Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

про крайнюю недоверчивость русских банкиров. Точнее сказать, российских, потому что чисто русских фамилий в том списке немного будет.

– Как раз наоборот. То и дело в разговоре у них промелькивает, что девушки предлагают протеже составить для получения крупных займов. То уодной, то у другой родня в банковских кругах якобы имеется.

– Надо бы нам с Витте переговорить. Он, как министр финансов, должен быть в курсе, что лягушатники замыслили, – позвонил государь в колокольчик, которым по традиции в Летней резиденции вызывалась прислуга.

– С ним я ещё не беседовал, – огладил ладонью свою недавно сооружённую «шкиперскую» бородку князь Обдорин, мечтательно прищуриваясь в потолок, – Зато с его заместителем удалось душевно побеседовать. Нашёлся у нас повод.

– Опять, небось, моего чиновника до поноса довёл? – строго спросил государь.

– Обошлось, – прищурил глаз князь, вспоминая недавнюю беседу, – Не глуп. На будущее целит, оттого и не зарывается. Не из-за чего его было пожёстче спрашивать. У тебя в одной только Канцелярии с десяток клиентов куда как перспективнее имеется. Так ведь ты их мне не отдашь?

– Что, крепко воруют?

– Не без этого.

– А ты мне составь краткое резюме с перечислением их подвигов, может кого-то и отдам тебе. Но это всё мелочи. Ты что-то мне про Белозёрского сказал, когда я в душевую уходил.

– Да поговорили мы с ним недавно, в Совете встретившись. Он на полном серьёзе у меня поинтересовался, стоит ли через Совет Князей провести решение о женщине – Главе Рода.

– Чего-о!? – не на шутку изумился государь, внимательно присматриваясь к Обдорину, чтобы понять, не разыгрывает ли он его, – Не было такого никогда, и вряд ли когда будет! Если мужчин в Роду не остаётся, то Род муж одной из женщин возглавить должен.

– Так и женщин – архимагов не было раньше, – как бы нехотя парировал Обдорин.

– Эгхм… – поперхнулся государь, не найдя, что возразить, – Полагаешь, Дарья Бережкова – Вадбольская своё право может через дуэли отстоять? Правильно я помню, что есть за ней такое право?

– Хотел бы я посмотреть, кто рискнёт её на дуэль вызвать, при живом-то муже – Главе архимагов, – очень обидно хмыкнул князь, указывая на явную несуразицу, – Разве, что какой-нибудь смертник – мазохист найдётся. Так среди архимагов таких дураков вроде давно нет уже, а все остальные ей не соперники.

– Ну почему вокруг Олега вечно всякая ерунда происходит! – в сердцах шваркнул об стол Император толстым ежедневником в кожаном переплёте, – Что там по твоим каналам про него слышно? Где он сейчас? Чем занимается?

– А Бог его знает… На Сахалине у меня никого нет, а по Владивостоку ходят слухи, что он улетел войну Японии объявлять, – меланхолично заметил Обдорин, всем своим видом давая понять Императору, что дела родственника государя и Главы иного, вполне серьёзного магического ведомства, не входят в его служебные интересы.

– Шутишь? – с затаённой надеждой посмотрел государь на своего друга, правильно оценив его пантомиму с проявленным им безразличием.

– Это ты тогда неудачно пошутил, когда сказал, что неплохо бы ему Японию завоевать. Так что он во Владивостоке свадебку сыграл с японской принцессой и полетел брать Японию на шпагу, – напомнил Обдорин про неосторожно высказанное пожелание князю Бережкову, вырвавшееся у Императора в их недавнем совместном разговоре.

– О-о-о! – только и смог выдавить в ответ Рюмин, потом подумал, помолчал, и уже гораздо тише, одними губами, повторил – О-о-о…

* * *

Память у людей устроена странно. Плохое со временем забывается и становится тусклее, а хорошее помнится долго. Вот и сейчас так вышло. Надеваю на себя техномагические очки, и уже почти не вспоминаю, как я страдал когда-то из-за их дороговизны. Вещь-то изумительная!

Мы зависли на высоте километра в полтора, как раз на уровне нижнего фронта облаков, и на приличном удалении от военного лагеря, до которого по прямой километров шесть-семь.

Самая удачная дистанция на мой взгляд, чтобы накрытие по площадям было достаточным, и не пришлось слишком частить с заклинаниями. Опять же, нам надо и смыться успеть, когда моя магия начнёт работать, собирая облака в воронку.

За бортом ночь, Луна почти не светит, да и облачно сегодня. Вряд ли с земли на таком расстоянии можно заметить маленькую точку дирижабля в ночном небе.

Передо мной расположение главных сил морской пехоты. Кроме казарм через очки я вижу два полигона, полосу препятствий и огромные тренировочные площадки.

– Ну что, начнём отмечать день рождения Микадо? – оборачиваюсь я внутрь салона.

Алябьев одобрительно крякает, а Аю распахивает глаза от удивления. Похоже, она только теперь догадалась, зачем я недавно отложил начало своих действий, хотя мог ещё и позавчера вылететь.

Ну уж нет. В деле правильного убеждения мелочей не бывает.

Праздник заказывали? Нет, не заказывали… А он пришёл. Встречайте!

Танцевать я сегодня не стану, да и кричать ничего не буду. Вербальный запуск заклинаний мне даётся проще, но сегодня я работаю на точность, как снайпер. Попадания должны быть только в «десятку». Все заклинания заранее собраны, а я напряжён и сосредоточен. Ориентиры для своих ударов я уже выбрал, теперь осталось как можно точнее поразить цели.

Ну, начали…

– Это вам за отца Аю! – шепчу я про себя.

– За распятых на воротах женщин!

– За детей на колу!

– За девочку в тельняшке!

Я щедро посылаю заклинания, от всей широты русской души с избытком напитывая их Силой, но в то же время, контролируя её расход, как последний скряга.

Через пару десятков секунд на базе морской пехоты японцев откроется филиал Ада.

Сосульки в два, а то и три с лишним метра длиной и толщиной с очень хорошо упитанного человека с грохотом начнут падать на землю с высоты в полтора – два километра, разлетаясь на куски. Потом всё накроет волна Адского Холода, вымораживая зону падения сосулек до температур, мало совместимых с жизнью.

Как-то раз я попробовал подсчитать, с какой скоростью будет врезаться в землю центнер – другой льда, запущенный с такой высоты. Приблизительная цифра, порядка пятисот километров в час, меня вполне устроила.

– Уходим! – захлопнул я дверцы люка, и наш дирижабль тут же начал разгон, одновременно сбрасывая порядка тонны балласта, загруженного специально для этого случая.

Очень скоро мы поднимемся выше облаков, и начнём по спирали огибать Фудзияму, укрываясь от устроенного мной в небе безобразия её западным склоном.

Высоту дирижабли набирают медленно.

Тот скачок вверх, который у нас произошёл после сброса балласта, уже закончен, и теперь подъём идёт за счёт магических контуров и выкачиваемого воздуха из регулирующих баллонетов. Сжатые ими до этого баллонеты с гелием наоборот, в объёме