Знаменитый Каталог «Уокер&Даун» - Давиде Морозинотто

— Душа, что ли, никогда не видела? — спросила меня женщина.

Голос был ещё холоднее обычного. Я испуганно покачала головой.

— Это для купания, — грубо бросила она. — Вот эта штука — кран. Поворачиваешь его, льётся вода, ты моешься.

Она показала на металлическую полку у противоположной стены.

— Там мыло и полотенца. Давай поторапливайся.

Она как будто говорила на языке, которого я никогда не слышала. Я не могла пошевелиться. Тогда она наклонилась, сняла связку ключей с пояса и открыла замок на кандалах. Цепь упала на пол с глухим звоном.

— Чего ждёшь? Я с тобой весь вечер терять не собираюсь.

Она хотела, чтобы я перед ней разделась. Я запаниковала, как зверёк, попавший в западню. Затем глубоко вдохнула, повторяя про себя, что надо быть сильной. В конце концов, мне нужно только помыться. Я неуверенно шагнула за полотенцем и куском мыла и стянула платье, повернувшись к женщине спиной, чтобы она не увидела мешочек с часами, который висел у меня на груди. Я сняла его украдкой, засунув между чистыми полотенцами.

Потом повернула кран, и вода ливнем хлынула на меня сверху. Холодные тяжёлые капли намочили волосы, и на мгновение я забыла обо всём, растворившись в шуме этого искусственного дождя, стекавшего по груди и спине. Я услышала, как надзирательница кашлянула, и поспешила намылиться, потом сполоснулась и завернулась в полотенце.

— Теперь одевайся. — Женщина указала на сложенные стопкой вещи на полке у полотенец: кремовую блузку, чёрную юбку, чулки и почти новые кожаные туфли.

Всё это было мне слегка великовато, но явно лучше, чем тюремная роба.

— Пошли, — скомандовала надзирательница.

И тогда я всё поняла. Должно быть, за мной пришёл Бёрн! Я вышла из душевой, почти подпрыгивая от радости: на ноге больше не было цепи. Я проследовала за женщиной на первый этаж до деревянной двери с табличкой «Дирекция».

— Жюли, — доложила моя охранница, заглядывая внутрь.

— Пусть войдёт, — ответили из глубины.

Меня ждали двое. Первая, видимо директриса интерната с острым вороньим лицом, сидела за столом. Позади неё стоял пожилой джентльмен в элегантном костюме, державший обеими руками котелок.

— Дорогая Жюли, — сказала женщина, — прости, что пришлось позвать тебя в такой час. Ты занималась в библиотеке?

— Вообще-то я заканчивала…

— …Вязать? — перебила меня женщина. — Конечно, конечно.

С фальшивой улыбкой она повернулась к мужчине:

— Мы здесь настаиваем на том, чтобы свободное время девочек использовалось с умом, и поощряем учениц вязать и вышивать. Не правда ли, дорогая Жюли?

Я не знала, что ответить. Слова этой женщины были лишены всякого смысла.

— Вышивание, — проговорил джентльмен в котелке. — Это, вероятно, из-за него у девочки исколоты все пальцы?

— Должно быть, укололась слегка, — подтвердила директриса.

— А эта странная красная полоса на правой щиколотке? Похоже на след от кандалов.

— Кандалов? Да что вы такое говорите! Мы не применяем подобных методов воспитания. Девочка, вероятно, упала, прыгая через скакалку. Верно я говорю, Жюли? — Она вперилась в меня взглядом, и я поняла, что директриса пытается скрыть правду.

Я стиснула зубы и пробормотала:

— Да, это скакалка. Впилась мне в ногу и немного раскровила её.

Директриса стала лиловой, но мужчина ничего не сказал, надел котелок и взял в руки трость.

— Девочка пойдёт со мной, — известил он директрису. — Что до вас, то мы скоро увидимся. У меня сложилось впечатление, что этой школе нужна тщательная проверка, и я позабочусь, чтобы её произвели как можно скорее.

— Проверка? Но…

— И когда проверяющие придут, я желал бы услышать от них, что девочки заняты тем, что соответствует их возрасту. В противном случае последствия будут серьёзными.

Он внезапно повернулся и, улыбнувшись, первый раз посмотрел мне в глаза.

— Мисс Жюли, — сказал он, — пожалуйста, пройдёмте со мной.

Я согласно кивнула. Ещё никто никогда в моей жизни не называл меня «мисс Жюли».

Я не знала, кем был мужчина в котелке, который мерно, точно заводная игрушка, шагал впереди. Я было спросила, пока пыталась поспеть за ним через парк интерната, но он только посмотрел на меня и ничего не ответил.

За воротами школы нас ждал один из тех современных автомобилей, приводивших в восторг Эдди и Те Труа. Белый, с открытой крышей, колёса и сиденья из красной кожи и хромированные фары. За рулём сидел шофёр в фуражке и больших очках. Увидев нас, шофёр вышел из машины и открыл пассажирскую дверь, потом подал мне руку и помог сесть.

Мотор заревел, и машина полетела как стрела. Несмотря на ветер, шум которого заглушал все звуки, котелок джентльмена сидел как приклеенный. Я рассматривала его строгое лицо, ничего не понимая. Полицейским он не был, это точно. Похоже, он был кем-то важным.

Автомобиль остановился напротив огромного здания с горящими окнами. Оно было настолько роскошным, что казалось сошедшим со страниц одной из статей Кокрейна. Над входом выделялась гигантская надпись: «Тремонт-Хаус», то есть «дом Тремонта».

— О, — пробормотала я, поворачиваясь к мужчине в котелке, — так вы господин Тремонт?

Шофёр рассмеялся, и я смутилась, поняв, что сморозила глупость. Но джентльмен посмотрел на меня очень серьёзно и ответил:

— Нет, мисс Жюли, «Тремонт-Хаус» — это название гостиницы. Эту ночь вы проведёте здесь.

Должно быть, он просто издевается. Я буду спать в самой роскошной гостинице на свете? Шутка, ясное дело. Однако джентльмен в котелке проводил меня внутрь, в холл, застланный коврами, сверкающий золочёными перилами и начищенным до блеска полом. Он попросил на стойке ключи и повёл меня наверх. На мгновение мне стало страшно, потому что, если разобраться, я была одна неизвестно с кем и непонятно где. Но уж лучше гостиница, чем интернат Святой Марии.

Комната находилась в глубине длинного коридора и была настолько прекрасна, что в это даже не верилось. В ней с лёгкостью поместилось бы человек двадцать. В центре стояла широченная кровать с белоснежными простынями, на стенах висели картины, в ней даже были письменный стол, кресло, гардеробная, а через дверь-окно можно было выйти на широкую террасу.

— Туалет вон там, — показал джентльмен с котелком, и я различила стены из тёмного мрамора и зеркала, ванну, которая больше напоминала бассейн, и нежнейшие полотенца. — Желаете принять ванну?