Спаситель по найму. Преодоление - Алексей Фомичев

– Здоровье канцлера!

– Здоровье!

– Ах, хорошо пошла! У канальи Шубура настойка самая забористая!

– А что, господин сотник, вы разве не готовитесь встречать его светлость канцлера? Мне казалось, что кавалергарды участвуют в торжестве.

– Уверяю вас, господин Стрункер, без нас сие знаменательное мероприятие не пройдет. В Менхисине, кроме артиллеристов, других военных нет. А наш эскадрон прибыл сюда как раз для придания этим пушкарям хоть какого-то блеска!

– Хорошо, что вас не слышит наш добрый друг надпоручик Олбермах. Он бы вряд ли согласился с таким мнением!

– Надпоручик Олбермах, может быть, и хороший пушкарь. Но он ни черта не смыслит в парадах, смотрах, маршах!

– Не стоит сердиться, сотник! Признаем, артиллерия будет играть весьма значительную роль в предстоящей кампании.

– А-а… Их роль пока сводится к нескольким залпам и долгой возне с чугунными трубами! Все решает быстрота, натиск, точный удар!

– Однако кавалерия уже давно пользуется огнестрельным оружием. Ваши сабли вы вынимаете из ножен в основном на парадах.

– Ну и что? Сойтись с врагом на десятке шагов и залепить ему пулю меж глаз ничуть не хуже, чем рубануть клинком! Да и сабли нам сгодятся. Как я слышал, кочевники вооружены холодным оружием. Так что рукопашные еще будут.

– Вы полагаете, что дело дойдет до столкновений с кочевниками?

– А как же! Мы вступим в их владения, и они просто так не сдадутся. Думаю, канцлер объявит о начале похода именно на предстоящей встрече… Я осмелюсь просить его светлость отпустить меня с авангардом! Канцлер знал моего отца, он удовлетворит просьбу.

– Вы увидитесь с ним?

– Через два дня. Он прибудет в училище к обеду.

* * *

– …Ох, мы и набегались в эти дни! Мостовую оттереть! Парадную оттереть! Все лестницы, все коридоры! А уж о дверных ручках и подсвечниках я вообще не говорю. Руки огнем горят!

– Что же за спешка такая? Выпуск, что ли?

– Ха! Выпуск! Когда наши господа студенты покидают университет, мы камни да перила до блеска не начищаем! У нас вообще все очень скромно! А тут ректор как с цепи сорвался! Освободил от всех дел, нанял две бригады рабочих, но чтобы ко второму числу здание и все подъезды как новенькие были! Вот завтра будут флаги вывешивать! Морока еще та!

– Высокие гости?

– Куда выше! Сам канцлер пожалует!

– Да ладно! Он сейчас больше войной озабочен! Казармы да арсеналы инспектирует!

– Казармы! Простота! Канцлер не дурак, хочет заручиться поддержкой интеллигенции! А где она сосредоточена? Уж не в Вогойске! Там чиновники и богачи сидят! А у нас культура! Понимать надо!

– Ну да, ну да. Это что ж выходит, к вам второго числа и не подойти? А я хотел как раз в тот день устроиться на работу.

– Говорю тебе, второго не до работы будет! Я бы с охотой, хоть сейчас взял, у нас рук не хватает! Сам вон с метлой вместо журнала! Но!..

– Жаль. Ведь после визита канцлера работы только больше станет. Все убирать, заново мыть.

– То-то! Соображаешь. Конечно, работы только больше будет. Гм… ты вот что, давай-ка часам к пяти подходи к складскому помещению. Все уже закончится, я на месте буду. Там же тебя оформим и приступай! А?

– Да, конечно! Благодарю, господин смотритель.

– Не за что! Не пряник даю, работу! Тяжкую.

– Да мне бы хоть какую, я привычен к работе! Место ведь хорошее и опять же тихо. Не то что в военном училище или при какой части.

– Да уж, наверное. С этих военных что взять? Пьянка, бабы, хвастовство! Вот теперь они попрыгают, когда канцлер их в Степь выгонит! Враз весь гонор слетит! Ладно, бывай! Жду тебя.

– Обязательно, господин смотритель, благодарю.

– …А я вам еще раз повторяю: никаких строительных работ на улице вплоть до третьего числа!

– Но сроки!..

– Плевать на ваши сроки! Магистратура издала специальное постановление: «Никаких работ и перевозок, начиная с завтрашнего дня»! А вы мне суете под нос бумаги!

– Это подряд! У нас горят сроки! Ну неужели три повозки с камнем и десяток рабочих помешают вам? Ведь улица абсолютно пуста!

– Слушайте, милейший, я вам еще раз говорю: никаких работ!

– А у крайних домов?

– А там в особенности! Даже не приближайтесь к дворцу Палионги! Впрочем, вас туда и не пустят! И вообще хватит болтать! Я вам все сказал!

– Хорошо-хорошо, господин пристав. Извините за беспокойство. Не откажите в любезности принять скромный презент.

– Хм… не стоит…

– Окажите уважение. Благодарю…

– …А маршрут нам велено изменить. На Дворцовую ни ногой! И не дай бог встать где-нибудь!

– А как же пассажиры?

– Все! Велено возить только до перекрестка, а дальше пешком. Если пустят, хе-хе…

– Благодарю, милейший. Вот полпонга.

– А-а… все в секреты играют! Велели не мешать этим ряженым, не трогать. А их на улице скоро будет больше, чем прохожих! И это в Менхисине!

– Но вы же полиция?!

– И что? Приказ городничего! Нет, конечно, канцлер по делу едет, но такой бардак из-за этого!..

* * *

– Все билеты на этот вечер выдаются только по приглашению.

– Но я заказывал билет на «Беларреду»…

– Молодой человек, я, кажется, ясно сказала: только по приглашению. Если вы так упрямы, обратитесь в магистрат!

– Конечно. Извините! Мы с женой так хотели увидеть саму Изиголу Ажеб! Еще раз извините.

Десяток встреч, разговоров, застолий. Чтобы узнать программу пребывания канцлера, не обязательно подкупать какого-нибудь чиновника из магистрата или брать в плен офицера. Достаточно просто уточнить распорядок работы на эти дни различных учреждений и заведений.

Впрочем «достаточно» – это на первый взгляд. На самом деле адова работа, особенно если учесть, что все связи пришлось налаживать на ходу. И не всегда удачно. Но тем не менее результат был.

Сразу бросилось в глаза обилие агентов Службы Надзора и полицейских в штатском. Они буквально заполонили улицы. И если агентов не всегда можно было вычислить, то уж полицейских с их деревянной походкой и властным взглядом не разглядел бы только слепой.

Столь необычно большое количество агентов наводило на мысль, что Служба с чего-то всполошилась и приняла воистину беспрецедентные меры предосторожности. Ибо раньше подобных эскапад не наблюдали нигде.

Сами полицейские удивлялись наплыву агентов Службы и смотрели на них с неодобрением. Но те не обращали внимания на косые взгляды и острые словечки. Работали по своему плану. И искали.