Сфера - Дейв Эггерс

Накатило глубокое удовлетворение, радость успеха, предвкушение возможностей, и почти тут же – полнейшее изнеможение. Время к полуночи, надо поспать. Возвращаться домой уже поздно; Мэй глянула, есть ли свободные номера в общаге, зарезервировала комнату, получила код доступа и зашагала через кампус в «Родной Город».

Прикрыв за собой дверь, она укорила себя: вот дура, что ж ты раньше общагой не пользовалась. Номер был безупречен – сплошь светлое дерево и серебристая фурнитура, пленочные теплые полы, простыни и наволочки такие белые и чистые, что от прикосновения хрустели. Матрас, как объяснялось на табличке у кровати, органический, не пружины, не пеноматериалы, а новое волокно – жестче и податливее всех кроватей, что ей встречались. Мэй натянула на себя облачно-белое пуховое одеяло.

Но уснуть не удавалось. Сообразив, насколько лучше могли бы быть ее показатели, она снова залогинилась, на сей раз с планшета, и пообещала себе работать до двух ночи. Трехтысячный рубеж не устоит. И она его одолела, хотя к тому времени часы показывали уже 3:19. Наконец, не вполне вымотавшись, но понимая, что нужно отдохнуть, она улеглась и выключила свет.

* * *

Утром Мэй порылась в шкафах и комодах: в общаге хранилась одежда, вся новая, можно одолжить или взять насовсем. Она выбрала хлопковую футболку и брюки-капри – новехонькие. На раковине стояли неоткрытые флаконы крема для лица и жидкости для полоскания рта, органические и местного производства, – она попробовала то и другое. Приняла душ, оделась и вернулась за стол к 8:20.

И взору тотчас предстали плоды трудов. С третьего экрана на нее излился водопад поздравлений от Дэна, Джареда, Джосии, Дениз, от каждого сообщений по пять и минимум десяток от Энни, которая от гордости и восторга чуть не лопалась. Слухи расползлись по «Тропосфере», и к полудню Мэй получила 7 716 смайликов. Все так и знали, что у нее получится. Все предвидели ее прекрасное будущее в «Сфере», никто не сомневался, что она быстро перерастет ЧК, уже к сентябрю, потому что редко у кого так быстро и с такой лазерно-четкой фокусировкой вырастал ИнтеГра.

Мэй всю неделю жила, увенчанная уверенностью нового сорта; вплотную приблизившись к верхним двум тысячам, все выходные и начало следующей недели она сидела за столом допоздна, намереваясь прорваться, и каждую ночь спала в том же номере общаги. Она знала, что верхние две тысячи, прозванные Т2К, – группа сфероидов, чья социальная активность почти маниакальна, а подписчики элитарны. Члены Т2К более или менее держали свои позиции, и в их рядах уже полтора года редко наблюдались перемены и подвижки.

Но Мэй знала, что попытаться надо. К вечеру четверга она добралась до 2 219 и чувствовала, что очутилась в группе таких же упорных, лихорадочно добивавшихся роста. Она проработала час и поднялась всего на две позиции, до 2 217. Дело трудное, это она понимала, но задача кружила голову. И всякий раз, добираясь до очередной тысячи, она получала столько похвал, так остро чувствовала, как воздает за все добро лично Энни, что на этом драйве продолжала двигаться вперед.

К десяти вечера, когда она уже уставала и добралась аж до 2 188, у нее случилось озарение: она молода, сильна и, проработав всю ночь, одну ночь без сна, прорвется в Т2К, пока все остальные лежат в беспамятстве. Она подкрепилась энергетиком и мармеладными червяками, а на приходе от сахара и кофеина стала неуязвимой. «ТропоСферы» на третьем мониторе ей уже не хватало. Она включила ленту «СтратоСферы» и расправлялась с нею без труда. Она выросла, подписавшись еще на несколько сотен кваков и начав с комментария к каждому. Вскоре она добралась до 2 012, и сопротивление отчетливо возросло. Она опубликовала 33 комментария на сайте тестирования продукции и поднялась до 2 009. Глянула на левое запястье – как там организм откликается? – и в восторге отметила, как возрастает частота сердцебиения. Мэй контролировала все это, но ей было мало. Пока она отслеживала статистику всего по 41 параметру. Ее средний рейтинг обслуживания клиентов равнялся 97. Ее последний рейтинг – 99. Средний рейтинг ее ячейки – 96. Число запросов, обработанных за текущий день (221), и число запросов, обработанных к этому часу вчера (219), и число запросов, обрабатываемых ею в среднем (220), а также обрабатываемых другими членами ячейки (198). На втором мониторе – число сообщений, присланных другими сотрудниками (1 192), и число прочитанных ею сообщений (239), и число сообщений, на которые она ответила (88). Число свежих приглашений на ивенты «Сферы» (41) и ее ответов на приглашения (28). Совокупная аудитория всех сайтов «Сферы» за день (3,2 миллиарда) и просмотренных страниц (88,7 миллиарда). Число друзей в «СтратоСфере» Мэй (762) и запросов на добавление ее в друзья (27). Число квакеров, на которых подписана она (10 343), и квакеров, подписанных на нее (18 198). Непрочитанные кваки (887). Квакеры, на которых ей предложено подписаться (12 862). Число песен в ее аудиозаписях (6 877), число музыкантов (921) и, на основании ее вкусов, музыканты, которые ей рекомендованы (3 408). Число изображений в ее библиотеке (33 002) и рекомендованных ей изображений (100 038). Температура в здании (70) и на улице (71). Число сотрудников в кампусе за день (10 981) и гостей за день (248). У Мэй стояли оповещения на 45 имен и тем, и всякий раз, когда что-то из этого упоминалось в определенных лентах, ей приходило уведомление. В тот день уведомлений этих набралось 187. Можно посмотреть, сколько народу за сегодня читали ее профиль (210) и сколько времени в среднем на это потратили (1,3 минуты). Само собой, при желании можно вникнуть глубже, посмотреть, кто и что смотрел. Ее медицинские показатели добавляли еще несколько десятков чисел, и каждое осеняло Мэй великим покоем и уверенностью. Она знала свой пульс и знала, что таким ему быть и полагается. Она знала, сколько шагов прошла (за сегодня почти 8 200), и знала, что с легкостью добьет до 10 000. Она знала, что не обезвожена, а ее прием калорий за день был в пределах нормы для человека с ее индексом массы тела. В миг внезапной ясности она поняла, что всегда тревожилась, нервничала, боялась не из-за каких-то конкретных сил, не из-за независимых внешних факторов, не из-за угрозы ей самой или беспрестанных чужих катастроф и неурядиц. Беда была внутренняя, беда была субъективная – незнание. Дело не в том, что она поругалась с другом или отправилась на ковер к Джосии и Дениз, – она не понимает, что это значит, не постигает их планов, не знает последствий, будущего, и в этом проблема. Знай она все это, покой не покидал бы ее. С некоторой долей уверенности она знала, где сейчас родители, – как водится, дома. Через «Сферический поиск» видела, где Энни, – у себя в офисе, тоже, наверное, до сих пор работает. Но где же Кальден? Две недели прошло. Она отправила Энни CMC.

«Не спишь?»

«Никогда».

«Кальден так и не появился».

«Старик? Может, помер. У него была долгая счастливая жизнь».

«Ты правда думаешь, что он какой-то лазутчик?»

«Я думаю, ты удачно спаслась. Я рада, что он не вернулся. Я нервничала – шпионаж возможен».

«Он был не шпион».

«Значит, просто старик. Может, дедушка какого-то сфероида зашел в гости и заблудился? Ну и ладно. Ты слишком молода для вдовства».