Просто Он - Элен Блио

Для меня эти слова полная неожиданность, но я, конечно, прощу!

— Ну, ладно. Звони, не пропадай. И… счастья тебе, сестренка!

— Погоди. Что ты скажешь отцу?

— Скажу, чтобы перестал вмешиваться в твою жизнь.

Оставшееся до прихода Алекса время мы проводим с Ульяной и Ириной. Ирина очень душевная, с ней есть о чем поговорить. Правда, про Алекса она, конечно, ничего не рассказывает. Ну, кроме того, что я первая женщина, которую он привел в этот дом. Я краснею, но мне очень приятно.

Мы вместе с Ириной готовим ужин, и я растворяюсь в таком обычном счастье повседневного быта.

Я жду, когда любимый мужчина вернется с работы, чтобы накормить его. Мы проведем вместе вечер, будем говорить о разных вещах, он расскажет, чем занимался, спросит, что делала я, как наша малышка, чему она научилась новому за этот день, мы будем строить планы на будущее. Я счастливо улыбаюсь, предвкушая этот вечер.

Не хочется думать, что что-то может пойти не так.

Но увидев вошедшего в дом Алекса понимаю — может.

Я опаздываю на встречу, которую не смог отменить или перенести — слишком важная. Отец, приехавший раньше меня, уже позвонил и высказал свое мнение по поводу моего поступка. Что я могу сказать? Да, блин, я виноват, но я не мог оторваться от своей женщины! Нет, конечно, отцу я так не сказал. Пока. Но… ясно понимаю, объясниться придется.

Я думал, мне будет неловко говорить отцу о том, что я нашел пару. Но, как ни странно, наоборот — чувствую гордость и удовлетворение. И это меня заводит.

Вбегаю в здание, стремительно иду к лифту, ловлю на себе удивленные взгляды — конечно, Устюгов раньше никогда не бегал. И отгулы не брал.

Интересно, кому Виктория успела рассказать о моем романе с Женей? В том, что она поделилась новостью с коллегами я не сомневаюсь. Каким бы крутым помощником и прекрасным работником она не была — прежде всего Виктория женщина. А женщины любят поговорить.

Ладно, мы, мужчины, тоже любим это дело. Поговорить, обсудить, потрепаться. И даже темы у нас почти такие же. Мы тоже любим говорить об отношениях. Как бы не уверяли в обратном.

Вспомнил Викторию, и она встречает меня у приемной.

— Алексей Владимирович, в конференц-зале все готово, документы на вашем столе.

— Отлично. Наш гость приехал?

— Да, пять минут назад.

Засада. Он, конечно, тоже опоздал, но в отличие от меня имеет на это право. Это не мы ему нужны, это он нам нужен. Это он сейчас будет диктовать правила и условия.

Захожу, ловлю осуждающий взгляд отца. Извиняюсь за опоздание.

— Судя по вашему внешнему виду, молодой человек, вас немного задержала супруга? — наш потенциальный партнер улыбается, и я понимаю, что, возможно, мы зря его так опасались.

— Пока еще не супруга, невеста. — ловлю потрясенный взгляд отца, киваю ему, — я позже все объясню.

— О! Тут оказывается семейные тайны. Что ж. Буду ждать приглашения на свадьбу.

Переговоры проходят пусть не совсем гладко, но все же в нашу пользу. Когда за нашим новым партнером закрывается дверь, отец с невозмутимым видом отправляется в мой кабинет.

Подходит к бару, спрятанному за стеклянной панелью, открывает, достает бутылку Courvoisier — другой коньяк папа принципиально не пьет — два пузатеньких бокала, ставит это все на небольшой столик у окна, и садится в кресло. Наливает коньяк, протягивает мне.

— Значит, тебя можно поздравить?

— Да, можно. — мы чокаемся, выпиваем. Коньяк заходит на удивление хорошо. Я понимаю, что именно этого мне сейчас и не хватало — пятьдесят капель прекрасного напитка. Теперь я почти готов рассказать отцу о Жене. Женя — жена — хорошо сочетается, черт возьми!

Некоторое время мы молчим. Вернее, молчу я, отец-то и не должен ничего говорить. Мысленно благодарю Дашу за то, что не успела проболтаться.

— Она устроилась к нам на работу чуть больше недели назад…

— Служебный роман? Хм… я от тебя этого не ожидал.

— Я сам от себя не ожидал. И это не служебный роман, потому, что больше она на меня не работает.

— Ты ее еще и уволил? Бедная девочка!

— Я ее не увольнял, но логично, что моя будущая жена не будет работать.

Отец удивленно вскидывает бровь — да, да, этому я у него научился!

— Даже так? То есть все настолько серьезно?

— Да, серьезно.

— Я так понимаю, отговаривать тебя бессмысленно?

— Отговаривать? — я не очень его понимаю. Они с мамой спали и видели, чтобы я поскорее уже женился и нарожал внуков — ну, не сам, разумеется, но шутка «Лешка, когда ты уже родишь нам внуков» в нашей семье в ходу. Удивительно, что внуков ждут от меня, а не от Андрея, который, на минуточку, все-таки старший! Ладно, у Андрея была уже печальная история, о которой мы не любим вспоминать, но…

Почему отец готов отговорить меня от брака с Женей? Хотя, кажется я понимаю…

— Ты уже знаешь?

— О том, что у тебя роман с дочкой Сокольничего? За кого ты меня принимаешь?

— И кто доложил? — неужели Стас? Ну, по большому счету, именно он и должен был.

— Не важно. И нет, это не твой Стас. Удивительно, как она вообще смогла устроиться работать к тебе в офис? Неужели ее фамилия не натолкнула тебя на мысль…

Фамилия! О фамилии я как раз забыл спросить Женьку.

— У нее другая фамилия, она Викторова.

— Она замужем? — отец недовольно поморщился, — или разведена?

— Ни то, ни другое. Честно говоря, я пока не выяснил, почему у нее другая фамилия, но замужем она не была.

— Что еще о ней ты не выяснил?

— Отец, мне не нравится то, каким тоном ты говоришь о Жене. Ты ничего о ней не знаешь.

— А ты знаешь?

Я должен был бы начать раздражаться и злиться, но хорошо помню старинное выражение — Iuppiter iratus ergo nefas — ты сердишься, Юпитер, значит ты не прав. Я не сержусь. Я считаю, что абсолютно прав, несмотря на то что я действительно пока еще многого не знаю о Жене, я знаю главное — саму Женю.

Знаю ее глаза, знаю, как она краснеет, смущаясь, знаю, что она может быть стеснительной, что у нее есть комплексы, знаю, какой она может быть нежной и страстной, и знаю, что она умеет варить умопомрачительный кофе, еще я знаю, что она может потерять сознание после оргазма и это на сегодняшний день самое сексуальное зрелище, которое я видел в жизни.

— Ты не о том думаешь. И не тем местом.

— Пап, я как раз думаю о том. Я знаю ее, понимаешь? И я ей верю. Она не имеет никакого отношения к делам своего отца.