Экономическая война против России и сталинская индустриализация - Валентин Катасонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О несовершенстве официальной статистики. Хотел бы прокомментировать такие замечания. Действительно, статистика несовершенна. Большинство авторов, пишущих о внешней торговле тех лет, обращают внимание лишь на такой момент, как валютный курс рубля. Статистика внешней торговли (открытая) была исключительно рублевой. До марта 1928 года рубль (золотой червонец) котировался на зарубежных валютных биржах, потом курсовые котировки исчезли. В годы индустриализации обменный курс Госбанка был: 1 доллар = 1 руб. 94 коп. В 1936 г. 1 долл. = 5 руб. 75 коп. С 19 июля 1937 года (до 28 февраля 1950 г.) 1 долл. = 5 руб. 30 коп. В некоторых статистических сборниках того времени отмечается, что рублевые показатели рассчитаны с учетом соотношения цен у нас и у них (что-то наподобие того, что сегодня называется паритетом покупательной способности валют). Остается тайной, по какому курсу иностранные валюты (в которых совершались внешнеторговые сделки), пересчитывались в рубли. По идее, можно было бы взять статистику наших торговых партнеров и подсчитать в долларовом эквиваленте наш экспорт-импорт, это было бы точнее, чем наша рублевая статистика. Но у меня под рукой нет в полном объеме всей зарубежной статистики тех лет. Но кроме валютно-курсовых головоломок, имеются некоторые другие моменты.
Во-первых, не все валютные затраты на индустриализацию нашли отражение в торговом балансе СССР. Он отражал движение лишь товаров, но не услуг. А услуги, оплаченные в валюте, были. Это и оплата многочисленных командировок наших инженеров, других специалистов, сотрудников Наркомата внешней торговли за границу для изучения опыта, отбора закупаемых машин, оборудования, других товаров, проведения переговоров и подписания контрактов. Также имели место валютные расходы на техническую документацию.
Но самое главное — оплата труда иностранных специалистов, которые приезжали в СССР. Им платили не в пример много по сравнению с командировочными расходами наших специалистов, выезжавших за границу. В программе индустриализации СССР в начале 1930-х гг. принимали участие иностранцы не только высокой и высочайшей квалификации (инженеры, конструкторы, архитекторы), но простые рабочие. По мнению специалистов, максимальное число иностранцев, прибывших в Советский Союз в 1932 — 1933 гг.— около 20 тысяч работающих, а вместе с членами семей порядка 35 тысяч[60]. На новейших экскаваторах и подъемных кранах работали исключительно рабочие из Бельгии и Италии, так как подобных им по квалификации в Советском Союзе рабочих просто не было. Как отмечает С. Сухобок, такие иностранные работники зарплату получали в иностранной валюте, причем из «внебюджетных источников»[61]. Таким образом, цифры валютных затрат на индустриализацию выше, чем это следует из внешнеторговой статистики.
Во-вторых, валютная выручка от экспорта, скорее всего, была ниже, чем те цифры, которые мы находим в официальной статистике. Почему? Потому что это статистика торгового баланса, который отражает движение товаров, проходящих через таможню. А движение денег за товары отражается в платежном (расчетном) балансе. Платежные (расчетные) балансы СССР до сих пор не опубликованы. Почему? — Не знаю. Но думаю, что они помогли бы снять многие наши вопросы. Есть подозрение, что после отправки товара за границу мы еще очень долго не получали долгожданной валюты, а когда получали, то ее было меньше, чем нам хотелось. Экспортные товары находились на консигнационных складах за границей. Был экономический кризис, наше сырье никто не желал покупать даже за полцены. Таким образом, цифры торгового баланса явно завышали наши экспортные доходы (товар, проходивший таможню, фиксировался по справочным ценам докризисного периода).
В-третьих, некоторые товары при вывозе вообще не проходили таможенного досмотра и в таможенной статистике не отражались.
Большевики по привычке пользовались разными пограничными «окнами», «коридорами», «дырами» (типа Эстонии) для вывоза некоторых товаров, выручка от которых попадала во внебюджетные фонды. Обычно вспоминают различные предметы искусства и антиквариат, который изымался из советских музеев. Так считают некоторые авторы. Однако, по моему мнению, что этот «недостаток» учета уже был исправлен к началу индустриализации. Выручка от продажи картин и антиквариата все-таки отражалась в торговой статистике. Другое дело, что подобная торговля в любом случае не «делала погоды». Несколько подробнее об этой торговле.
«Операция «Эрмитаж». Так в наших СМИ и исторической литературе называется операция, которая заключалась в продаже за границу картин, других произведений искусства, антиквариата из музеев СССР. На эту тему было написано несколько книг, сняты фильмы. Наиболее полно данная операция описана в книге Юрия Жукова, которая называется «Сталин: операция «Эрмитаж»»[62]. Каковы были масштабы вывоза и продаж? — Партия и правительство поставили задачу Наркомату внешней торговли пополнить государственную казну 30 миллионами золотых рублей с помощью продажи картин, антиквариата, редких рукописей из фондов музеев. Конкретно под задачи социалистической индустриализации.
Специально созданная для проведения операции организация «Антиквариат» (сначала находилась в ведении Госторга РСФСР, а затем перешла в ведение Наркомата внешней торговли СССР) сумела получить из государственных фондов и отправить за границу 2730 картин западноевропейских мастеров.
Слава богу, на Западе начинался кризис, и спрос на картины резко упал. Поэтому почти половина картин не была продана — в СССР вернулось 1280 картин. Навсегда остались за границей, пополнив частные коллекции и фонды государственных музеев, 1450 произведений живописи, авторами которых были всемирно известные художники Тициан, Рембрандт, Рубенс, Ван Дейк, Боттичелли, Рафаэль, Тьеполо, Веласкес, Пуссен, Веронезе и многие другие. Многие картины были проданы за половину или даже четверть той цены, которую можно было бы получить до начала кризиса.
Одним из крупнейших покупателей картин из советских музеев был американский промышленник и банкир Эндрю Меллон. С 1921 года занимал пост министра финансов США (сохранял его при трех президентах — до прихода в Белый дом Ф. Рузвельта). Этот миллионер не вступал непосредственно в контакты с «Антиквариатом», а действовал через посредников и старался не «светиться». После смерти Э. Меллона в 1937 г. купленные им картины, согласно завещанию, стали достоянием Национальной галереи искусств США.
В 1929 году из Эрмитажа продали 1052 предмета на сумму 2,2 млн. золотых рублей, т.е. около 1,1 млн. долларов. Пик продаж пришелся на 1931 г., когда валютная выручка составила 9,5 млн. золотых рублей. Углублявшийся на Западе кризис окончательно обвалил рынок произведений искусств, и в 1932 г. выручка составила всего 2,8 млн. зол. руб. Кроме картин за границу вывозились манускрипты, редкие монеты, гравюры, медали, антикварная посуда и т.п. Последняя крупная сделка состоялась в 1934 году. Британскому музею за 100 тыс. фунтов стерлингов (примерно 1 млн. зол. руб.) был продан знаменитый «Синайский кодекс»— самый древний на то время полный список Нового Завета. Как отмечает Ю. Жуков, за все произведения искусства и раритеты, проданные за границу в течение шести лет. Наркомат внешней торговли получил приблизительно 25 млн. золотых рублей, или 12,5 млн. долларов США. В 1937 г. Всесоюзная торговая контора «Антиквариат» была вообще закрыта.