Неправильная невеста - Татьяна Алюшина

Теплота ее души, практически детское светлое восприятие мира и любовь к нему и людям – это нечто уникальное, практически не встречающееся в нашей жизни. Уже на третий день ее проживания в доме семья не могла и представить, как они вообще жили без Зоечки раньше, настолько она совпадала со всеми ними, с их миром и с их жизнью. И с этим домом.

Вот так, постепенно, и увеличивался их Ковчег.

Жили дружно, в любви и согласии. Павел Наумович после окончательного обустройства в доме пошел на поправку, всерьез взявшись за восстановление здоровья, Алиса периодически вывозила все семейство на Гоа, где Павлу Наумовичу помог в этом процессе Виктор Маркович.

И все вроде шло у них хорошо и чинно, да только загрустил товарищ генерал, начав маяться душевно и физически. Кадровый офицер, он привык к непростой службе, к постоянному несению большой ответственности, привык быть командиром и востребованным специалистом, а тут!.. Чуть за шестьдесят, еще боец-молодец, и силы возвращаются, а засел грибом старым в доме – щемило это его в душе и напрягало.

– Ну что вы, Павел Наумович? – как-то застала Алиса свекра на малой веранде в глубокой задумчивости. – Так тяжело?

И он признался ей, рассказав, что его скребет и мучает, что спать не дает и не видит он смысла такого своего существования.

– А вы займитесь вплотную вашим обществом ветеранов, там же работы непочатый край: и финансирование находить, и ребятам помогать раненым и ушедшим в отставку. Да много чего. Вот ваши генеральские связи и характер и пригодятся.

– Да я думал об этом, но все как-то…

– Масштаб маловат? – поняла Алиса.

– Вот-вот, – покивал он невесело.

– А вы начните, может, понравится, а масштаб и сам появится по ходу или вы его придумаете. И, знаете, может, вам преподавать пора идти в училище или в академию.

– И над этим думал и даже почву проверял на этот предмет. Но надо пройти медицинскую аттестацию.

– А мы и пройдем! – уверила его Алиса со всей убежденностью. Придвинулась, прижалась к нему, обхватив руками его руку, положила голову ему на плечо и пообещала: – А я вам еще внука или внучку рожу. Хотите?

– Да хорошо бы, чем больше детей, тем лучше, – согласился Павел Наумович и грустно заметил: – Да только ты ж к папе того внука и уйдешь от нас жить и Темку небось заберешь с собой. Совсем уж дедовская тогда старость у меня начнется – по выходным и праздникам видеться с вами.

– Не уйду, – твердо пообещала Алиса. – Я от вас всех никуда не денусь. А внука рожу для нас, – подумала и уточнила: – Или внучку.

– Тут ты не права, Лисонька, – возразил он. – Ты молодая, замечательная девушка, тебе жизнь нужна, мужчина, нормальная семья и, уж извини, секс.

– Без секса обойдусь, а семья у меня уже есть.

Поэтому, когда они с Темкой были на Гоа и ей приглянулся этот Никита Золотарев, будущий лауреат Нобелевской премии, она не раздумывала и сомнениями не терзалась – провела с ним ночь и ради общения, и ради удовольствия физического, что скрывать. А когда узнала, что беременна, так сама сильно удивилась: вроде одна только ночь была – и вот тебе подарочек! Но обрадовалась и сообщила сразу эту новость всей родне, заодно и не утаив, как и от кого забеременела.

И все у них шло по плану и нормально – Павел Наумович становился сильней день ото дня и даже начал с разрешения врачей заниматься не просто лечебной физкультурой, а спортом, в разумных, понятное дело, пределах, и уже вел переговоры с руководством военной академии о своем преподавании. Темка рос, осенью собирался в школу, и все ждали ребеночка и прибавления в семействе…

Тут и ворвался в их размеренную жизнь Алексей Красноярцев.

– Теперь ты понимаешь, что, когда там, в кафе, попросил выйти за тебя, чтобы спасти Мишку от родственников жены, это было даже не смешно, – завершала свой рассказ Алиса. – Это было какое-то дурное дежавю. Такое ощущение, что спасать маленьких мальчиков от злых родственников становится моей нехорошей привычкой.

– Представляю, что ты подумала, – отозвался Красноярцев.

Они давно уже вернулись с прогулки и сидели на садовой лавке у жасминового куста, что рос у малой веранды, укрытые темнотой, и тихо разговаривали.

– А ты… – хотел что-то спросить Алексей и запнулся. – Вы со Стасом, вы… были близкими людьми? – все-таки сформулировал вопрос он.

– Ты про духовную близость или про физическую спрашиваешь? – усмехнулась Алиса его скованности.

– Я про обе, – кашлянул от неловкости Красноярцев, замявшись бестактностью своего прямолинейного интереса.

– Нет, – отвернувшись от него и посмотрев в темноту перед собой, ответила Алиса. – Думаю, это не твое дело, но я все же отвечу: у нас не было со Стасом интимных отношений, хотя он был еще способен на них, когда мы поженились. И я не стану объяснять тебе почему. А что касается духовной близости, то полного совпадения душ у нас тоже не произошло. Мы стали хорошими друзьями, нам никогда не бывало скучно вдвоем, и мы оказались интересны друг другу как личности и очень много разговаривали, общались. А потом началось его стремительное угасание, и Стасу приходилось каждый день бороться с болью и с самим собой, чтобы сохранять достоинство даже в такой ситуации. Он был сильной личностью. – Она снова повернулась, посмотрела на Алексея и твердо сказала: – Все, Красноярцев. На этом все. Устала и пойду спать, – и поднялась со скамейки. – Массажа сегодня не будет, ложись в гостевой комнате.

– Извини, – поднялся он следом за ней.

– За что? – удивилась Алиса.

– За бестактный вопрос.

Она посмотрела на него, о чем-то задумавшись, и он отчетливо увидел, что Алиса и на самом деле устала, видимо, рассказ о своей жизни дался ей не так легко, как ему казалось. Да и правду сказать, вспоминать все то, через что она прошла…

– Извиню, но оставлю за собой право задавать тебе столь же бестактные вопросы. – Она направилась к лестнице на веранду, на ходу подняв руку, помахала ему и сказала, не поворачиваясь: – За тобой теперь большой должок, Красноярцев.

– Какой? – улыбнулся он.

– Подробное повествование о своей жизни! – Она поднялась по ступенькам на веранду, подошла к двери в дом, взялась за ручку и оглянулась. – И я намерена этот должок востребовать.

Открыла дверь и ушла в дом. Даже не попрощавшись.

А Ярый постоял, задумавшись и все глядя на закрывшуюся за ней дверь, потом засунул руки в карманы брюк и отправился медленно бродить по участку, обдумывая и перебирая в уме все, что услышал сегодня от Алисы.

Не может быть идиллия полной и, главное, продолжительной.

И весь этот чудный дачный день, в каждой минуте которого звенело для Красноярцева теплое счастье, закончился ночной тревогой.

Ночью встревоженный донельзя Темочка прибежал к Алисе в комнату и принялся ее тормошить.