Ставка на любовь - Шарон Сэйл

— Ник, я боюсь сказать тебе, что чувствую… Я так боюсь боли…

— О Боже! — выдохнул Ник, прикрывая глаза и стараясь успокоить бешено колотившееся сердце. — Неужели ты думаешь, что я способен причинить тебе боль? Клянусь, грубость и насилие не в моем характере…

— Я тебе почти верю…

— Дело не во мне, дорогая. Ты не веришь в первую очередь себе. Тебе надо научиться рисковать…

— Я никогда не играю в азартные игры. Ник. Пора бы тебе это запомнить.

Его ноздри затрепетали, и короткий болезненный стон подсказал Лаки, что ее слова попали в цель. Судя по выражению его лица, он был глубоко уязвлен.

— Не знаю, почему ты так со мной обращаешься… Но мне ясно одно — я этого не заслужил. Лаки, и ты сама это прекрасно знаешь.

Ей захотелось заплакать.

— Я не хотела… Я не понимала…

Не в силах найти нужные слова, она отвернулась к окну, стараясь не замечать в нем отражение собственного огорченного лица.

Ник вздохнул и нежно погладил ее волосы.

— Это я во всем виноват, дорогая… Я снова поторопился. Ты простишь меня?

Лаки молча кивнула, и по щекам покатились слезы.

— Ну как, поедем танцевать? — улыбнулся Ник. Она прерывисто вздохнула. В таком состоянии вряд ли ей удастся сохранить координацию, но она ему обещала.

— Конечно, поедем! — бодро отозвалась она.

Ник завел двигатель, и машина тронулась с места, постепенно набирая скорость. Он и Лаки были настолько увлечены друг другом и собственными переживаниями, что ни один из них не заметил позади машину, следовавшую за ними по пятам от самого ресторана.

Позднее Ник не раз думал о том, изменился бы ход событий, если бы он тогда заметил за собой слежку. Рука судьбы уже раздала карты всем игрокам, и теперь оставалось только ждать, пока кто-то выиграет, а кто-то проиграет.

Спустя несколько минут Ник, осторожно маневрируя в потоке оживленного уличного движения, съехал с шоссе на узкую улицу, которая вела в клуб «Мираж». Еще через минуту он остановил машину на платной стоянке и передал ключи подбежавшему служащему. Другой служащий помог Лаки выйти из машины, и первый сел за руль, чтобы припарковать автомобиль.

Лаки потянулась, рассеянно разглядывая входивших и выходивших посетителей ночного клуба, и отошла в сторонку, ожидая, пока Ник получит парковочный жетон. Взглянув на бархатное ночное небо, она вспомнила, насколько иным виделся ей мир из долины родного Крейдл-Крика.

Здесь, в Лас-Вегасе, тоже была долина, над которой простиралось звездное небо, но Лаки казалось, будто она попала в совершенно иной мир. В воздухе не висела всепроникающая угольная пыль, линию горизонта не закрывали деревья. Город жил и процветал, а Крейдл-Крик медленно умирал…

Внезапно позади раздался пронзительный визг тормозов, и в воздухе запахло горелой резиной. Все обернулись, ожидая увидеть автомобильную аварию.

Лаки увидела мчавшуюся по узкому проходу между припаркованными автомобилями машину, от которой во все стороны с громкими криками отскакивали случайные прохожие.

— Боже мой! — пробормотала Лаки и тут же стала взглядом искать Ника, чтобы убедиться в его безопасности. Именно потому, что первым делом подумала о нем, она не заметила, как из окна бешено мчавшейся машины высунулся мужчина с пистолетом и прицелился в нее.

Ник тоже услышал внезапный визг тормозов. Вспомнив недавно найденную в его машине взрывчатку и предостережения детектива Уила Арнольда насчет Чарли Сэмза, он инстинктивно повернулся и бросился было бежать, но тут его озарила страшная догадка! Со всех ног он бросился к Лаки. Он был совсем уже близко, когда увидел нацеленное на нее дуло пистолета.

— Нет! — завопил он. — Лаки! Берегись!!!

Он споткнулся. Машина сбавила скорость, давая возможность стрелку сделать меткий выстрел. Страх удесятерил силы Ника, и он в невероятном прыжке накрыл Лаки своим телом, увлекая ее вместе с собой на землю.

Краем глаза Лаки видела, как машина замедлила ход, и только тут она разглядела в руках человека пистолет. Но прежде чем она успела уклониться, ее с разбега повалил на землю Ник.

Раздалось несколько коротких выстрелов. Крича от ужаса, Лаки упала лицом в траву. От сильного удара о землю у нее перехватило дыхание. Она не видела ничего, кроме лежавшего поперек нее Ника. Его тело казалось слишком тяжелым и неподвижным,

Изо всех сил стараясь не потерять самообладания, она попыталась оттолкнуть Ника в сторону и выбраться из-под него. Но почувствовав, что он неподвижен, похолодела от ужаса. Только теперь она поняла, что предупреждающие крики были его последними словами.

Отчаяние притупило ощущения. Она словно во сне смутно видела огни удалявшейся с места преступления машины, слышала крики людей и вой полицейских сирен. Но в сознании билась только одна мысль: «Ник не шевелится!»

Она изо всех сил обняла его за шею, надеясь, что вот сейчас он поднимет голову, лукаво подмигнет ей, и все встанет на свои места. Но он не двигался, и она не хотела выпускать его из объятий. Вокруг них стали собираться люди.

Когда Лаки решилась снять руки с его шеи, они оказались залитыми кровью. Кровь была всюду — и на нем, и на ней. Это была его кровь! Осознав это, Лаки испустила пронзительный душераздирающий вопль. Потом еще один и еще…

В палате было темно и тихо, если не считать тоненько попискивающих и слабо мерцавших мониторов медицинских аппаратов, подсоединенных к распростертому на кровати телу Ника. Рядом с ним неподвижно сидела Лаки. В ее широко распахнутых глазах застыл ужас пережитого, который бесконечно прокручивался в ее голове. Она смотрела в лицо Ника, стараясь не замечать многочисленные трубочки и иглы, которыми было утыкано его безжизненное тело, и не думать о том, насколько сейчас тонка нить, которая связывает его с жизнью.

Глядя на человека, спасшего ей жизнь, она спрашивала себя: почему упорно отказывала ему в том немногом, о чем он ее просил?

— Ник, пожалуйста… только не умирай. Обещаю, все будет совсем иначе… — бормотала она.

Единственным человеком, слышавшим ее мольбу, была склонившаяся над Ником медсестра, снимавшая показания медицинских приборов, бесстрастно фиксировавших состояние пациента.

Чувствуя необходимость прикоснуться к Нику, чтобы убедиться в том что он жив, Лаки нежно накрыла ладонью его холодные пальцы. Ей все время казалось, что произошедшая несколько часов назад трагедия была лишь дурным сном, от которого она очнется вместе со звонком будильника.

Внезапно в палате действительно раздался резкий высокий звук. Только это не был звонок будильника. Кардиомонитор сообщил об остановке сердца.

— Нет, только не это! Боже мой! Нет! — беззвучно зашептала Лаки, безумным взором уставившись на ровную линию, которую писал кардиомонитор.