Пропавшие без вести - Юрий Козловский

Автомобиль-призрак остановился рядом, погасив фары. Оттуда никто не вышел. Николай видел лицо водителя, перегнувшегося через пассажирское сиденье и всматривающегося в окно, но из-за темноты не смог различить его черты. Зато ему показалось, что цвет этого лица такой же, как у доктора Кварацхелии. Может быть, это действительно только показалось, но Лесовой вспомнил предупреждение доктора, и ему стало не по себе.

Но ничего страшного не произошло. Постояв так около двух минут, загадочный автомобиль, подняв тучу снежной пыли, сорвался с места и помчался вперед с такой скоростью, будто ехал не по разбитой дороге, а по взлетной полосе аэродрома. Через снежную пыль были хорошо видны красные габаритные огни и яркие лучи фар, освещавшие подступившие вплотную к дороге сопки. И вдруг вся эта иллюминация погасла, будто и не было. Скорее всего, машина свернула за поворот дороги.

Почему-то у Лесового не было никакого желания гнаться за странным автомобилем. Он не испугался, просто решил проявить осторожность. Слишком уж нереально все это выглядело. Настолько нереально, что Николаю вспомнились прочитанные в отделе по изучению аномальных объектов документы. Там в одном из докладов тоже фигурировала большая черная машина…

Однако высиживать у моря погоды было некогда. Лесовой медленно стронулся с места и поехал по следу черной машины, но всего в нескольких сотнях метров снова остановился. Четкий след крупного протектора обрывался посреди дороги так неожиданно, будто автомобиль взлетел и продолжил свой путь по воздуху. Примерно с этого самого места Николай перестал видеть свет фар. И никакого поворота дороги здесь не было…

Николай по-прежнему не верил в чудеса, но то, что сейчас произошло, трудно было объяснить. Из-за этого его охватило жутковатое чувство нереальности происходящего. Он протер глаза, но след, обрывающийся перед машиной, никуда не исчез. Лесовой чертыхнулся — протирай глаза, не протирай, но ведь был автомобиль! Если, конечно, он не сошел с ума и не видит глюки.

Он вышел из машины и осмотрел след. Протер лицо снегом, но ничего вокруг не изменилось. Неужели все это произошло на самом деле и правы были Кварацхелия с Сигизмундовым, когда говорили, что окружающий мир полон необъяснимых явлений? Которые, впрочем, сам Лесовой считал не необъяснимыми, а необъясненными. Пока не объясненными. Но чем можно объяснить отчетливый запах озона и свежескошенной травы, стоявший над заснеженной дорогой? Николай глубоко втянул носом морозный воздух. Нет, ошибки быть не могло. Так пахнет на скошенном лугу после грозы…

Ему не раз приходилось ходить в двух шагах от смерти, но даже тогда Николай не испытывал такой жути, хотя, казалось бы, сейчас ему не грозила непосредственная опасность. Его не оставляло чувство, что он прикоснулся к чему-то запредельно холодному, не имеющему отношения к человеческому миру и наводящему беспредельный необоримый ужас. Чтобы прийти в себя, он еще раз умылся снегом и, усилием воли отбросив колебания, заставил себя поехать дальше.

В Сеймчан Лесовой въехал, когда совсем рассвело. Окраина поселка своим заброшенным видом наводила уныние. Оставленные жильцами двух-трех— и даже пятиэтажные дома зияли выбитыми окнами, с многих из них были сняты даже рамы — рачительный русский человек никогда не преминет утащить что-нибудь, имеющее хоть малейшую ценность. Даже если оно ему совсем не нужно. Потом пошли обжитые кварталы, и вид стал веселее. В разных направлениях сновали «Тойоты», «Ниссаны» и «Хонды», создавая видимость бурно текущей, насыщенной событиями жизни. Удивляло обилие магазинов и магазинчиков, которые встречались чуть ли не на каждом углу. И все равно, несмотря на кажущееся оживление, Николая не оставляло ощущение, что поселок не живет, а доживает.

Наведя справки у маленького узкоглазого туземца, находившегося по случаю воскресного утра в начальной стадии похмеленности и от того довольного жизнью и словоохотливого, Лесовой без труда разыскал гостиницу. Свободных мест оказалось на удивление мало, но все-таки ему удалось снять одноместный номер с удобствами в коридоре. Расположившись, Николай достал записную книжку, куда переписал телефонные номера, что дала ему еще в Москве Оксана Полищук, и задумался, с кого начать.

Первым в списке стоял Виктор Завьялов, тот самый одноклассник Полищука, зампредседателя золотодобывающей артели, который пригласил Леню на Колыму. Николай не был уверен, что Завьялов окажется в зоне доступности, но тот ответил сразу, будто держал трубку в руке. Лесовой представился другом пропавшего Полищука и предложил встретиться.

— Где тебя найти? — спросил Завьялов.

— В гостинице.

— Буду через десять минут.

Виктор оказался крупным, выше Николая, который тоже не жаловался на малый рост, мужчиной, с таким крепким рукопожатием, что у Лесового захрустела ладонь.

— Завьялов, — представился он. — Виктор. Если услышишь, что называют Сохатым, не удивляйся. Этакое у меня здесь прозвище.

— Зампредседателя артели «Золотинка»? — уточнил Николай.

— Бывший! — ответил, помрачнев, Завьялов. — До позавчерашнего дня.

— Что так? — удивился Лесовой. — Уволился, что ли?

— Если бы! — криво усмехнулся тот. — Ушли меня из артели. Но ладно, это дела не касается. Ты ведь про Леньку приехал узнать? На машине из самой Москвы прикатил?

— Откуда знаешь?

— А чего тут знать, когда «волжанка» с московскими номерами на улице стоит? Ты мне вот что скажи, ты, случаем, не тот ли мент, Ленькин сослуживец, про которого он мне рассказывал?

— Тот самый.

— Вообще-то, ментам у меня веры нет…

— Знаешь, Витек, — перебил его Николай, — давай определимся сразу. Я приехал сюда не как мент, а как друг Лени, и не уеду, пока не узнаю, что с ним случилось. Мне уже намекали о темных делах, что происходят у вас вокруг добычи золота. И о том, что мое присутствие здесь нежелательно. Но я упрямый. Мне, чем страшнее грозятся, тем интереснее становится. Так что лучше расскажи, что знаешь! И чем тебе так менты насолили?

— А я и не собираюсь ничего скрывать! — зло ответил Завьялов. — Места лишился, значит, и из поселка придется уезжать. Работы здесь для меня все равно не будет, уж Греков постарается. Это председатель наш. Конечно, уволил он меня совсем по другой причине, но я-то понимаю, ему не понравилось, что я стал слишком усердно Леньку разыскивать. Ему вообще не нравится, когда кто-то по тайге шляется, но тут он совсем взъярился, орал на меня, будто его режут.

— А что он имел против поисков? — удивился Лесовой. — У него ведь человек пропал! Неужели его это не заботило? Почему не походить по тайге, не поискать?

— Он заявил — пусть этим милиция занимается, ей за это деньги платят! — обреченно вздохнул Виктор. — А почему Греков не любит, когда кто-то по тайге ходит… — он ненадолго замолчал, испытующе посмотрел на Николая и перешел на шепот: — Болтать лишнего не будешь?

— О чем? — Лесовой пожал плечами. — Я вообще-то приехал друга искать.

— Дела у нас действительно темные творятся! — Завьялов склонился к Николаю и заговорил тихо, как будто их кто-то подслушивал. — Но я тебя прошу, о том, что узнаешь от меня, никому!