственной цели.

Несмотря на свою образованность, Прис записался на все возможные курсы, а Кай Лорд решил обратиться к Богу, что само по себе было издевательством над религией.

– Ну, вот и они, – сказал Симз, увидев Дженнарда во главе группы из трех мужчин.

– А вы что, решили нас поприветствовать? – спросил охранник, открывая дверь.

– Ну да, с гребаным караваем и все такое, – ответил Симз, не отрывая глаз от Птаха.

– Ну что ж, ребята, ведите себя хорошо, – Дженнард запер дверь за новичками.

Симз кивнул двум новичкам. Лорд неторопливо подошел к ним и протянул руку. При поступлении в тюрьму новичкам надо было выбрать между курящей и некурящей секциями. Что в принципе было неважно, потому что потом никто своего выбора не придерживался.

– Рад снова тебя видеть, Птах, – Симз взял его за локоть своей мясистой ручищей. – Пойдем-ка отойдем в сторонку и пошепчемся, – с этими словами Симз отвел Птаха в третью камеру.

Прис и Лорд прошли вслед за ними.

– Выйдите, ребята. Нам надо поговорить с глазу на глаз.

Дверь закрылась, и Птах стал пятиться назад. Но в камере было всего девять квадратных футов. Отступать ему было некуда.