Призраки в горах - Тимур Свиридов

– Спортсменам всегда лафа! А у нас особенно.

– Точно, – ответил такой же шепот, – наших в тайгу или пустыню выбрасывают, на подножном корме неделями перебиваться приходится, а этих-то на сборы тренировочные, а то в столицу – на состязания. А служба-то идет!

– И звания, между прочим, повышаются!

Олег хотел повернуться, чтоб спросить: что-то я ни одного из вас, когда нас в горы десантировали, не встречал среди парашютистов? Но удержался. Пусть языками чешут. С писарями, его предупреждали, лучше не связываться. Злопамятные и всегда найдут возможность отплатить.

Перед кабинетом командира полка он на мгновение приостановился. Мысленно оглядел себя со всех сторон. Поправил берет. Знал, что Батя, как они называли полковника, не любит и не терпит расхлябанности в одежде. Форма должна быть, как он не раз внушал курсантам, «словно влитая». Полковник мог простить бесшабашный, но смелый поступок, в то же время мог посадить на гауптвахту или влепить наряд вне очереди за одну незастегнутую пуговицу.

Олег глотнул воздуха, словно перед нырком, и шагнул в кабинет. Вскинул ладонь к виску.

– Курсант Бестужев по вашему приказанию прибыл!

Стол командира полка стоял напротив двери. На нем басовито гудел «подхалимчик» – белый высокий вентилятор, верхняя часть которого двигалась то в одну, то в другую сторону. «Подхалимчик» был предметом шуток, а в жаркие полуденные часы и мечтаний в казармах.

– Вольно! – скомандовал полковник, и на его загорелом крепком лице, продубленном ветрами и исполосованном ранними морщинами, засветилась улыбка. Видно было по всему, что он доволен курсантом и даже чуточку гордится им. Батя повернулся к капитану.

– Вот он, наш мастер спорта.

Последние слова полковник произнес с такой интонацией, словно Олег заработал это спортивное звание под непосредственной Батиной опекой здесь, в «учебке». Бестужев догадался, что кряжистый, широкоплечий капитан и есть тот Никитенков, командир спортивной роты.

Капитан Никитенков, в недавнем прошлом кумир местных любителей вольной борьбы, неоднократный чемпион Средней Азии, призер всесоюзных турниров, сидел в кресле, небрежно вытянув ноги. Он повернул к вошедшему свое длинное, с высоким лбом и выступающими скулами стопроцентно борцовское лицо. Олег тут же увидел и переломанный хрящ носа, как обычно говорят мастера ковра, «мягкий нос», и небольшую плешину на макушке – следы многочисленных «мостов», когда борец упирается головой в ковер, и «пельменю» или «вареник» вместо левого уха. А на груди почетный значок заслуженного тренера СССР.

Капитан, в свою очередь, испытывающе глянул на Бестужева и как будто остался им доволен. Опытный глаз тренера безошибочно оценил великолепные физические данные курсанта. В развороте плеч, широкой груди, длинных руках, во всем его облике сквозили недюжинная сила, уверенность в себе. А в сосредоточенном взгляде голубых глаз увидел ершистый бойцовский характер человека, привыкшего к большим нагрузкам и готового к любым испытаниям. Опытный тренер поймал себя на том, что невольно любуется незнакомым ему мастером спорта. Наконец мысленно одернул себя и заговорил так, словно вопрос о переводе курсанта к нему уже решен.

– Моя рота – это четко работающий по жесткому распорядку механизм. Любой лодырь сразу получает по заслугам. Если солдат по-настоящему влюблен в спорт, следит за формой, тренируется с полной отдачей, перед ним открываются широкие перспективы и для повышения по службе, и для роста спортивного мастерства. Сразу заявляю, что у меня в роте нет любимчиков. А цель одна: дать солдату-спортсмену все, что он заслужил, не больше, но и не меньше. У нас ты начинаешь с нуля и, как пойдут дальше твои дела, – зависит прежде всего от тебя самого. Понятно?

– Так точно, товарищ капитан.

– И с дисциплинкой у меня – ни-ни! – он погрозил пальцем. – Солдат прежде всего солдат. Понятно?

– Так точно, товарищ капитан.

Олег невольно подумал, что эти слова насчет дисциплины капитан говорит скорее не ему, а Бате, как бы упреждая слухи о вольготной жизни солдат в спортивной роте.

– Хорошо, когда командир и подчиненный с первого слова понимают друг друга, – капитан Никитенков уселся в кресло поглубже и дружески улыбнулся Бестужеву. – Думаю, каждому командиру приятно иметь у себя хорошего солдата. Я тоже рад принять вас.

– Спасибо, товарищ капитан, – ответил Олег машинально и мысленно укорил сам себя: «Что это я подыгрываю ему? Неужели действительно потянуло в спортивную роту? Неужели опять сделаю ставку на это?»

– В прошлом месяце, – продолжал разговор тренер, – в Ташкенте проходили всеармейские соревнования по самбо. Ко мне подходили москвичи и интересовались, почему Бестужева нет в нашей команде. Много о тебе хороших слов наговорили. Я, честно скажу, твою фамилию впервые от московских спецов услышал. От них и узнал, что ты служишь в наших войсках. Ты уж извини, – он широко развел руками, каждая его ладонь была схожа с солдатской саперной лопаткой, – кадровики нам о мастерах спорта и чемпионах, к сожалению, не докладывают. Самим приходится этим заниматься. Все самим! Ну да ладно, хватит об этом, давай о деле. Итак, переводим тебя в нашу роту. Будем плавать на одном корабле, как говорят наши коллеги на флоте.

– Благодарю за приглашение, товарищ капитан.

– Спортивный комплекс у нас не хуже столичного, инвентаря и разных приспособлений, спортивных снарядов – навалом. Две бани – финская сауна и русская парная, с бассейном.

Капитан Никитенков говорил теперь в веселом, немного самодовольном тоне. Олег, слушая его, мысленно отметил, что давно не тренировался в приличных условиях, не говоря уже о сауне и бассейне. Соблазн был велик.

«Ну вот и начинается, – думал он. – Сам почти напросился, сам теперь и решай. Выкручивайся, парень. Или нет, пусть будет по-другому. Как выйдет. Пускай он сам решает».

– Если бы я только знал, что ты в наших войсках, то еще раньше, когда готовились к всеармейским соревнованиям, перетянул бы тебя, – уже дружески улыбаясь, говорил капитан Никитенков. – Обязательно разыскал бы тебя и вытянул из этой дыры.

Олега откровенные слова капитана поразили, но он все же промолчал. Ему в глубине души стало обидно за свою школу, он сроднился с нею. Услышал, как фыркнул от раздражения сидевший молча за своим столом Батя и тут же начал с безразличным видом изучать какие-то бумаги.

– Товарищ капитан, – спросил Олег, – разрешите задать вопрос?

– Давай, выкладывай.

– Для перевода в спортивную роту мое согласие, – он сделал паузу, как бы подчеркивая важность следующих слов, – мое согласие необходимо?

Командир полка внимательно и даже уважительно посмотрел на курсанта. Он не ожидал от него подобного. По опыту знал, что в спортивную роту пальцем помани, так любой солдат, да и не только солдат, с закрытыми глазами побежит. А тут парень самостоятельность проявляет. Не бросается сломя голову в райскую жизнь. Полковник так и подумал: в «райскую жизнь». Брови у Бати чуть приподнялись и дрогнули. Ай да курсант, ай да молодец!