Дорога без возврата - Татьяна Николаевна Зубачева

цветные коврики, а у этой красивая фигурная ручка… Комендант остановился так резко, что они едва не налетели на него. Эта? Комендант отпирает дверь, толкает её плечом…

Квартира была большая и гулкая. Эркин даже не понял сразу, о каком ремонте говорил комендант. Женя жадно оглядывалась. Комендант водил их по квартире, щёлкая выключателями, открывая и закрывая двери. Холл – его назвали прихожей, кухня, ванная уборная, комната, комната, большая комната, а из неё в ещё одну комнату, обратно в холл, тьфу, в прихожую, а это… это кладовка, она без окон… кухня… Кухня с балконом? Нет, это лоджия. И в большой комнате лоджия… Плита… газовая… Раковина… горячая вода, холодная… Ванная… ванна большая, и душ, и ещё раковина, а уборная отдельно… Женя в распахнутом пальто и сбитом на плечи платке всё смелее засыпала коменданта вопросами, пробовала краны, спускала воду в уборной, бегала к окнам пощупать батареи и рамы: нет ли щелей, не дует ли, а на окнах форточки, можно проветривать, и над окнами уже крючки для карнизов, и всё работает, и… Эркин уже продышался и видел лохмотья изорванных обоев, висящую на одной петле дверь уборной, исцарапанный паркет, а в большой комнате на полу чёрное пятно.

– Костёр разводили? – удивился он вслух. – Зачем?

– Это ты у своих соплеменников спроси, – неожиданно ответил комендант.

У Эркина потяжелело лицо, он прикусил изнутри губу, чтобы смолчать, а комендант продолжал:

– Поселились, понимаешь ли, тоже… С Равнины. Въехало трое, а потом как потянулись за ними… конца-краю не видать. Пожить пожили, снялись и в кочевье ушли. И нету их. И полугодовой платы за квартиру нет, и вон чего натворили. Это уже весь мусор отсюда выгребли. Куча была… будто они его специально с помойки натаскали и бросили.

Женя подошла и взяла Эркина под руку. Комендант посмотрел на них и вдруг улыбнулся.

– Ну, вот так. Если хотите, то, пока ремонт, в бараке поживёте.

– Нет, – решительно сказала Женя. – Никаких бараков, мы сами всё сделаем. Возьмём ссуду, закупим. Обои я клеить умею. А дверь, паркет, что там ещё… Эркин?

– Сделаю, – разжал он губы.

– Ну вот, – Женя прижала к себе его локоть. – Мы согласны, да, Эркин?

Он посмотрел на неё и кивнул. Да, похоже, ничего лучше им не дадут, или придётся жить в бараке и ждать. Нет, конечно, он согласен.

– Да, – сказал он. – Согласен.

– Ну, осматривайтесь, – кивнул комендант. – Я пока за бумагами схожу.

И они остались втроём в светлой, залитой белым снежным светом, пустой квартире.

– Эркин, – Женя повернула его к себе, заглянула в лицо. – Эркин, что с тобой?

Эркин вздохнул и помотал головой, будто просыпаясь.

– Нет, ничего, Женя. Всё в порядке. Женя, это… это наш дом, да?

– Ну, да, ну, конечно. Господи, Эркин, – она поцеловала его в щёку и потащила на кухню. – Ты посмотри только! Газовая плита! Это ж с ума сойти! – и ахнула: – Алиса! Не смей!

– Ты же крутила! – возмутилась Алиса.

И тут же получила шлепок. Не больно через пальто, но очень обидно. Пока она раздумывала, стоит ли реветь, Женя заставила Эркина достать зажигалку, и они теперь зажигали и выключали газ. Что тоже оказалось достаточно интересно, тем более, что и пламя было совсем странное – не красное, а голубое. А когда они, уже втроём, изучали горелку в духовке, пришёл комендант.

Бумагами, за которыми он ходил, были та самая книга учёта фонда, ещё одна регистрационная, куда он, ловко пристроившись на подоконнике в кухне, вписал их данные из удостоверений, расчётная книжка платы за квартиру и ещё какие-то ведомости. Женя везде расписалась, взяла книжку.

– Спасибо. Значит, мы прямо сейчас можем въехать?

– Конечно. Держите ключи.

Женя бережно, будто они стеклянные, приняла на ладонь связку из трёх пар ключей.

– Спасибо, большое спасибо. А… а скажите, на завод как лучше пройти? Ну, после оврага куда свернуть?

– А зачем через овраг?

Комендант стал объяснять дорогу на завод. Эркин слушал внимательно, сведя брови к переносице. Он ни о чём не спрашивал, говорила только Женя. Алиса стояла рядом, крепко держась обеими руками за его ладонь и строго глядя на коменданта.

Когда комендант, терпеливо ответив на все вопросы Жени, отдав ей газовый ключ и показав, как перекрывать и открывать газ и воду, забрал свои книги, ведомости и ушёл, Алиса подала голос:

– Мам, мне жарко. И я в уборную хочу.

– Сейчас-сейчас, – откликнулась Женя. – Сейчас всё сделаем.

Она стала раздевать Алису, а Эркин вышел в прихожую. Осторожно потрогал замки на входной двери. Два замка, верхний и нижний. В Джексонвилле были такие же, почти такие же. Он мягко повернул квадратный шпенёк, выдвигая засов. И на нижнем замке.

– Эркин, – позвала его Женя.

Он сразу обернулся к ней.

– Да, Женя, что?

– Эркин, надо поесть. И на завод ещё, и на вокзал.

– Я сейчас в магазин схожу, – сразу решил Эркин. – Куплю чего-нибудь.

– Да-да, – закивала Женя. – Купи молока, хлеба и чего-нибудь для бутербродов.

– Я мигом.

Эркин поправил шапку, застегнул куртку и вышел. И только захлопнув дверь, вспомнил о ключах. Вся связка у Жени. Ну, ничего, он постучит. По коридору он прошёл направо, спустился по лестнице и вышел уже у центральной башни. Так, теперь налево, вдоль другого крыла и… так это дорога на завод, а ещё левее, вон он, зелёный домик с вывеской. И тропинка к нему утоптана. Комендант говорил, что с часу до двух перерыв, а сейчас… Эркин посмотрел на часы и побежал.

В магазин он вбежал за пять минут до закрытия. Толстая женщина в меховой шапочке и белом халате поверх пальто недовольно нахмурилась.

– Приспичило тебе?! До двух подождать не можешь! – и сердито грохнула на прилавок водочную бутылку. – Три сорок семь с тебя. И выметайся. Обед у нас.

– Водка? – удивился Эркин. – Зачем? Мне не надо.

За спиной женщины открылась маленькая дверь и выглянула другая женщина, тоже в халате поверх пальто и вязаной шапочке.

– Чего там, Маня?

– Смотри, Нюр, водка ему не нужна. А коньяка мы не держим. Так чего тебе?

Эркин сдержанно улыбнулся ей.

– Молока.

– Ого! – Нюра тоже подошла к прилавку. – И всё?

– Нет, ещё хлеба. И, – Эркин обвёл взглядом прилавок и полки на стене, – и вот это, – он забыл, как это называется по-русски.

– Колбасы-то?

Они положили перед ним буханку хлеба, короткую толстую палку колбасы, бутылку с молоком.

– Ещё две, – попросил Эркин.

– Это ж, сколько вас, питухов таких? – засмеялась Маня, щёлкая костяшками счётов. – Два девяносто шесть с тебя.

Эркин полез за бумажником, достал и положил