Кочевник - Сергей Алексеевич Ковалев

– Ухадить нада, Сталый, а то валан плидет, кусать нас будет, – напомнила девушка, – и есе мне ветел не нлавится. Очинь сильный.

– Так попутный, наверное. Сейчас помчишь, как крылатый тулпар[31].

– Плоха эта. – Она полезла на бархан.

Несколько минут напряженно всматривалась вдаль, придерживая шляпу рукой, потом позвала Шала. Взобравшись на вершину, он посмотрел в ту же сторону, что и девушка.

– Сто эта, твая мать? – Она показала рукой. – Буля?

Небо на северо-западе темнело, над землей вставала желто-бурая клубящаяся пелена, и ее движение явственно ощущалось даже на расстоянии.

– А это приближается звиздец, громкий и беспощадный. Ну, можно его и бурей обозвать. Но нам от этого не легче, Фань. Давай-ка, сваливай отсюда. Скорее свалишь, быстрей доедешь.

– А ты?

– Что я? Если не жалко, оставь одно одеяло. Я тут в бархане с подветренной стороны ямку выкопаю, накроюсь одеялом да пережду эту вакханалию и буйство природы.

– Пасли. – Она стремительно бросилась вниз с бархана и побежала к буеру.

– Быстрая, как лань, блин, – проворчал Шал, медленно спускаясь следом.

Подойдя к лодке, он попытался снова переубедить девушку.

– Вот смотри, эта буря как предупреждение тебе. Нельзя ехать в Алматы. Пропадешь! А вообще лучше переждать бурю тут.

– Нет, мне нада в Алмата! – Она протянула одеяло.

– Вот ты упертая девка! Сгинешь же, а мне потом мучайся, что не переубедил, очередной грех замаливай!

– Ни нада кличать, Сталый. Я налмальна.

– Ну смотри, потом не говори, что я не предупреждал, твою мать!

– Те лугаися, Сталый?

– Ни те, твая мать! – съязвил Шал. – Поднимай парус, барып турган акымак[32]!

Июль 2033 года

Жамбыльская область

Район Турара Рыскулова

Пески Мойынкум

Проводив спасительницу, Шал снова поднялся на бархан посмотреть на приближающуюся тучу, прикидывая, сколько осталось времени до ее появления здесь.

Пока они стояли с Фань, песок хлестал только по ногам, а сейчас добрался до лица, и глаза сразу забивались пылью, как только пытался открыть их чуть больше. Отыскал взглядом удаляющийся парус и, отметив быструю скорость Фанькиного кораблика, спустился в низину. Глядишь, успеет девчонка убежать от бури.

Быстро орудуя эрзац-копьем, выкопал неглубокую лежанку и соорудил из подола рубашки подобие фильтрующей повязки на лицо. Укрылся одеялом и присыпал себя сверху землей, иначе когда буря перевалит этот бархан, хлипкое укрытие унесет первым же сильным порывом ветра. Закопавшись в песок, Шал ощутил себя почти как когда-то на пляже Капчагайского водохранилища. Только сейчас более ветрено, нет большой воды и приходится укрываться с головой. Но это временные неудобства – лучше уж так, чем быть застигнутым бурей в пути и заблудиться, потеряв направление, когда видимость снижена всего до нескольких метров. Сейчас главное переждать пик пыльного шторма, а двигаться потом можно и при сильном ветре, но когда вся эта песочная суспензия осядет на землю.

Накрыв голову одеялом, он приготовился ждать. Затянуться это могло надолго, бывали случаи, когда и до трех суток продолжались подобные бури, но Шал надеялся, что сия полная чаша свалившихся приключений его минует, иначе протянет он ноги без еды и воды. Ее можно было и у Фань попросить, но это уже совсем наглость получилась бы, девушка и так много сделала для него: и освободила, и накормила, и еще одеялом снабдила. В нынешнее-то время всеобщего эгоизма, когда каждый сам за себя, помощь от незнакомки оказалась сродни новогоднему чуду. Хотя освободиться он мог и сам, но чуть позже. Да и на подножном корме вроде астрагала до жилых мест дотянул бы, конечно, но Фань появилась раньше. Значит, это судьба и так нужно Всевышнему, или кто там упорно не отпускает его из этого мира?

Шум бури стремительно приближался, и по одеялу на голове время от времени били не просто порывы ветра, а целые песчаные потоки, судя по шороху трущихся о ткань песчинок и мелких камешков. Монотонный гул иногда прерывался громким ревом, словно в песчаной мгле рыскало какое-то чудовище. Постепенно Шал привык к этим звуковым руладам и, поддаваясь внезапному желанию, задремал, сунув предусмотрительно правую руку под спину. Не зная, что такое кислородное голодание, списал все на истощенный организм.

Снилось что-то непонятное: то ли продолжение кошмаров, что мучили в пустыне пару дней назад, то ли уже новые. Айгерим снова была рядом и пыталась что-то рассказать, но Шал не мог уловить сути ее повествования, его волновало нечто иное. Он все пытался понять, что это могло быть, но мысль, ведущая к нужному открытию, постоянно ускользала. В очередной раз, начиная по-новому анализировать ситуацию, он вдруг проснулся и все понял. Понял, что не давало покоя во сне. Страх, что он окажется погребен под толщей песка, перемещаемого по пустыне, и не успеет вовремя проснуться. Но он успел, хотя дышать становилось все трудней и затекла рука.

Осторожно приподняв край одеяла, сделал маленькую щелку, в которую тут же устремилась струйка сухого песка, он прислушался. Ветер стихал, и шороха почвы над его укрытием не было слышно. Сбросив одеяло с головы, Шал огляделся и стал откапываться. Буря уступила место солнцу, которое ярким пятном кое-как пробивалось сквозь пыльную взвесь, до сих пор висевшую в воздухе. Она уляжется лишь через несколько часов, но ждать этого он не собирался. Не метет – уже хорошо, можно отправляться в путь, только нарвать сначала листьев астрагала. Пусть трава эта и горчит, но жажду утоляет отлично. Уж лучше так, чем пить собственную мочу…

Уже пройдя не один километр по степи, Шал заметил, что видимость улучшается. Четче стало видно и солнце, и небо, и бескрайние пространства просматривались уже намного дальше, чем пара сотен метров, как в начале пути из пустыни. Немного левее по курсу замаячила возвышенность. То ли бархан, надутый недавней бурей, то ли безымянный курган, коих полно в казахстанских степях. Не раздумывая, Шал направился в ту сторону, убеждая себя, что это все же не обычная куча песка. Под курганом больше вероятности обнаружить воду, какую-нибудь живность вроде ящериц или черепах, да и с возвышения окрестности обозревать удобней. В общем, пора делать привал: не пожрешь, так отдохнешь, что для организма не менее важно.

По мере приближения к кургану ему все чаще мерещилось непонятное движение в одном месте. Сначала списал это на усталость глаз и очередную визуальную аномалию вроде миража, потом задумался и насторожился.

В последние несколько лет природа подкидывала разные диковины, направленные на проверку способности к выживанию одного невероятно паскудного и вредного вида, что создала на свою беду много тысяч лет назад. Который потом умудрился не только загадить место обитания, свой космический дом, но и уничтожить самого себя, оставив немногих представителей прочувствовать всю прелесть новых условий существования. Где-то природа привнесла свое, что-то доработала чужое, но гадости получились отменные. Достойные ее непутевого детища, взрастившего в себе гений разрушения и уничтожения. Эдакий принцип бумеранга в действии. Научились убивать ради удовольствия и низменных желаний – получите заслуженное вознаграждение. В виде кровожадных тварей, которым пофиг на гипотетическую вершину эволюции, где якобы кто-то обосновался. Патроны не вечны и когда-нибудь закончатся, а кто без них выстоит перед зубами и когтями? А никто, достаточно вспомнить встречу с одним неугомонным пернатым. Вот и сейчас непонятно, что впереди, очередной сюрприз от матушки-природы или банальный мираж.