Охотники за магией - Юлия Галанина

Как же,разбежался. Мы хоть и не изображали Медбрата и Сестру-Хозяйку в одномвместилище, но тоже думать умели и решили выдвинуть встречные претензии.

Я встала,поправила воротничок, и жалобным голосом начала живописать наше отображениесобытий:

— Я занимаюсьведением хозяйства в представительстве. В мои обязанности, помимо прочего,входит также забота о поддержании чистоты постельного белья. Мне рекомендовалипрачечную господина Корня, как заведение с прекрасной репутацией и хорошимкачеством работ. Поэтому я воспользовалась её услугами, о чем теперь глубокожалею.

Со скамьиобвинения раздалось возмущенное шипение.

— Япротестую! — заявил бдительный обвинитель. — Это — голословнаяпопытка опорочить уважаемое заведение!

— Возражаю! —тут же отпарировал Рассвет. — До этого мы из уст уважаемого обвинителяслышали не менее голословные попытки опорочить не менее уважаемое заведение,если вообще можно сравнивать прачечную и представительство суверенногогосударства!

— Продолжайте! —скучно сказал судья.

— В тот деньпосыльный принес наш заказ, и я приняла его в кастелянской комнате, какобычно, — послушно продолжила я. — Мы храним там наше чистоепостельное бельё, а также грязное бельё, предназначенное для стирки. Когдапосыльный выгрузил стопки, я принялась их пересчитывать, как обычно.

— Мы простынине воруем! — не сдержавшись, подскочила со скамьи обвинения щекастая дама,которая и была племянницей судьи. — Ишь какая выискалась, пересчитываютони за нами там! За собой бы посчитали!

Игнорируя выпадплемянницы, я обратилась прямо к её дяде:

— Дело в том,уважаемый суд, что несколько раз среди простыней представительства попадалосьчужое постельное бельё, приходилось разбираться. Мои слова могут подтвердитьвот эти счета.

Рассвет достал изпапки и шлепнул на судейский стол несколько бумаг, которые, к счастью,сохранились даже после пожара, потому что были за старостью сведений удалены вархив.

— Так вот,уважаемый суд, занятая разборкой принесённого белья, чтобы сверить его потом сприлагаемым счётом, я не обращала внимания на посыльного, ведь обычно это,действительно, был тихий, исполнительный человек. И совершенно зря не обращала:пользуясь тем, что я отвлеклась, посыльный из каких-то одному ему ведомыхсоображений устроил нам в кастелянской пожар!

Хороший мы придумалиответный удар, пользуясь, как и противная сторона, тем, что мертвые не болтают.У обвинителя аж челюсть дернулась, словно его и правда кто-то приложил.

— Мы понеслибольшие потери, сгорело всё выстиранное и всё приготовленное для стирки белье.Сгорела мебель. Сгорели невосполнимые документы!

— Свидетельница,пытаясь потушить пожар, получила сильные ожоги, — вставил Рассвет. —Имуществу представительства был нанесен значительный ущерб. Но, исходя изпринципов человеколюбия и добросердечия, мы не обращались с иском к заведению,в котором работал поджигатель, зная, что вышеуказанное заведение тожепострадало от его действий. И я спрашиваю уважаемый суд, — с нажимом вголосе сказал Рассвет. — Почему мы вынуждены сидеть на скамье обвиняемых,хотя потерпели от пожара ничуть не меньше, чем владельцы прачечной? Насвынуждают обратиться со встречным иском и мы с ним обращаемся!

Рассвет картинноразвернул и выложил перед судьей дли-и-нный список сгоревшего белья.

Излишне говорить,что по этому списку складывалось впечатление о том, что спали мы исключительнона тончайших льняных простынях, а сгоревшие подштанники Профессора были покрытышелковой вышивкой сверху донизу — но доказать противное никто бы не смог, всеэти вещи были привезены из Ракушки, поэтому определить реальную их цену вОтстойнике было невозможно.

Суд превратился вбалаган: обвиняющая сторона перешла на личности и стала выкрикивать в нашусторону разные нехорошие слова. От моих накрахмаленных кружевных манжет ониотскакивали, как дождинки от крыши.

Обвинитель тщетнопытался успокоить родственников покойного владельца прачечной, но их нервы,видимо, не выдержали: почему-то, подавая иск, они не могли представить, чтолюбые обвинения — штука обоюдоострая и всегда можно получить в ответ тем жеоружием, каким пытался уязвить кого-то. И им было очень обидно.

Но чем больше ониорали, тем меньше сочувствия встречали их крики у зрителей.

Судья понял, чтопоказательного процесса не будет, поэтому быстро свернул слушания, объявив, чтозаседание заканчивается, а дело будет рассматриваться не открытым, а закрытымпорядком: то есть судья, обвинитель и Рассвет. И о продолжении рассмотрения онобъявит особо.

Мы с Рассветомсобрали все бумаги обратно в папку и невозмутимо покинули суд.

Проходя по залу, яувидела на одной из скамей даму, ломившуюся к нам в лавочку вчера. На другой —начальника Службы Надзора за Порядком. Около служебного выхода госпожапрокурорша что-то втолковывала господину прокурору, опирающемуся на толстуютрость.

Похоже, мыразыграли хорошее представление.

* * *

К моей досаде,Град даже проголодаться не успел, до чего быстро мы управились в суде.

Зато теперь ямогла сбежать к Ряхе с чистой душой. Так и понеслась, прямо в манжетах, чтобыпохвастаться.

Ряха сидел,набычившись, на своей полянке и сосредоточенно мазал себя ореховой настойкой.

— Беритряпочку, — встретил он меня, проигнорировав манжеты, — и спину мнепомажь, не дотянусь никак.

— А этозачем? — спросила я, ведь думала, что настойка ему для поднятия духа нужнаили ещё для чего.

— Сама догадайся, —мрачно сказал Ряха.

— Ну-у, кожабудет тёмная, — сказала я осторожно, возя тряпочкой по его необъятнойспине.

— Когда кожазагорелая, то мышцы лучше выделяются, — объяснил нехотя Ряха, чем-тосегодня расстроенный. — А как загореть здесь нормально, когда ещё весна?

— Так ты раномазать начал, она же смоется? — спросила я.

— Не должна.Она как раз сейчас подсохнет на мне, к коже пристанет. Мыться я пока не буду. Апотом, в день боя, только слегка тряпочкой в настойке смоченной по кожепротереть — и словно всё лето на солнце жарился.

— Ряха, я ине предполагала, что это такое сложное дело… — искренне воскликнулая. — С ума сойти, сколько чего и в каком порядке!

Услышав это, Ряханемного оттаял и перестал быть похожим на Медбрата, которому час назад хвостотрубили.

— А как твоипоиски продвигаются? — спросила я.

— Плохо… —помотал головой Ряха. — Главное, выбирать-то не из кого — три человека имогли это сделать, больше некому. Но вот кто из трех?

— А ты мнескажешь, когда его найдёшь? — уточнила я подлизывающимся голосом.