Все ведьмы — стервы, или Темных принцев мы (не) заказывали - Катерина Александровна Цвик

— Странное место, — заметила я.

— Что? — не расслышал Керт, и мне пришлось повторить гораздо громче. — Да, согласен.

Ребята тоже кивнули и, немного потоптавшись на месте, мы пошли вперед. Пространство было будто набито ватой, мы плохо слышали друг друга, но до наших ушей доносились гулкие звуки капающей воды и непонятные шорохи, которые повторяло… эхо. Как это возможно, если наши голоса словно вязли в этом пространстве, я не понимала, и оттого становилось жутко.

Мы медленно шли по коридору, не решаясь заглянуть ни за одну из попадавшихся на пути дверей. Коридор оставался пуст и безжизненен, лишь странные звуки продолжали наводить на нас жути. Поняв, наконец, глупость пустого странствия по коридорам, некроманты переглянулись. Ворт потянулся к ближайшей дверной ручке и медленно потянул ее вниз.

И вот, спрашивается, зачем это делать так, будто ручка сейчас взорвется?! Мы с Кэсси невольно прижались друг другу и попытались спрятаться за спиной Керта. Хотя что это я? Спрятаться?! Это не про ведьм! Мы просто совершали тактический маневр. Перегруппировка — наше все. Ведь в любой битве главное что? Планирование, расчет и грубая мужская сила, которую отправит в бой нежная женская рука.

Или не отправит…

Дверь с душераздирающим скрипом отворилась. Как от нее может идти такой звук?! Показалось, что даже тени на стенах от него покорежило. Ворт оглянулся на нас и, стиснув зубы и свой посох, который отстукивал зубами отчетливую дробь, шагнул внутрь. Керт попытался сделать шаг за ним следом, но моя женская сильная рука ухватила его за куртку и никуда не пустила.

Некромант перевел на меня удивленный взгляд. А я… Я посмотрела ему в глаза и, уверенная в своей правоте, кивнула: стой здесь и не лезь на рожон. В глазах Керта появилось недоумение, и он показал ими на дверь, мол, ты чего, мне надо туда войти!

«Кое-кто вообще-то очень сильно магически потратился и стоит поберечься», — снова сказала я ему одними глазами.

«У меня достаточно сил, чтобы перевернуть всю эту изнанку вверх дном. Так что стой здесь и не мешай!» — ответили мне его глаза.

«Ах так?! Ах так?! — И я прибегла к своему главному оружию: сложила бровки домиком и всхлипнула: —Мне без тебя страшно».

«Ты издеваешься?!» — словно слышала я слова у себя в голове. Вот как, оказывается, можно общаться одними глазами! Вслед за Вортом в комнату вошел Лант. Пока мы препирались, вернулся к двери и махнул нам рукой, показывая, чтобы мы заходили.

Керт, укоризненно глядя на меня, покачал головой, а я улыбнулась и пожала плечами: «Ты чего? Я вот ничего. Собираюсь идти осматривать какую-то жутенькую комнату, а ты почему все еще стоишь на месте? Тебе не интересно, что ли?»

Рядом хрюкнула от сдерживаемого смеха Кэсси, но мне могло и показаться — звуки здесь ведут себя очень странно.

Помещение оказалось обычной пустой аудиторией. Насколько обычность вообще возможна в мире изнанки. Краем глаза я постоянно ловила какое-то непонятное движение, но стоило повернуть голову, не видела ничего необычного.

Мы обследовали еще две комнаты. Последняя оказалась лабораторией, и мы захватили из нее несколько колб и тонкую тетрадь, которая лежала на столе. Время неумолимо подходило к концу, и мы решили хотя бы проверить, как вещи изнанки поведут себя в реальном мире. Все равно ничего серьезного не обнаружили, а в некромантском крыле еще два этажа, подвал и башня общежития. Как все это можно успеть осмотреть за жалкие двадцать минут?!

Несмотря на странности звуков и движения на периферии взгляда, ничего страшного не происходило, и мы немного расслабились.

— Ребята, прошло уже около пятнадцати минут. Нужно возвращаться, — сказала Кэсси, когда мы решили покинуть лабораторию.

— Может, осмотрим еще одну комнату? — предложил Ворт.

— Нет, Кэсси права, — неожиданно подержал ее Лант. — На сегодня хватит приключений. Теперь мы знаем, чего ожидать от изнанки, и лучше подготовимся к следующему походу. А пока… — Лант вышел из комнаты первый и внезапно застыл на месте. Было заметно, как он напрягся, неожиданно еще и посох в его руке начала медленно наливаться зеленым светом.

— Лант? — позвала я парня, но он не ответил.

Мы тоже вышли из лаборатории и увидели пробиравшее до дрожи зрелище.

Прямо посреди коридора, преграждая нам путь, на большом призрачном кресле восседало красноглазое нечто — то ли призрак, то ли сгусток непонятной энергии с постоянно изменявшимися очертаниями. А внутри него, словно объятая светом, сияла тонкая серебряная цепочка с красным рубином посередине.

— Какая вку-у-усная еда-а-а, — протянуло это существо и внезапно расхохоталось счастливым заразительным женским смехом.

Этот смех разлетелся по коридору многократным эхом и заставил нас поежиться. А еще он будто разбудил дремавшие все это время тени, и они заволновались, задергались, вторя этому монстру.

Так вот что постоянно двигалось на периферии зрения и не давало покоя!

Некоторые тени подлетали к нему и словно втягивались в монстра, некоторые, наоборот, отделялись и снова расползались по стенам, а некоторые цеплялись друг за друга, то раздувая тело чудовища в размерах, то образуя позади него колышущийся плащ теней.

Выглядело это так жутко, что меня на некоторое время парализовало. Но страшнее всего был этот счастливый женский смех. Так смеются девушки, когда получают долгожданный подарок. И ощущать себя таким подарком, возможно, было бы и неплохо, но в сочетании со словом «еда» любой энтузиазм по этому поводу становился неуместным.

— Какая ску-у-учная еда-а-а… — внезапно капризно заявил монстр, и мне даже показалось, что сквозь черноту проступило призрачное женское лицо с надутыми губками. — Не люблю скуку! — внезапно зло бросило чудище. — Ненавижу! Скука! Скука! Скук-а-а-а! — закричало оно, внезапно переходя на ультразвук.

Пришлось заткнуть уши руками, чтобы не оглохнуть. Зато тени будто обрадовались этому визгу и заколыхались с таким энтузиазмом, что зарябило в глазах.

Парни тоже оказались не готовы к такой звуковой атаке и, как и мы, пытались сберечь уши. Ультразвук все нарастал и нарастал, и меня внезапно… взяла злость. Да сколько можно орать?! Я, может, тоже поорать хочу! Так хочу, что мочи нет! У меня, между прочим, инициация срывается, принц не находится, а парень, которого я люблю, никогда меня не простит, если я все-таки этого принца найду и инициируюсь! А инициироваться мне очень-очень надо, ведь я ведьма и без этой силы уже не представляю ни себя, ни своей жизни!

Почему-то признаваться себе во всем этом сейчас было просто. Наверное, потому, что сосредоточиться на лжи и отговорках, которые сама себе успела придумать, стало