Мозг зомби. Научный подход к поведению ходячих мертвецов - Брэдли Войтек

В этих фильмах акт зомбификации очевидно изменил Большого Папочку и зомби Эда, превратив обоих в монстров. Однако толпы живых мертвецов слоняются в торговых центрах и церквях, которые они помнят из прошлой жизни, когда они еще не были зомби. В этой главе мы рассмотрим, как и почему требуется спрятаться всего на несколько секунд, чтобы зомби забыл о вас и перешел к поискам другой жертвы, но при этом у них все еще остаются тени воспоминаний о прежней жизни. Имеет ли это какой-то смысл, учитывая то, что мы знаем о мозге?

Удивительно, но да.

Что это значит – помнить? Какая польза вам от того, что вы помните страх, который впервые ощутили, когда осознали, что тьма ночи скрывает ужас, поджидающий вас? С чего бы памяти вообще быть тем, что долгие эволюционные перипетии сохранили нам как преимущество?

Память – сложная функция, состоящая из многих компонентов. Это зонтичный термин, означающий многие виды воспоминаний от миллисекундных молекулярных изменений вокруг наших синапсов до тысячелетних записей нашей истории, от фактов, которые мы четко помним, до трудноуловимых перемен в нашем мышлении, когда мы медленно приобретаем новый навык.

В целом процесс формирования памяти проходит три стадии. Все начинается со стадии кодирования, когда сенсорная информация (или любая другая информация, которую надо запомнить) переводится в форму, распознаваемую мозгом. Например, когда вы видите жуткую физиономию своего преследователя, ваш мозг сначала должен обработать зрительные сигналы – пока не идентифицирует их как «кровожадного зомби». Потом идет стадия консолидации. Когда мозг распознает информацию, он отправляет ее в запасник, где она какое-то время[50] хранится. Обычно это значит, что вы больше не обдумываете ее, но она доступна. Наконец, есть стадия извлечения. После консолидации вы можете захотеть вспомнить информацию, которая у вас хранится, чтобы попытаться понять, видели ли вы этого зомби раньше.

В деле вспоминания много нюансов. У нас есть много разных типов воспоминаний. Иногда наши воспоминания эксплицитны, то есть у нас есть свободный доступ к информации, которую мы узнали: когда мы родились, какого цвета были волосы нашей подруги до того, как она превратилась в зомби, и т. д. В других случаях наши воспоминания не так легко вербализуются, но и мы не обязательно сознаем, что что-то узнали. Это имплицитные воспоминания. Например, мы можем со временем лучше попадать в головы зомби, не научившись никаким новым техникам, которые мы могли бы передать другим, и даже не будучи в состоянии сказать людям, как именно нам это удается.

Как видите, понятие памяти – весьма коварный зверь о многих головах.

Миллиарды лет жизни были ограничены почти беспамятным существованием, когда все базировалось на кратких изменениях внутренних химических сигналов, чтобы живые существа могли подбираться ближе к источникам питания и убираться подальше от токсинов. Со временем развились базовые химические и светочувствительные системы. Существа с более длительной памятью – могущие достаточно долго помнить, где находятся богатые источники пищи, – имели эволюционное преимущество. Со временем сроки запоминания стали дольше. Вместо простой краткосрочной рабочей памяти, действующей несколько минут, животные развили своего рода систему хранения опыта, которая перемещала информацию в долгосрочную память, и ее можно было свободно воспроизводить по необходимости. Считается, что этот сдвиг позволил животным обрести память на всю свою биологическую жизнь.

Однако развитие памяти на этом не закончилось. Речь сделала возможным межличностное общение, и человеческие приматы в итоге преодолели ограничения памяти на единичный жизненный промежуток. Письменность и культура способствовали долговечности памяти, нечувствительной к требованию передачи через личное общение, тем самым укрепив ее прочность. Мы обсудим различия в типах памяти, но сперва займемся вашими воспоминаниями.

И эксплицитная, и краткосрочная (рабочая) память опираются на как минимум две главные зоны мозга в лобных долях: префронтальную кору и базальные ганглии[51]. Современные теории о том, как префронтальная кора и базальные ганглии действуют вместе, чтобы что-то запомнить на короткое время, предполагают, что эта функция памяти копирует функции, которые базальные ганглии упражняют в контроле движений, общаясь с моторной корой (она также находится в лобных долях, см. главу 3). Мы думаем, что в рабочей памяти базальные ганглии также действуют как ворота, решая, какая информация «попадет» в префронтальную кору для запоминания. По этой причине базальные ганглии можно назвать «вышибалами» рабочей памяти.

Благодаря нескольким сходящимся свидетельствам, включая визуализацию мозга и исследования на животных, мы знаем, что префронтальная кора и базальные ганглии критически важны для рабочей памяти. Например, люди или животные с повреждением или нарушениями префронтальной коры или базальных ганглиев с трудом припоминают информацию на протяжении коротких временных периодов. Но это также может случиться, если эти зоны мозга заняты чем-то другим: из-за отвлечения или простого перенапряжения. Нарушение рабочей памяти может быть некстати, когда вы заняты повседневными делами, например припоминаете пять продуктов, которые вы должны купить в магазине, или сколько пуль осталось в вашем ружье. Когда такое происходит, попытайтесь вспомнить, что префронтальную кору следует винить за то, что вы так легко отвлекаетесь, а базальные ганглии – за то, что они не делают свою работу и не прогоняют нежелательные отвлечения!

Мы говорим, что префронтальная кора и базальные ганглии вовлечены в рабочую память, но совсем не обязательно, что они заняты только этим. Довольно много сложных когнитивных функций, таких как внимание, планирование целей и решение проблем, зависят от эффективной работы этих зон мозга. Это привело нейроученых к тому, что они объединили их вместе как функции программирования и контроля, что является общим термином для описания различных высших когнитивных процессов, таких как внимание, рабочая память, планирование и постановка целей.

Оказывается, что функции программирования и контроля, которые связаны с префронтальной корой и базальными ганглиями, весьма непостоянны. Не только очевидное физическое повреждение определенных зон мозга может нарушить эти функции (так же как повреждение сенсорных или моторных первичных зон приводит к выпадению функций), но даже более мягкие события, такие как стресс или отвлечение внимания. А что может быть более стрессогенным, чем бегство от ходячих мертвецов? Нам труднее формировать отчетливые воспоминания, когда мы в стрессе и не уделяем внимания заданию. Заметьте, однако, что память – очень сложное уравнение со многими неизвестными. В то время как рабочая память опирается в основном на дорсолатеральную префронтальную кору и базальные ганглии, это не единственное место, где «записывается» рабочая память или где она хранится. Это значит, что это не единственный когнитивный процесс, контролируемый только этими зонами: он требует тонкой коммуникации между большим числом зон мозга.