Боги Гринвича - Норб Воннегут

– Не знаю. Мне все равно. Я попал под перекрестный огонь вместе с другом. И мне это не нравится.

– Это не мое дело, – ответил катарец. – Я рискую деньгами. И еще есть банкиры.

– «Не мое дело»! И это все, что вы можете сказать?

– Нет, Димитрис, не все. Наша ближайшая возможность изъятия денег – 30 сентября. Вот теперь все.

Угроза остановила Гика. Изъятие средств инвестора уничтожило «Кьюсак Кэпитал». Один телефонный звонок шейха мог сделать то же самое с компанией Гика и с ним самим. Какое-то время оба мужчины молчали.

– Вы знаете, что нам нужно, – наконец произнес катарец. – Поспешите и добейтесь этого.

Потом он отключился, оставив Гика размышлять о правилах игры, в которых институтская теория уступает занесенному кастету.

В 8.30 Джимми Кьюсак, обеспокоенный предположением Гика, кипел от злости и не мог заставить себя приняться за работу. Чем дольше он думал о таинственном телефонном звонке, тем сильнее подозревал Шэннона.

«У Дэрила очень низкий голос». Описание Эми подходило главе безопасности «ЛиУэлл Кэпитал» – мрачным, следящим, вечно нахмуренным бицепсам. Шэннон говорил редко, но когда открывал рот, его голос походил на басовую скрипку. Однако самым неприятным был заданный Гиком вопрос: «Может, кто-то изучает тебя?»

«Неужели опять Сай?»

«Джимми, выходи на мяч». Футбольный тренер в Колумбийском все время кричал эти четыре слова. И в них по-прежнему был смысл. Кьюсак схватил лэптоп и направился к кабинету Лизера. Он вооружен мобильником, кривой улыбкой и род-айлендским шансом. Ему нужны ответы.

Кто звонил Эми и зачем?

Сай, сидя в окружении потусторонней живописи, капризов художественной фантазии, изучал желтый график на тридцатидюймовом мониторе. Линия по форме походила на заброшенную удочку. Она по дуге шла вверх, достигала пика, а потом неуклонно опускалась, все ниже и ниже, будто в поисках песчаного дня. Этой удочкой была цена акций «Бентвинга» – она почти не изменилась, хотя Виктор «сдал грузовик назад» и каждый день покупал все больше «Бентвинга».

Лизер откинулся на спинку кресла, сцепил руки за головой и пробормотал:

– Это отстой.

Кьюсак помешкал перед дверью, надеясь, что Сай заметит его появление. Однако Лизер сосредоточенно смотрел в монитор. Никки, высунувшись из-за своих папок, просигналила Джимми постучать.

– Отстой, – повторил Лизер, расцепив руки и наклонившись вперед.

– У вас есть минутка?

Кьюсак постучал по двери, застав своего босса врасплох. Лизер не вздрогнул, но человек, который только что бормотал себе под нос «это отстой», не мог не удивиться.

– Сай, у меня тут пара вопросов.

Лизер развернулся в кресле и сказал:

– Заходи и садись.

В его голосе не было беспокойства, всего лишь быстрый ритм нью-йоркских улиц.

– Фьючерсы говорят о подъеме, – уверенно заявил он, не подозревая, что Кьюсак слышал про «отстой», причем дважды.

Кьюсак уклонился от светской беседы. Сегодня он был не в духе. Он начал с обходного маневра – сначала принести хорошие вести, а уж потом интересоваться, какого дьявола происходит с Безумным Бомбардиром из «Окленда».

– В понедельник «Уолл-стрит джорнэл» опубликовал обзор компании по производству медицинского оборудования. Сай, вы читали эту статью?

– Компания, которую продали за один и три миллиарда?

– Она самая.

– Охрененно удачная сделка, – навострил уши Лизер.

– Ее основатель – некий Грэм Даркин. Он получил на сделке миллиард.

– Тебе следовало бы позвонить этому парню.

– Мы встречаемся в Провиденсе на неделе после восемнадцатого.

Сосредоточенность Лизера превратилась в восторг. Он выпрыгнул из кресла и потряс руку Кьюсака:

– Супер! Охрененно!

Взрослая версия: «Умница! Хороший мальчик!»

Когда Лизер сел, Кьюсак продолжил:

– Мне может потребоваться помощь.

– Хочешь взять с собой Виктора?

«Да ты с ума сошел».

– Сай, я имел в виду вас.

– Я всю ту неделю буду на Винъярде. Ты справишься сам.

– С большинством вопросов.

– Кроме? – спросил Сай.

– Сай, с Даркином у нас есть только один шанс. Один. Я хочу показать ему, как мы снижаем риски. Объяснить наше хеджирование. Все действия, которые мы предпринимаем для защиты его денег. Я хочу, чтобы вы поведали ему боевые рассказы времен «Меррила», пока я буду рассказывать свои из «Голдмана». Я напугаю его «Энроном», «Уорлдкомом» и прочими крупными конторами, которые разорились. Мы обсудим противостояние инвестбанков, поскольку эти стервятники вырвут его деньги, как только получат малейшую возможность. Я хочу, чтобы вы поговорили о «Пелотоне». За прошлый год они поднялись на девяносто процентов. А сейчас их нет, как и двух миллиардов. Они сгорели, а ведь 2008-й еще не закончился. Сай, вы учредитель. Я хочу, чтобы вы посмотрели в глаза Грэма Даркина и объяснили, почему мы не станем еще одним «Пелотоном», даже при такой доле в «Бентвинге».

Кьюсак замолчал, хотя ему хотелось продолжить. Но и так речь вышла неплохой.

– Невозможно. Это единственная неделя за все лето, когда я могу увидеть близняшек.

Лизер поправил фотографию двойняшек, подчеркивая конфликт расписания.

«Дерьмо».

– Дети важнее всего, – согласился Кьюсак.

– Пока ты здесь, какие-то новости о Калебе?

– Мы целимся на сентябрь.

По правде сказать, они еще не разговаривали. Кьюсак надеялся, что ложь во спасение не отольется ему позже.

– Энн и Калеб на Бермудах до Дня труда.

– А почему бы нам не слетать на Бермуды?

– Вы любите спортивное рыболовство?

– У меня морская болезнь, – скривился Сай.

– Зная Калеба, уверен, что он проводит весь месяц на каком-нибудь кораблике, размахивая удочкой.

– Я не могу заниматься бизнесом, когда блюю за борт.

– Тогда, Сай, крепитесь и ждите вашего звездного вечера в МСИ.

– Хочешь обсудить еще что-то?

– Один неприятный момент.

– Выкладывай, – предложил Сай.

– Вы, – начал Кьюсак, потом чуть помедлил, – следите за мной?

Лизер удивленно поднял брови.

– Почему ты спрашиваешь?

– У Эми вчера был странный разговор. Какой-то человек сказал, что проверяет нашего друга.

– А я тут при чем?

– Слишком личные вопросы. Больше обо мне и Эми, чем о друге. Поэтому я подумал…