Небесные люди - Светлана Макарова

– Это ничего не докажет: он может идти осторожно… – начал кто-то, но Моло пресек возражения:

– Не может. Луго сделает так, что на скорости не успеешь свернуть, можно будет только остановиться или резко вильнуть, инстинкт самосохранения не позволит ему обмануть нас.

Для большинства проигравших испытание казалось слишком простым.

– Он специально стукнется об стол, у него даже перелома не будет!

Моло успокоил:

– Будет, обещаю.

Ему не поверили.

– На такое даже я пойду, – выкрикнул кто-то, – если заплатите десятую часть того, что он получит в случае выигрыша! Я даже стол искать не буду, просто нос о ближайшую стену разобью и предъявлю как доказательство, что я не мутант!

Ош вдруг расслышал шепот – шептал мальчик, незаметно приблизившийся на тросике, на котором вместо прежних наручников теперь держал его слепец.

– Моло обманывает, там не будет стола или чего-то похожего. Они уверены, что ты видишь в темноте. Они открыли подпол, а там уже полгода роют колодец. Воды нет, а глубина огромная. Если упадешь, то насмерть. Они уверены, что ты остановишься или перепрыгнешь.

– Откуда ты знаешь?..

Спрашивать было уже некого – мальчик юркнул назад в толпу.

– Три, два… один! Пошел!

Оша толкнули в спину. Он побежал.

В здании ничего не двигалось. С особенностью зрения Оша он видел впереди только колыхание кустарника по другую сторону здания. Он бежал туда – по прямой линии.

Нельзя, чтобы его признали мутантом. На отца откроют охоту и вернут. Договор с Нгоно будет признан недействительным. А странный мальчик, узнавший то, что узнать невозможно, не получит свои деньги. Как он узнал? Почему рассказал? Потому что ноги сами заставят остановиться, когда почувствуют пустоту, а руки постараются за что-то ухватиться. Живой Ош в этой ситуации – как бы однозначно мутант. Если он отпрыгнет или спасется другим путем, все итоги игры расторгнут, его сожгут, и никто от этого не выиграет.

Нога не почувствовала опоры и провалилась в никуда.

Ош собрал волю в кулак, руки остались на месте. Живой Ош никому не нужен, его замучают новыми проверками и тогда узнают правду. Живой Ош проиграет. Выиграет только мертвый Ош.

Прощай, папа, будь счастлив. Прощайте, мама и сестренки. Прощай, Нора. Жаль, что все кончилось так стра…

Отца Оша звали Кавор. Невероятно старый для новых времен, далеко за сорок, он выглядел как герой-злодей из детских сказок: через висок на бровь наползал шрам, сломанное ухо напоминало бесформенный кусок мяса, на обветренном лице поблескивали глубоко утопленные бегающие глаза. Лысину обрамляли жидкие волосы, заскорузлые ногти то и дело почесывали бугристый нос. При этом облик Кавора веселил моложавыми ямочками на щеках, взгляд оставался добрым, улыбка – милой. Добрый пират. Или еще вариант: злой пират, который решил понравиться деткам, чтобы отобрать у них конфеты.

– Дядя Кавор… – обратилась к нему Мия.

– Просто Кавор. Разве я настолько старый?

– В нашем племени до своих лет вы не дожили бы, – улыбнулся Энт.

– Тогда ничего не хочу слышать про ваше племя. Чего хотела, красавица?

Кавор излучал добродушие, он изо всех сил старался понравиться, но Сан его опасался и близко не подходил. Вот и сейчас мальчик унесся во тьму, и Мия помчалась за ним.

– Ребенок никогда не видел таких старых людей, – объяснил Энт.

Даже князь был моложе. Если заговорить о докатастрофной жизни, Кавор мог оказаться кладезем информации по многим забытым вопросам. Если, конечно, его склероз не одолел. Впрочем, на склеротика-маразматика отец Оша не походил.

Кавор кивком указал на Мию – она догнала Сана и теперь бурно ему что-то втолковывала.

– Не жена, сразу видно. Наложница или консерва?

– Кто? – не понял Энт.

– Еда в дорогу. Ты ведь, как понимаю, из людоедов?

Другие называли племя Энта именно так, но за последнее время он отвык от слова, что вдруг приобрело зловещий оттенок.

– Вы…

– Не выкай, не на официальном приеме. Вот что значит воспитание. Эх, какие времена были… Ты тоже из старого мира, а люди делятся ныне на две категории: которые до и которые после. Какая бы ни была разница в возрасте, а мы с тобой поймем друг друга лучше, чем ты ее или она тебя когда бы то ни было. – Кавор вновь указал на Мию. – Красивая. Давно не был с женщиной, даже не видел их. Нгоно, собака, любую поблажку заставлял новым планом отрабатывать. Я его богачем сделал, а ему все мало… Что-то я отвлекся. Сыграем на нее?

Энта передернуло вторично. Собеседнику явно не хватало такта.

– У вас… тебя жена есть.

Кавор застыл:

– Что Банга рассказал о семье?

– Сестер сосватали, супруга ждет. – Энт мотнул головой в сторону племени контейнерных крыс, где после ухода королевы-провидицы началась смута.

По пути к азарам Энт в основном молчал, Мия занималась Саном, а Ош ничего не скрывал – выговориться кому-то, с кем никогда не пересечется, стало для него отдушиной. Теперь Энт знал все о соседнем племени. Ко времени побега Оша дела там обстояли плачевно, неожиданный денежный поток иссяк – количество паломников редело с тех пор, как провидица стала королевой. Обычная провидица помогает всем, а правительница в первую очередь печется о собственном племени, ее действия направлены на его процветание – даже в ущерб справедливости. Для настоящего правителя справедливо то, что выгодно племени, и ничто другое. Нора, о которой Ош говорил с великим пиететом, была истинной королевой. Но она не справилась.

Ош поведал многое, не сказал только о своей особенности. Энт кое о чем догадался, но до конца не понял, в чем фишка. Главное, что с ее помощью Ош легко обыграет ночью любого соперника. Оставалось только ждать.

Когда Ош перед игрой сказал им уйти, Кавор свернул с асфальта сразу же, как их скрыла темнота. Он повел всех за собой в пески, чтобы никто не увидел их с Дороги.

– На всякий случай, – объяснил Кавор. – Мы имеем дело с азарами.

Они познакомились, и вот разговор привел к логическому финалу: в Каворе проснулся азар. Сообщение про жену сбило его с настроя только на миг.

– Ждет, говоришь? Это хорошая новость, но она не отменяет игры. Давай так: подорожная против женщины.

Они сидели на земле, Энт подогнул под себя одну ступню, Кавор, с удовольствием вытянув ноги, опирался на руку. Сан, видимо, не хотел возвращаться в общество чужака, и Мия осталась с ним в стороне.

– Твой документ не рассчитан на троих, – напомнил Энт. – Хочешь нас разлучить?