Без права на защиту - Наталья Берзина

Телефон, запищавший в кармане куртки, Алена выхватила одним движением.

– Все закончилось, Паша! Возвращаемся домой. Твоя помощь не потребуется! – коротко бросила она в трубку и, разминувшись с неуклюжей «Нивой», свернула на деревенскую улицу.

– Ну, что с тобой, Маша? – спросила Алена, искоса поглядывая на бледную как полотно спутницу. – Все кончилось. Бояться больше уже нечего. Не так уж он и страшен, этот Виталий. Видали мы лилипутов и покрупнее.

– Это рок. Я никогда от него не избавлюсь! Он снова найдет меня! – обреченно прошептала Мария. – Ты слышала, что он сказал? Он вернется за нами! Он мое наказание! Мой крест!

– Не говори ерунды! В чем ты провинилась?

– Да хотя бы в том, что живу не своей жизнью! Как ты не понимаешь?! Я вдруг захотела быть любимой! А так нельзя! Всякий сверчок должен знать свой шесток! Мой удел – никому не нужная дурнушка! Я виновата в том, что послушалась вас. Подстриглась, оделась и почему-то размечталась, что стану настоящей женщиной…

– Стоп! – Алена, резко затормозив, остановила автомобиль. – Ты глубоко заблуждаешься, дорогая! Ты и есть настоящая женщина. А в том, что случилось, нет и не может быть твоей вины. Как ты не можешь понять очевидного?! Виталий болен! У него тяжелая форма шизофрении. Ему положено находиться в больнице под строжайшим контролем! Он попросту опасен для общества. В особенности для тебя. Пусть этот вопрос решает Гоша. Он любит тебя и сделает все возможное, чтобы защитить и тебя, и Ваню. Просто доверься ему и не мешай. Да, ты за последние полгода изменилась сама и полностью изменила свою жизнь. Но говорить о роке, судьбе и прочем нельзя. Ты сама строишь свою жизнь. Никто не вправе мешать тебе делать это. Ты как никто другой заслуживаешь настоящего счастья. Оглянись! Рядом с тобой такой замечательный мужчина! Гоша полюбил тебя с первого взгляда и поразительным образом изменился. Оглянись! Видишь? Ваня уже не представляет жизни без него! Георгий стал для твоего мальчика настоящим отцом. Внимательным, заботливым и требовательным. Разве ты сама не замечаешь, как изменился ребенок? Не ты одна стала уверенной и сильной. Твой сын постепенно становится мужчиной. Пусть пока маленьким, но мужчиной. То, что мои сорванцы приняли его в свою компанию, говорит о многом. Они не терпят трусости и предательства. Такими их сделал Глеб. Разве ты сомневаешься в том, что такие люди, как твой Георгий или мой Глеб, настоящие мужчины? Думаю, подобных мыслей у тебя не возникало. Так что выбрось из головы всю дребедень, по поводу предначертанности и неизбежности. Ты, и только ты властительница своей судьбы.

Мария сидела потупя голову. Как же хотелось согласиться с подругой и, действительно отбросив сомнения, принять правильную позицию. Но вот как поступит Георгий? Действительно ли он любит ее? Есть только один способ проверить это.

Возвращаясь в город, Георгий не мог скрыть улыбки. За эти выходные многое изменилось. После того как вызванная из больницы бригада увезла Виталия Горшкова, Маша как-то притихла и не отпускала Ваню от себя ни на шаг. В то же время старалась держаться поближе к Георгию. Глеб, встревоженный происшедшим, вызвался разобраться и заявил, что раскопает все о Виталии.

– Ребята, вы понимаете, что он опасен? Чует мое сердце, здесь пахнет не одним киднеппингом. Слишком уж характерные признаки, что у него не первый случай столкновения с законом. Ты, Гоша, обратил внимание, как он держал отвертку? Нет? Очень зря! Так вот, держал он ее правильно! С упором в ладонь! Так оружие никогда не выскользнет, и удар получается вдвое сильнее. А ведь он, как мне известно, в спецчастях не служил и вообще к армии отношения не имеет. Выходит, практика есть совершенно иного рода. Я лично все проверю по Горшкову. А шарик все же жалко! Зачем ты его разбил? Сколько он со мной ездил, никому не мешал.

– Я не виноват, это наш сумасшедший его не поймал! – стал шутливо оправдываться Георгий.

– Да ладно тебе на дурака валить! Позавидовал, что у меня есть шарик в машине, а у тебя нет, вот и разбил из вредности! – продолжал обвинять его Глеб.

– Глебушка! Что я слышу? Этот злой человек разбил шарик, который я тебе подарила? – округлив глаза, воскликнула Алена и, сделав угрожающее лицо, стала надвигаться на Георгия.

– Нет!!! Только не это! – принимая игру, закричал Георгий. – Машенька, защити! Не дай в обиду!

Мария невольно улыбнулась. Все же какие замечательные у нее друзья! И Глеб, и Алена, и Наташа, и Павел. А главное, у нее есть Георгий! Настоящий мужчина, защитник и… друг? Почему до сих пор всего лишь только друг? Он, спасший ее сына от верной смерти, не позволивший разрушить семью и оберегающий ее от всех напастей, помогающий во всем и заботящийся о ней, всего только друг? А что он говорил, когда успокаивал ее, рыдающую, там, на шоссе? Разве не произнес он тех самых слов, от которых замирает душа женщины? Не он ли, прижимая ее и Ваню к груди, шептал:

– Все хорошо, любимая! Нас никто не разлучит! Мы всегда будем вместе!

Почему она тогда не ответила ему? Почему не сказала, что уже давно и безответно любит! Что не представляет себе жизни без него, без его рук, без его голоса, без его заботы и нежности! Крепко обняв сына, она трогательно взглянула на Георгия. Вот и теперь в его серых внимательных глазах светилась любовь. В этом не может быть ошибки! Он ласкал ее взглядом. Успокаивал, ободрял. Именно в этот момент она решилась. Нельзя больше откладывать. Будь что будет. Лучше услышать от него прямой и однозначный ответ, чем всю жизнь сожалеть о несделанном.

Вечером, когда страсти уже улеглись и ужин подходил к концу, Георгий встал из-за стола и, выйдя на террасу, опустился в плетеное кресло. Он пытался обдумать, как поступить с Виталием. Держать его в больнице было неразумно. Лучшим выходом было передать Горшкова туда, откуда он приехал. Продумывая, как правильнее поступить, написать официальное письмо или для начала связаться по телефону и договориться обо всем, Георгий не заметил, как из столовой вышла Мария. Неслышно подошла к нему, положила руки на плечи и, уткнувшись лицом в волосы, прошептала:

– Гоша, я тебе благодарна! Ты спас Ваню, спас меня! Не представляю, что я делала, если бы в моей жизни не было тебя. Помнишь, два месяца назад, когда мы выбирали плитку, я… Ты тогда отказал… Я все поняла. Ты поступил правильно. Я была не готова. Но теперь все изменилось. Мне нужно было время, чтобы понять и принять взвешенное решение. Я его приняла. Теперь все в твоих руках. Я приму любой твой ответ. Только сначала, умоляю, выслушай меня. Я тебя люблю. Говорю тебе это, полностью осознавая, что могу услышать в ответ отказ. Но не сказать, держать это в себе, у меня просто больше нет сил. Ты первый мужчина, кому я говорю эти слова. Вообще, по сути, у меня никогда не было ни мужчины, ни парня, которому я могла это сказать. Я никогда не рассказывала тебе о своей жизни. Теперь, наверное, пришла пора.

Отец ушел от матери, когда я была совсем маленькой, и потому я его совершенно не помню. Все детство и юность я провела с мамой и не представляла, что может быть иначе. Жили мы дружно. Мама посвятила себя мне полностью, и я даже немного тяготилась этим. После школы, по совету мамы, поступила в институт. Сам понимаешь, в педагогическом парней почти нет, а тех, что были, моментально разобрали самые красивые девочки. Я никогда не считала себя не то что красивой, но даже привлекательной. Впрочем, в то время я не особенно об этом задумывалась. Доходы у мамы никогда не были большими, потому и она, и я одевались весьма скромно, если не сказать бедно. Это тоже наложило свой отпечаток. Вещи всегда покупались, что называется, практичные. Конечно же хотелось и одеться, и потанцевать, и сходить куда-то, но увы. Я даже на выпускном в институте только показалась. Получила диплом – и домой. Когда устроилась на работу, что-то произошло. Я до сих пор не могу понять, что он нашел во мне. Всегда такая невзрачная, я не могла его заинтересовать. За ним бегали все девчонки в школе, а он… Я не думала, что может зайти так далеко. Когда он впервые подарил мне цветы, я вдруг почувствовала себя женщиной! А после… Нет! Я не провоцировала его. Да и не умею я этого делать. Просто мне было очень приятно принимать от него подарки. Цветы, конфеты. Только позже я поняла, что это недопустимо. Но было уже поздно.