Круги на воде - Яна Ткачёва

– Жара, Юстра! – снова забилась богиня Сва в руках златовласого мужа. Тот сжимал жену лишь по инерции, раскрыв рот и наблюдая, как девушки, словно заколдованные, подходят к Верховному Богу.

– Да, вот это встреча! – преувеличенно радушно вымолвил громовержец. – Будто бы давно не виделись, да? Какая ложь!

Он повернулся к девушкам. Глаза рыжеволосой красавицы были пусты, а изувеченная гневно и презрительно щурилась, глядя на Верховного Бога.

– Говори! – приказал он.

Искалеченная злобно зыркнула и упрямо поджала губы. Рыжая смотрела прямо перед собой, абсолютно отстраненная. На мать они даже не взглянули, да и та застыла в полном шоке, перестав выкрикивать имена дочерей, словно не понимая, что здесь происходит.

– Повтори то, что рассказала мне и моей Богине! – грозно повторил Верховный Бог.

Пленницы молчали. Одна угрюмо и с ненавистью, вторая равнодушно.

– Хорошо, – Бог наклонил голову, окинул взглядом пленных дев и повернулся к Молодым богам. – Дорогая, тебе придется вновь помочь мне.

От сбившихся в кучу Молодых богов отделилась фигура статной черноволосой женщины. На слове «дорогая» она бросила на Верховного Бога гневный яростный взгляд, но тот примирительно ей улыбнулся. На Богине была светлая тога, подчеркивающая фигуру, а гладкие волосы были убраны в сложную прическу. Она имела вид одновременно покорный и своевольный. Возможно, последнее удавалось ей из-за горящих праведным огнем черных глаз. Пальцами она перебирала длинную нить, по инерции наматывая ее на запястье и разматывая вновь, как умелая пряха, которая без работы не знает, чем же занять руки.

– Муж мой, – поклонилась она, а после, повернувшись к пленницам, сверкнула очами и промолвила обвинительно: – Говорите правду.

– Мы совершили всё во имя отца нашего… – одеревеневшими губами начала та, что носила имя Юстрица.

– Нет, – поморщился громовержец. – С самого начала!

– С самого начала, – в приказном тоне повторила его жена, глядя в глаза Юстрице.

– Мы росли в поселении нашего отца и матери, – послушно заговорила изувеченная, лицо ее разгладилось и стало даже отчасти милым. – Детство было наполнено любовью и миром. Но когда мы вступили во взрослую пору, то отец рассказал нам о страшном происшествии. Бог-громовержец возжелал нашу мать и взял ее силой. Отец сказал, что мир не будет в безопасности с таким правителем. И мы задумали свергнуть Верховного Бога.

– Ложь! – взревел златовласый. – Что ты делаешь, брат? Какую силу применяешь на моих дочерях?

– Твоих дочерях? – вкрадчиво прошипел громовержец Молодому богу, а после, повернувшись к девам, спросил: – А знали ли вы, что Даждьбог не является вашим отцом?

– Нет, – всё так же ровно и умиротворенно пропела Юстрица. Видно было, что мыслями она не здесь, а погрузилась глубоко в прошлое. – Отец сказал, что мы должны опорочить имя Верховного Бога и развязать новую войну между Молодыми богами, а после отойти в сторону и пожинать плоды.

– Это правда? – спросила Богиня в светлой тоге рыжеволосую красавицу Жару.

– Правда, – безучастно произнесла она, глядя прямо перед собой.

Сва снова яростно заклекотала по-птичьи, а муж ее взревел, но Верховный Бог пригвоздил их яростным взглядом к месту, и оба умолкли так, словно вокруг них не стало воздуха. Они возмущались и призывали услышать их, еще не до конца осознавая, в чём их обвиняют. Но холод в глазах повелителя сказал им, что это не недоразумение. Встреча богов была назначена специально для этого. Здесь идет не разбирательство. Это суд.

– Что случилось дальше? – спросил в повисшей тишине Верховный Бог пленниц.

– Мы незаметно перебрались в Столицу, – послушно продолжила Юстрица. – Убивали людей якобы во славу Перуна. Кормились, чтобы получить силы. Порочили имя Верховного Бога, оставляя трупы и послания о гибели Молодых богов на алтарях Перуна.

Дева-птица будто не замечала, что Верховный Бог стоит рядом, и говорила о нем так, словно не видела перед собой.

– Что же помешало вам осуществить план? – допытывался Верховный Бог, пока остальные Молодые боги застыли, раскрыв в изумлении рты.

– Идиотка Жара влюбилась в жертву, – ответила Юстра, и впервые с начала рассказа в ее голос проник гнев. – Убила его, а потом свихнулась и перебила почти всех птичек. Не дала кормиться. Еле удалось унять.

Наступила гробовая тишина. Сва тихо подвывала на груди мужа, кудри которого померкли, а кожа из золотистой стала мертвенно-бледной. Богиня с нитями, спохватившись, повернулась к Жаре.

– Всё так и было? – спросила она у девушки.

– Так всё и было, – ровно произнесла рыжеволосая, глаза ее смотрели куда-то внутрь.

– Хорошо, можете возвращаться в заточение, – небрежно кивнул Верховный Бог, и девы растворились в воздухе, так и не взглянув ни на мать, ни на отца.

– Итак, братья и сестры, – продолжил громовержец светским тоном, словно обсуждая планы на выходные. – Вы сами всё слышали. Но эта история куда подлее и злее, чем кажется. Наш солнцеликий брат не просто задумал измену и умерщвление своего рода, но решил проделать всё это руками… – да уж, извините мне этот оборот, – руками моих собственных дочерей!

В толпе Молодых богов зашептались, косясь на богиню с нитями.

– Да, – как ни в чём не бывало продолжил Верховный Бог. – Нас с богиней Сва связывала нежная дружба когда-то, и жена моя простила мне эту слабость. Что же касается бога Солнца…

– Всё это неправда! – воскликнул златоволосый в отчаянии. – Девочек оговорили, они не в себе! Не понимают, о чём свидетельствуют! Брат, ты же видел их. Может, это чьи-то злые козни. Я никогда не замышлял против тебя!

– Таки никогда? – преувеличенно невинно вскинул брови громовержец. – Даже когда узнал о моем выводке у Сва?

– Да, я знал, что птенцы твои, – с достоинством ответил бог солнца. – Но любил девочек как своих. Сва не даст мне солгать.

– Неужели ты думал, – голос громовержца начал наливаться гневом, – что я не проведаю твоих низких подлых замыслов? Неужели думал, что буду голословно обвинять тебя в измене?!

Все боги съежились в страхе, даже Богиня слегка вжала голову в плечи. Все знали крутой нрав повелителя. С двумя отступниками было всё решено.

– Я провел тщательнейшее расследование, – продолжал греметь Бог, начав увеличиваться в росте. – Все слова птенцов правдивы, а факты лишь подтверждают их! Из-за личной обиды ты подло замыслил свергнуть меня, вызвать раздор среди ни в чём не повинных братьев и сестер, развязать войну, чтобы Молодые боги поубивали друг друга. О чём ты думал? Миры и так уже настрадались! Ты!.. Ничтож… – лишь огромным усилием воли Верховный Бог оборвал свою гневную речь, вздохнул, пытаясь взять в себя в руки, и продолжил уже спокойным, почти безразличным тоном, на глазах уменьшаясь: – За измену, совершенную при отягчающих обстоятельствах, приговариваю тебя и всех твоих сподвижников к смерти.