Россия всегда права! - Александр Афанасьев

– Не двигаться!

Парень медленно вытянул руки перед собой.

– У меня нет оружия! Я безоружен!

Полицейские уловили какой-то странный акцент – но Город Ангелов привлекает массу иммигрантов, и акцент может быть какой угодно.

Полицейские производили арест не первый раз, не десятый и даже не сотый. Полицейские скомандовали парню – на колени, – и он выполнил команду, опустившись на колени посреди всего этого мусора. Потом один из них направился к парню, спрятав «Тазер» и сняв с пояса наручники, чтобы надеть их, второй по-прежнему страховал футов с двадцати. Первый полицейский привычно ухватился за руку парнишки, надел на нее наручники и начал заводить ее за спину, чтобы надеть наручники и на вторую руку. Он так и не понял, что произошло, мир вокруг него вдруг прокрутился с чудовищной скоростью, небо поменялось местами с землей. В следующее мгновение громыхнул выстрел…

Вадим дождался, пока полицейский наденет на его руку наручник, начнет заводить ее за спину, а потом применил специально отработанный против этого прием, имеющий в своей основе философию айкидо – используй силу противника против него самого. В течение секунды роли кардинально поменялись местами – полицейский оказался не за Вадимом, а перед ним, перекрывая цель. Спецназовец в этой ситуации начал бы стрелять, даже рискуя ранить своего, но патрульный полицейский – не спецназовец, и все, на что его хватило, так это заорать «Не двигаться!». В следующее мгновение Вадим выдернул из поясной кобуры первого полицейского пистолет и выстрелил во второго. Он мог бы выстрелить в голову и убить, но он выстрелил в солнечное сплетение, в центр массы, потому что видел – на полицейском бронежилет, и это его спасет от смерти, но удар пули в бронежилет в районе солнечного сплетения будет таким, что ошеломит копа и выведет его из строя. Копы Города Ангелов были вооружены «смит-вессонами», полупластиковыми, сорокового калибра, детективы таскали с собой оружие по выбору – но у патрульных копов оно было стандартным. Полицейский, целящийся в него из пистолета, упал как подкошенный, Вадим ударил по голове рукой с зажатым в ней пистолетом второго полицейского, вскочил и бросился к полицейскому «перехватчику». По пути он успел вырвать пистолет у второго сбитого с ног полицейского – на случай, если тот быстро придет в себя и выстрелит подозреваемому в спину. Это ему удалось, и он уже почти добежал до водительской двери урчащего мотором на холостых «Каприса», как вдруг со спины грохнул пистолетный выстрел – и рука Вадима странно онемела. Второй раз полицейский, стрелявший в него сверху, с пятого этажа заброшенной рабочей гостиницы, выстрелить не успел – Вадим повернулся и выстрелил в него из пистолета, зажатого в левой руке, обеими руками он владел почти одинаково, в спецназе почти все были «македонцами»[45]. И снова не убил, хотя на упражнении «внезапное нападение противника сзади» всегда показывал отличную оценку, попадая в бумажную голову врага с разворота. На сей раз пуля ударила совсем рядом с головой полицейского, выбив кирпичную крошку из стены – и эта крошка хлестнула полицейского по лицу и глазам. Полицейский с криком отшатнулся – и Вадим успел ввалиться в прокуренный салон «Каприса». Рычаг автоматической коробки передач у этой крепкой, мощной и просторной машины находился по американской моде у рулевой колонки справа, гардемарин передвинул его в положение «задний ход» – и вдавил педаль газа, вылетая на улицу. Когда двое полицейских – у одного из них было полуавтоматическое ружье двенадцатого калибра, у другого – помповый карабин калибра.223 – схватились за оружие, захваченная полицейская машина уже исчезла из поля зрения. Остались только двое полицейских – один корчился на земле, не в силах прийти в себя, другой стоял на четвереньках и блевал. Третьему, у которого все лицо было иссечено кирпичной крошкой и повреждены глаза, помощь пытались оказать в коридоре.

Снайпер ушел.

Лейтенант полиции Лос-Анджелеса Митчем Ген находился в передвижном полицейском штабе у гостиницы «Бельведер», когда полицейская радиоволна донесла информацию о стрельбе неподалеку. Это привлекло внимание лейтенанта, он отвлекся от стаканчика с кофе, восьмого за день, который героически пытался проглотить, и взялся за рацию.

– Сто семнадцатый, это двадцать девятый, – назвал он свой позывной, – что там у вас происходит…

Позывной лейтенанта – двадцать девятый, всего два знака – отражал его высокое положение в иерархии LAPD.

– Двадцать девятый… – донесся до штаба взволнованный голос, – у нас тут десять – двадцать четыре, нападение на полицейских. Подозреваемый скрылся. У нас трое раненых полицейских, и нам нужна карета «Скорой»…

– Объявляйте перехват. Мобилизация уровня четыре, – бросил лейтенант, – я еду.

Настоящему полицейскому собраться – только подпоясаться, поэтому лейтенант подхватил пиджак, который таскал на плечах и в жару и в холод, и протиснулся к выходу.

На пороге он столкнулся со своим извечным напарником, детективом первого класса Гарри Спилейном. Говорили даже, что он дальний родственник Микки Спилейна, но это было не так.

– Что нового?

– Классная работа, лейт, – детектив показал большой палец, – кто бы ни был этот ублюдок, я поставлю ему пива, как задержим, потому что он избавил нас от множества проблем разом. Паф-паф-паф – и все, нам можно идти в отпуск.

От неприятного предчувствия похолодела спина.

– Трупы опознали?

– Так точно, хотя башка разворочена, не дай боже.

Детектив заговорщически подмигнул – и лейтенант вспылил.

– Какого черта, говори!

– Так вот, я и говорю. Первый ублюдок – Энди Гарсия.

– Твою мать… – выругался лейтенант.

Энди Гарсия, по прозвищу Ангел. Сын мексиканского эмигранта, руководил едва ли не всей наркоторговлей в Лос-Анджелесе. Его жестокость была непостижима человеческому уму – отступили даже ямайские дилеры, приверженцы культа Вуду, требующего человеческих жертвоприношений. Но Гарсия показал им, что значит поклоняться смерти – примерно с год назад в районе Сайпресса на рыбацком складе обнаружили двадцать шесть человек, все – ямайцы и гаитянцы. Они висели, подвешенные за ноги веревками к балкам, поддерживающим крышу, у всех были выпущены кишки. Головы их лежали отдельно в каком-то странном рисунке – а в центре этого рисунка из голов горела толстая свеча и лежала открытка. Типичная для таких случаев – скелет в свадебной фате. Мексиканцы поклонялись «Санта Муэрте», что в буквальном переводе значит «святая смерть», и приносили ей человеческие жертвы. Один из полицейских, который обнаружил этот склад – просто кровь протекла на тротуар, – свернул с ума…

Если убили Гарсию – в городе начнется война.

– А остальные кто? Его подручные?

– Нет, еще круче. Второй – Тони Хуарес.

Еще лучше. Тони Хуарес по прозвищу Кабаллито, лошадка. Этот – тоже мексиканец, но действует по ту сторону границы. Террорист, экстремист, связан с наркоторговлей. Находится в списке десяти самых разыскиваемых людей ФБР. Североамериканская армия много дала бы, чтобы задержать его – а он, оказывается, был все время в Лос-Анджелесе, пока его искали по ту сторону границы. Тут он и получил свое.