Новая жизнь не дается даром - Татьяна Полякова

— Ах ты, мерзавец! — рявкнула я.

Денис испуганно дернулся, уставился на меня, потом перевел взгляд на кольцо и вдруг засмеялся.

— Дурочка, — сказал он весело. — Я с предложением руки и сердца.

— Ну, что опять? — спросила я, распахивая дверь настежь и отходя в сторонку, чтобы Юлька могла войти в мою квартиру. Она сделала пару шагов, прислонилась к стене и сказала трагически:

— Я утоплюсь.

— Может, не стоит тебе спешить, а? Может, ты для начала расскажешь, что случилось?

С Юлькой всегда что-нибудь случается, тут уж ничего не поделаешь. Трижды в неделю она теряет ключи, ходит в разных перчатках, потому что они тоже теряются, причем не обе сразу, а по одной, покупать новые нет смысла, это Юлька поняла еще лет пять назад и теперь при очередной потере обзванивает знакомых растяп, и непарная перчатка у кого-нибудь непременно находится. В прошлом году я подарила ей варежки, долго размышляя: может, дело не в Юльке, а в перчатках? Но варежки она потеряла в тот же день, и с тех пор я больше не экспериментировала.

Юлька обхватила голову руками и отчаянно взвыла, а я испугалась по-настоящему.

— Ты мне скажешь наконец, в чем дело?

— Деньги, — медведем проревела она.

— О господи… Зарплату свистнули? — Юлька отчаянно замотала головой. — Сама потеряла? Много денег-то?

— Шесть тысяч, — проблеяла она, шмыгнула носом, вздохнула жалобно и затихла.

— Ни фига себе, — покачала я головой. — Шесть тысяч — это деньги…

— Баксов, — тихохонько добавила Юлька и испуганно поежилась.

— Шесть тысяч баксов? — нахмурилась я, а потом разозлилась: — Что ты плетешь, юродивая? Откуда у тебя такие деньги?

— Шеф дал, — всхлипнула Юлька, глядя на меня с большой печалью и добавила: — Может, мне вправду утопиться?

— Дурак он, что ли, твой шеф? Чего ему в голову взбрело?

— Чего, чего… он мне их не давал, то есть дал, конечно, но совсем не для того…

— Чтоб ты их потеряла, — закончила я. — А потолковее нельзя?

— Какая теперь разница, — прошептала Юлька. — Я уходить собиралась, а он меня вызвал, я уже в шубе, вхожу, а он: «Юля, отнеси в сейф» — сейф у нас в бухгалтерии.

— Он что, сам отнести не мог?

— Значит, не мог. Я пошла. А тут Людка Фомина, высокая, с короткой стрижкой, помнишь ее? Она еще в Вовкин день рождения с нами на шашлыки ездила?

— Наплевать на нее, давай про деньги.

— Я про деньги и рассказываю. Выходит Людка, тоже домой собралась, мы стали поздравлять друг друга с наступающим, она мне кошелек подарила, красивый и с монограммой…

— Ты мне про деньги расскажешь?

— А я что делаю? Мы зашли в бухгалтерию, там девчонки отмечают, нас позвали, ну, я шампанского выпила, потом все вместе вышли… Я девок по домам развезла, домой приехала, стала перчатки искать, сунула руку в карман, а там баксы. Я их в Людкин кошелек положила, чтоб не потерять, и на работу быстрее, а офис закрыт, сигнализация. Куда мне? Я Игорю звоню, его дома нет… Я к Надежде Ивановне, главбуху, думаю, пусть лучше у нее деньги лежат, приехала, а кошелька-то и нет.

— Как нет?

— Так и нет.

— Куда же он делся?

— Откуда я знаю?

— Стоп, — разозлилась я. — Когда ты деньги в кошелек положила, его куда дела?

— На сиденье.

— И что?

— Ничего. Лежал на сиденье.

— Но если бы он на сиденье лежал… А когда ты в офис пошла, брала его с собой?

— Да… или… не помню. Я подъехала, света нет, но я выходила, это помню.

— Дай ключи от машины! — рявкнула я.

— Да она не заперта.

Я открыла рот, чтобы высказать наболевшее, но Юлька выглядела такой несчастной, что я лишь чертыхнулась и, накинув куртку, бросилась к машине. После тщательного обыска я смогла убедиться: кошелька там не было. Юлька стояла за моей спиной, переминаясь с ноги на ногу.

— Я уж искала… они резиночкой перетянуты, красненькой… ни кошелька, ни баксов.

— Садись, — кивнула я и сама устроилась за рулем.

Возле офиса мы были через пятнадцать минут, Юлька указала место, где оставила машину, раз двадцать мы прошли из конца в конец расстояние, разделяющее офис и машину, обследовали ближайшие сугробы, конечно, безо всякого толку, проехали к дому главбуха и вновь приступили к поискам, с тем же нулевым результатом.

— Да я уж искала, — вздохнула Юлька, помолчала немного и задала вопрос: — Что теперь делать?

— Не знаю, — разозлилась я.

— У нас каникулы, — кашлянув, заметила подружка. — До третьего января. До третьего января денег не хватятся… Я бы мамину квартиру продала, но ведь до третьего ничего не сделаешь.

— Конечно, не сделаешь.

— А если меня с работы выкинут… где ж такую дуру еще возьмут?

— Это точно. — Устроить Юльку на работу было нелегким делом, и я с тоской поняла: либо мы где-то найдем эти шесть тысяч, либо… Об этом даже думать не хотелось.

— Может, ты у мужа займешь? Месяца на два? — робко заметила Юлька, косясь на меня.

— Я с ним развожусь.

— Ну и что? Одно другому не мешает…

— Заткнулась бы ты лучше.

Юлька притихла, нахохлившись, и уставилась в окно.

— Поехали к Вовке, — сказала я. — Может, он чего путное посоветует.

Вовкин «Фольксваген» притулился в переулке в нескольких метрах от крыльца нового здания Сбербанка. Бывший одноклассник зарабатывал на жизнь обменом валюты. Я подошла и постучала в окно, Вовка кивнул, а я прогулялась до угла, успев заметить, что в машине он не один. Через минуту из «Фольксвагена» показался мужчина в добротном пальто и норковой шапке, улыбнулся мне и направился в сторону троллейбусной остановки, вслед за ним показался Вовка.

— Привет, — сказал он, поднимая воротник куртки и зябко ежась. — С наступающим…

— Спасибо. Тут такое дело… у тебя взаймы не будет? Юлька деньги потеряла.

— Много?

— Шесть штук.

— Ну… найдем. Надолго?

— Ты не понял. Шесть тысяч баксов.

— Ты спятила? — растерялся Вовка. — Откуда у меня такие деньги? И откуда они у этой чокнутой? — Пришлось Вовке объяснять, что к чему, он выслушал, кивнул, покосился в сторону машины, где с разнесчастным видом сидела Юлька, и сказал: — Тысячу дам. Больше нет. Честно. Завтра приезжай домой.

— Может, займешь у кого? Она материну квартиру продаст.

— Свет, кто просто так даст пять штук? Ты ж не маленькая… Слушай, спроси у своего. Что, у Олега денег нет, что ли?