Мои воспоминания о войне. Первая мировая война в записках германского полководца. 1914-1918 - Эрих Людендорф

Черный рынок и спекуляция принимали все более уродливые формы и оказывали разлагающее воздействие на сознание немцев. Наша система сверхцентрализованного управления экономикой в условиях неконтролируемого роста цен перестала функционировать. Производство не увеличивалось, поступления в казну уменьшались. Многочисленные представления ОКХ рейхсканцлеру с просьбой обуздать спекуляцию не дали результатов.

Получалось что-то вроде заколдованного круга. Высокие цены на сельскохозяйственную продукцию способствовали удорожанию жизни и существенно углубляли пропасть, разделявшую городских и сельских жителей. Недовольные элементы сумели из всего этого извлечь собственную выгоду. Враги, затеявшие уморить немцев голодом, торжествовали, они причинили нам не только физические, но и душевные страдания.

Я лично полагал, что нужно как можно скорее, а по отдельным видам продовольственных товаров – немедленно покончить с практикуемой в Германии системой администрирования в экономике, открыв дорогу свободной торговле. Одновременно, по моему мнению, следовало заручиться содействием и помощью союзов кооператоров и производителей. К сожалению, они существовали еще не повсеместно. Но прежде всего необходимо было заблаговременно устанавливать на производимую продукцию справедливые цены, на которые сельские хозяева могли бы заранее ориентироваться.

Фермер издавна много трудился. Крупные землевладельцы всегда вносили весомый вклад в развитие Германии. Государству пора признать, что сельское хозяйство в такой же мере фундамент нашей экономической и политической жизни, в какой армия – краеугольный камень законности и порядка в стране. Если бы учитывали это еще до войны, то нам было бы сейчас намного легче. Наверстать упущенное теперь – первейшая задача государства, долг фермеров – существенно увеличить производство продовольствия и фуража.

Армия не раз в трудные времена выручала свое отечество. При всем огромном напряжении сил, выпавшем на долю солдат, им приходилось ничуть не легче, чем гражданскому населению Германии. По моему глубокому убеждению, армия и народ всегда были по наиболее важным вопросам едины. В Берлине порой раздавались голоса, утверждавшие, будто армия и народ – два различных организма, каждый из которых идет своим путем. Подобные рассуждения являлись для меня грустным свидетельством полного непонимания существа и значения этой войны. ОКХ с тяжелым сердцем неоднократно урезало положенный войскам рацион, уменьшая ежедневные порции мяса, хлеба, картофеля и жиров. То же самое можно сказать о фураже. Мы шли на это вполне сознательно, желая поддержать свой народ и укрепить его волю к победе.

Очень часто солдат получал гораздо меньше, чем ему следовало. Продовольственный паек не отличался большим разнообразием. Нередко главнокомандующий выражал по этому поводу недовольство, но кардинально изменить что-либо я был не в состоянии.

Мы и дальше помогали гражданским властям Германии в улучшении снабжения населения, предоставляя им автомобили и конные повозки для доставки грузов с железнодорожных станций крупных городов, хотя сами при этом испытывали определенные трудности с транспортом. Практиковали мы и отпуск для солдат на время уборки урожая. Улучшению ситуации с обеспечением немецкого населения картофелем способствовала и упрощенная процедура выделения железнодорожных вагонов для его перевозки. Облегчали положение с продовольствием и оккупированные территории. Армейские тыловые службы организовали здесь на высоком профессиональном уровне заготовку мяса и других продуктов животноводства, а также наладили работу фермерских хозяйств. Солдаты воинских частей, расквартированные на долговременной основе, охотно помогали провести посевную и собрать урожай.

Румыния (до известных событий), Австро-Венгрия и Константинополь помогали нам в снабжении населения и армии Германии самым необходимым. В соответствии с реальной ролью германских войск в разгроме Румынии я стремился доверить управление этой страной немецким специалистам. Учитывая своеобразие характеров и изъяны в деловой практике наших союзников, только так, по моему мнению, можно было гарантировать в полной мере и на длительный срок удовлетворение военно-экономических интересов Германии. Союзники не возражали. Была учреждена так называемая «военная администрация», подчинявшаяся генерал-фельдмаршалу фон Макензену, а значит, одновременно и ОКХ. В Валахии в административные органы вошли многочисленные представители Австро-Венгрии, причем по той простой причине, что у Германии не хватало сил повсюду действовать в одиночку. Австрийские члены военной администрации часто доставляли нам много хлопот. В Добрудже болгары поначалу тоже своевольничали, Турция вела себя довольно лояльно.

В Румынии нашлись внушительные запасы пшеницы, ячменя, гороха, фасоли, а также яиц и вина. Не мешкая мы приступили к осеннему севу. Делали все возможное, чтобы только существенно повысить производительность труда.

Румыния к моменту ее поражения располагала довольно ограниченными запасами нефти. Буровые установки были основательно разрушены, нефтяные скважины искусно законопачены. Английский полковник Томзен со своей задачей – максимально затруднить использование нами нефтяных промыслов – блестяще справился. Военная администрация энергично взялась за возобновление добычи нефти в прежних объемах, и она, хотя и медленнее, чем хотелось, стала расти.

Распределение промышленной продукции Добруджи и Валахии осуществлялось в соответствии с особыми межсоюзническими соглашениями. С нефтью трудностей не возникало. А вот дележ сельскохозяйственной продукции Валахии сопровождался неприятными столкновениями. Австрийские партнеры по переговорам предъявили большие претензии в свою пользу, мы поступили точно так же. После ожесточенной словесной перепалки приемлемый для обеих сторон компромисс был все же выработан.

За четыре года войны немецкому народу в тылу и на передовых позициях пришлось бесконечно много страдать и терпеливо сносить всякие невзгоды. Эта война сильно подорвала у народа чувство ответственности и подточила нравственные устои нации.

Продовольственная и сырьевая блокада Германии вкупе с вражеской пропагандой, нацеленной против немецкой расы и самого духа германской нации, по мере затягивания войны все сильнее давили на нас. Блокада давала результаты, ядовитые семена враждебной пропаганды падали в Германии на благодатную почву. Ее авторы стали обращаться к солдатам на фронте, которые сделались гораздо восприимчивее к враждебному внушению. Постепенно тут и там начали возникать серьезные сомнения относительно целесообразности дальнейшего ведения войны и возможности окончательной победы. Вполне понятная жажда мира приняла такие формы, которые раскололи немецкое общество и подорвали боевой дух армии.

Отравленные семена дали ядовитые всходы. Многие отбросили прочь немецкое национальное сознание и перестали думать о судьбе своего отечества. На первый план вышли эгоистические устремления. Множились наживающиеся на войне спекулянты всех мастей, в том числе и политические, извлекавшие личную и политическую выгоду из бедственного положения государства и слабости правительства. Ущерб нашему боевому духу был огромен. Мы утратили веру в самих себя.