Всего один поцелуй - София Нэш

— Я никогда не любила баронесс, — фыркнула Ата и повернулась к Саре: — Они недостаточно знатные, чтобы иметь хоть какой-то вес в обществе, но, как это ни забавно, слишком гордые, чтобы общаться с мелкими дворянами.

— Если вы не знали, мой отец был…

— Мадам, — перебила ее Ата, — меня всегда удивляло, почему леди так любят обсуждать свою породистость. Каждый раз почему-то вспоминаю о собаках и лошадях. И кстати, где же барон? — невинно спросила Ата.

Джорджиана едва удержалась от смеха.

Элизабет, если судить по веселым глазам, чувствовала себя так же. Сара же сохраняла спокойное выражение лица, за которое ее все так любили.

Каждый на много миль вокруг знал — невозможный муж Августины преисполнился ужасом перед герцогом Хелстоном, после того как отвратительно повел себя с Розамундой в прошлом году, и Люк обещал убить, а потом расчленить его.

Августина обратила пылающий взор на Джорджиану:

— Вам, как хозяйке, следовало бы заставить гостей соблюдать правила вежливости.

Все вдовы сплотились вокруг Джорджианы. И она поняла — ее желание иметь сестер сбылось. Словно по сигналу, вдовы окружили ее и готовы были защищать именно как родную сестру.

— Ну, наконец-то, вот и служанка с моим шампанским, — произнесла Августина, глядя на мать Джорджианы, появившуюся с бутылкой и бокалом.

— Прошу прощения, — раздался обманчиво спокойный, глубокий голос.

Все они, включая Ату, были слишком ошеломлены словами Августины и не заметили приближения Куинна.

— О, милорд, — промурлыкала та, — как раз принесли шампанское. Не откажитесь принять бокал.

Куинн внимательно посмотрел на Августину Фелпс. Он медленно оглядел ее с головы, на которой красовалась чрезмерно разукрашенная шляпа с искусственными птицами, до ног в крошечных бледно-желтых, в полоску, туфлях.

Все дамы за исключением Августины задержали дыхание.

— Мадам, я попросил лакея принести ваш багаж.

— Прошу прощения?

— Я считаю до трех, и за это время вы должны извиниться перед маркизой и миссис Уайлд и покинуть поместье.

Видно было, что она с трудом сохраняет видимость спокойствия. Дрожащим голосом Августина произнесла:

— А если я откажусь? — Она надула губы.

— Я спущу на вас собак.

Августина в возмущении открыла рот, а Ата просияла и вздохнула:

— Он даже лучше Люка.

— Итак. Раз…

Августина разразилась ругательствами, выдавая свое купеческое происхождение.

— Два…

Она резко закрыла рот и, не заботясь об изяществе, быстро направилась к дверям.

Ата прыснула:

— Извините, не могу удержаться. Три! — крикнула крошечная старушка-герцогиня, поднесла два пальца к губам и свистнула, как заправский моряк.

Из-за дверей раздался чрезвычайно порадовавший всех визг. Больше в тот день Августину Фелпс никто не видел.

— А я-то думала, что вы дипломат, Куинн. Простите, но мне кажется, вы потеряли форму. — Ата рассмеялась. — И вам это идет.

— Прошу вас, не говорите своему внуку, — ответил он, блеснув глазами. — Иначе ему, возможно, придется полюбить меня. И что тогда с нами будет? Кошки и собаки заживут дружно?

Мгновение Куинн смотрел прямо на Джорджиану. Взгляд его светился весельем, а губы изогнулись в улыбке, и он выглядел точно как в детстве.

Она не знала, что увидит его таким снова еще очень не скоро.

Джорджиана больше не видела Куинна до самого конца того долгого и поистине утомительного дня. Фэрли весь день возилась с жемчужным ожерельем, врученным ей Грейс, а перепробовав подряд мед, варенье и пироги, почувствовала себя нехорошо. Джорджиана отвела девочку в ее комнату, уложила в постель и постаралась подбодрить, показывая, как делать традиционных соломенных куколок.

К тому времени, когда Джорджиана вернулась в сад, ужин на лоне природы и состязание в стрельбе уже близились к концу. Розамунда уверенно одержала верх над всеми, в том числе и над четырьмя своими братьями.

Счастье озарило душу Джорджианы, когда она окинула взглядом всех собравшихся. Отец удобно расположился в кресле, которое Куинн приказал для него принести. Мать уговаривала его съесть еще чуть-чуть. Все многочисленные арендаторы, крестьяне и мелкопоместные дворяне из окрестных деревень сидели на покрывалах, их дети веселились и играли в пятнашки и крикет внизу на лужайке. Золотые лучи вечернего солнца озаряли обширные поля ржи и пшеницы, уходившие за горизонт. Как будто кусочек рая оказался на земле. Джорджиану всегда трогала такая картина.

Она услышала клекот сокола и, повернувшись, увидела, как птица устремилась вниз, готовясь сесть на руку Куинна. Облидж клевала сырое мясо, которым Куинн подманивал ее. Грейс стояла рядом, а мистер Браун держал старую охотничью сумку Джорджианы — ведь это она должна была участвовать в соколиной охоте вместе с Куинном.

Но все так, как и должно быть. Они так подходят друг другу — Грейс, светловолосая и элегантная, и Куинн, такой красивый и мужественный. Его изысканная одежда сидела на нем совершенно естественно. Джорджиана опустила взгляд на свое запачканное платье. Это был ее лучший воскресный наряд, но он был хуже любого из будничных нарядов графини.

И вдруг она почувствовала, что смертельно устала изображать скромную практичную любительницу списков.

Куинн слегка поклонился, когда раздались редкие аплодисменты, затем накинул на сокола клобучок и передал птицу Джону Брауну. Наклоняясь, он шепнул пожилому джентльмену:

— Надеюсь, вы как можно скорее замените оконное стекло в павильоне на озере, мистер Браун?

Тот почесал голову:

— А что, скажите на милость, произошло со стеклом?

— Я удвою ваше жалованье за первый квартал, если вы сделаете это до рассвета.

Мистер Браун поднял густые седые брови.

— Драка, разбитые окна… что дальше? А я-то думал, вы дипломат. — Он покачал головой. — Вы точно не моряк?

Куинн бросил на него суровый взгляд, взял Грейс под руку и направился с ней к столу с прохладительными напитками.

Четверть часа спустя они подошли к Джорджиане.

— Куинн, Фэрли отказывается лежать в постели. Миссис Киллен заплетает ей косы, и через пару минут она будет здесь, — сказала Джорджиана, когда они приблизились к ней.

— Почему-то я совсем не удивлен.

Куинн переводил свой взгляд с одной дамы на другую. Не было никаких сомнений, кто из них проигрывает по части внешнего вида. У Джорджианы в волосах запуталась солома, а одежда была слегка порвана и испачкана. Грейс же выглядела безукоризненно. Дневной свет придавал ей особую красоту.