Opus 1 - Евгения Сергеевна Сафонова

шагов из andante в allegro, – если ты считаешь меня дурой, способной на это согласиться, мне почти обидно.

– Я понимаю, ты мне не доверяешь. Но всё было бы честно. Мы заключили бы официальную сделку. Я не мог бы нарушить её условий.

– Не ври. Если в своём измерении ты всемогущ, полагаю, возвращение туда разом снимет с тебя все ограничения. И как только я окажусь в твоём мире, тут вы с дружками-демонами меня и сожрёте. Или сначала поиграетесь… пару-тройку сотен лет… а потом сожрёте. Скажешь, не права?

Не дождавшись реакции, она насмешливо повернула голову, но демона уже не было рядом.

– Не думала, что ты уйдёшь от ответа столь топорным образом, – бросила Ева пренебрежительно.

– Я сам не думал, – прошелестело над самым ухом. – Я не хотел исчезать. Но исчез.

Ева раздражённо дёрнула плечом:

– Мэт, хватит…

– Златовласка, поверь. Это правда. А теперь вспомни условия нашего контракта с малышом Уэрти и говори немножко тише.

Ева невольно замедлила шаг.

Что там было… не причинять им боли, не настраивать друг против друга, не появляться в присутствии посторонних…

Ага.

После она сама не понимала, как сумела не сбиться с шага и подавить в себе желание судорожно оглядеться.

– Мы здесь не одни! – Ева почти шептала. – Поэтому контракт заставил тебя исчезнуть!

– Я в тебя верил, – великодушно откликнулся демон. – Хорошо хоть ты можешь слышать меня.

– Кто здесь? Где он? Наёмный убийца?

– Милый молодой человек, притаившийся вон у того дерева.

Немножко жалея, что её не колотит от страха, всплеснувшегося внутри (то была прерогатива живых), Ева заставила себя вздрогнуть. Демонстративно потёрла ладони друг о дружку, изобразив холодную дрожь.

Быстро накинув капюшон, притормозила – сделав вид, что заинтересовалась засохшими цветами у обочины дорожки.

– Что за дерево?

– Впереди и справа. Одинокое, почти у стены.

Ева украдкой оглядела сад из-под ткани, скрывшей её лицо. Всмотрелась в узловатый ствол раскидистого древа, похожего на дуб.

– Я никого не вижу.

– При нём маскирующий артефакт. Он прижался к стволу. Смотрит прямо на тебя.

И правда… Приглядевшись, Ева различила очертания человеческой фигуры, хамелеоном слившейся с корой. Если не знать, что там кто-то есть, ни за что не заметишь.

Она прикинула расстояние. Смычок отсюда не достанет, усыпляющее и парализующее заклятие – едва ли. Придётся подобраться ближе. Незаметно этого сделать не получится: как назло, дуб рос вдали от всех изгибов садовой дорожки.

А как бы Еве ни хотелось просто развернуться и побежать, подобраться придётся.

Он видел её. Видел её светлые волосы, видел её лицо. Может, видел и то, что изо рта у неё не идёт пар. Это слишком много, чтобы она могла его отпустить. Даже если перед ней наёмный убийца.

С другой стороны, если это и правда человек, явившийся сюда по душу Герберта, – её-то ему не убить, верно?..

Выпрямившись, Ева непринуждённо шагнула на ковёр выцветшей нестриженой травы. На дуб она не глядела, делая вид, что просто продолжает прогулку.

Радуясь, что руки не дрожат, призвала магический щит.

Как только её окружил пузырь волшебного барьера, слившаяся с деревом фигура рванула от дуба к стене – но Ева уже взмахивала смычком, концентрируясь на цели, споткнувшейся на ровном месте. Теперь пальцами левой руки вывести рунное плетение, глотнуть воздуха…

– Мьёркйет лоттхоном соува!

Человек, дёргавшийся на траве в тесных объятиях волшебного хлыста, затих.

Ещё с минуту Ева стояла, не решаясь опустить смычок, обвивший пленника незримой струной.

– Что нас не убивает, тому лучше от нас бежать, – с насмешливым одобрением констатировал невидимый Мэт. – Да спит он, спит.

Расслабив руку, Ева опасливо приблизилась, держа смычок наготове, не веря в то, что всё получилось. Волнение слегка путало мысли, но более ничем себя не проявляло – преимущество бытия неживой.

Она посмотрела на парнишку, беспомощно сопящего на мёрзлой земле, разметав по ней полы тёмного плаща.

– Ух ты, – изрекла Ева с невольной гордостью. – Боевое крещение.

Предполагаемый убийца оказался совсем молод. На вид – младше Герберта, несильно старше неё. И не очень-то похож на убийцу.

– Жаль, жаль. Если б не контракт, этот милый мальчик у меня запел так, что певчие пташки позавидовали бы, – протянул Мэт. – Не одолжишь ненадолго тело, златовласка? Верну с доплатой в виде полезной информации.

– Даже не думай. – В мечтах Ева уже рисовала радужные картинки того, как утрёт нос венценосному снобу, предъявив пленённого шпиона.

– Думаешь, малыш Уэрти допросит его мягче, чем я?

Слова отозвались в мыслях щелчком… и сменили все радужные картинки другой: могилы в саду, где покоился предыдущий убийца. Которую Ева не видела, но которая определённо где-то была.

– Герберт же его убьёт, – осознала Ева.

– Конечно, убьёт. Что же ещё с ним делать. – В словах Мэта скользнула озадаченность. – Ты против?

Ева беспомощно взглянула на лицо незваного гостя под волнами недлинных русых прядей, озарённое топазовыми отблесками смычка. Бледное, точёное. Очень безобидное.

– Он ничего мне не сделал. Даже оружие не достал, просто убегал. – Ева указала на кинжал, рукоять которого выглядывала у незнакомца из-за пояса: умеренно позолоченную, как и щегольская бархатная куртка со стоячим воротником, облекавшая худощавое тело над узкими штанами. – А ведь оружие у него было.

– Если он и не убийца, то шпион. Он видел тебя. Ты правда думаешь, что можешь просто погладить его по головке и отпустить домой?

– Нет. – Приняв решение, Ева прикрыла глаза. – Но могу сделать другое.

Вскинула левую руку, нащупывая незримые струны.

***

Гербеуэрт тир Рейоль вошёл в комнату победителей, когда те пытались откупорить бутылки с игристым амелье[16].

Руки у усталых чемпионов слегка дрожали, так что пробки сопротивлялись и поддаваться не желали. Слуг не звали: собственноручно откупорить амелье после победы – старая добрая традиция, как и сражение с неподатливыми бутылками. После победителей ждал официальный пир в гостинице от устроителей турнира, но пока они пользовались короткой передышкой, чтобы расслабиться вдали от толпы поздравителей, обожателей и других игроков, сегодня оставшихся ни с чем.

В углу покоев, осыпанных конфетти и убранных праздничным красным шёлком, Миракл шутливо прятался за кубком, опасаясь пробки, которая в любую секунду могла выстрелить в самом неожиданном направлении. Остальные подначивали капитана открывать скорее, но когда тихо скрипнувшая дверь впустила внутрь наследника престола, замерли.

– Хорошая игра, – сдержанно проговорил Герберт. – Поздравляю.

Тишину нарушил громкий хлопок, с которым стукнулась о потолок пробка, обдав руки капитана пенной струёй.

Цветочная сладость разбавила запах пота и напряжения.

Склонившись перед принцем в коротких поклонах, чемпионы принялись разливать напиток по бокалам.

– Ваша ловушка во втором матче – нечто, – сказал Герберт, пожимая залитые