Знаменитый Каталог «Уокер&Даун» - Давиде Морозинотто

Я не верила, что в Новом Орлеане уже заявили о пропаже Джека, — слишком мало дней прошло, чтобы кто-то всерьёз заволновался из-за его отсутствия, а в байу следы, как и трупы, исчезают быстро. Тело, конечно, не найдут. Что же тогда произошло? Может, Бёрна на самом деле волновал не Джек, а часы и он ждал, пока я признаюсь? А может, он просто забыл обо мне? В конце концов, мы были обычными беспризорниками, кто знает, сколько таких в Чикаго? Я не могла ни выяснить, в чём дело, ни предпринять что-то, чтобы увидеть Тита. Мне оставалось только пониже опустить голову, как Бекка и остальные, и терпеливо ждать, но не сдаваться.

А между тем я полюбила газеты. В чтении я никогда не была сильна, в основном потому, что практиковаться мне было негде. Но сейчас, сшивая страницы, я заставляла себя сконцентрироваться на тексте. О чём бы в нём ни говорилось, это давало возможность мысленно улететь из этого подвала, забыть про израненные лодыжки и пальцы, исколотые иголкой.

Особенно увлекла меня хроника Чикаго, состоявшая в основном из заметок двух типов — о криминальных происшествиях вроде грабежей или убийств и о роскошных праздниках города, о балах у мэра, о сплетнях высшего общества, которое я никогда не видела даже издалека. Почти все статьи светской хроники были подписаны неким Э. Кокрейном, быстро ставшим моим любимым журналистом. Он так описывал дамские наряды, что я словно чувствовала их на себе и, читая, прикасалась к ослепительному миру духов, шампанского, ожерелий, вееров и джентльменов в тёмных костюмах.

Этот мир был настолько далёк, что казался сказочным. Я никогда не была на празднике, не считая свадьбы Анны с плантации с прошлом году, но тексты Кокрейна и фотографии будоражили воображение. По ночам мне снились балы и рестораны, и с утра я нетерпеливо ждала рабочих часов, чтобы почитать ещё.

Однажды мне дали стопку за 1899 год. На глаза мне попалась заметка от первого ноября. В ней говорилось о необыкновенном празднике по случаю Хеллоуина. В начале автор ударился в описание дам, переодетых в венецианок, и ведьм с весьма смелым декольте (я уже была знакома с манерой Кокрейна вставлять французские словечки, чтобы отметить что-то по-настоящему утончённое).

Но моё внимание привлёк абзац ниже. В нём говорилось: «Самым обворожительным гостем бала был, вне сомнения, элегантнейший вампир во фраке. Под маской дитяти тьмы скрывался мистер Уокер, известный предприниматель, который провёл вечер в компании двух привлекательных женщин. Не хотел ли он тем самым утешиться в отсутствие мисс Даун? Похоже, что его деловой компаньон (а возможно, и будущая жена) в последний момент отказалась присутствовать на празднике. Заметно было и отсутствие мистера Дарсли, частного детектива, — тихое подтверждение нежного чувства, которое, по слухам, связывает Дарсли и Даун».

Я поняла не всё, но это было не важно. Главное, я видела знакомые имена: мистер Уокер, мисс Даун, мистер Дарсли — это из-за них я оказалась в интернате. Возможно, сшивание газет может оказаться чем-то большим, чем просто наказанием. Вдруг это может меня спасти? Покончив с одной газетой, я взялась за следующую, нетерпеливо её пролистала, но не обнаружила ничего интересного. Ускорившись, насколько возможно, в номере от середины ноября я нашла новую заметку Кокрейна. В ней мистер Уокер официально попросил руки мисс Даун, подарив ей сказочное кольцо с бриллиантами.

В статье говорилось о том, что их свадьба может стать самым важным событием года, потому что мисс Даун принадлежит половина знаменитого Каталога. Основав предприятие, мистер Уокер и мисс Даун разделили его на несколько частей, называемых акциями, и поделили поровну. В случае замужества приданое мисс Даун, то есть её акции, перешли бы к супругу. Таким образом, после свадьбы мистер Уокер стал бы единоличным владельцем всего Каталога и одним из самых богатых людей Америки.

В декабрьских газетах я нашла новость о том, что мистер Уокер заявил, мол, его предложение принято и вскоре будет объявлена дата свадьбы. Похоже, мистер Дарсли решил самоустраниться и исчез в неизвестном направлении, убитый горем. Заметка от 30 декабря рассказывала о грандиозной новогодней вечеринке, организованной мистером Уокером в гостинице в центре города. Я знала, что мисс Даун на неё не придёт. Ночью она будет убита мистером Дарсли.

— Бекка, не у тебя ли газеты за 1900 год?

— Даже не знаю. Сейчас посмотрю. Вот они.

— Не хочешь поменяться?

Прозвучало это, конечно, странно, но газеты за 1900-й были ветхими, сшивать страницы было непросто, поэтому Ребекка согласилась без лишних раздумий. Я пролистала то, что она уже сшила, и в газете от 2 января на первой же странице нашла новость, которую искала: мисс Даун была обнаружена мёртвой в собственном доме, а мистер Дарсли арестован по подозрению в убийстве.

В газете от 20 февраля было опубликовано большое интервью с Дарсли, который заявил: «Я нежно любил мисс Даун и никогда бы не причинил ей вреда». Однако сразу после этого статья продолжалась так: «У мистера Дарсли был виноватый вид, а глаза налились кровью. Во время интервью он несколько раз ударил кулаком по столу, ещё раз показав себя человеком, который себя не контролирует». Я мысленно отметила эту деталь и продолжила читать как можно быстрее.

В газете от 3 марта, когда начался процесс, адвокаты Дарсли представили свою линию защиты. Пистолет, которым было совершено убийство, действительно принадлежал детективу, но был украден несколькими месяцами ранее. Полиция, однако, посчитала этот факт попыткой пустить следствие по ложному следу. Отмечалось, что Дарсли находился в контакте с криминальным миром Чикаго, откуда мог получить помощь.

10 марта на процессе Дарсли озвучил своё алиби: в новогоднюю ночь его видели на другом конце города с друзьями, чьи показания, однако, сочли не заслуживающими доверия.

4 апреля. Мистер Уокер показал, что незадолго до гибели мисс Даун перевела все свои акции в ценные бумаги на предъявителя. Это означало, что часть Каталога мисс Даун больше не принадлежала ей, но могла бы отойти к предъявителю бумаг, в которые были переведены акции. Половина «Уокер&Даун» превратилась в бумажное сокровище. Было ясно, что речь шла об уловке, позволяющей любому стать владельцем (или, лучше сказать, одним из владельцев) Каталога. Но кто подтолкнул мисс Даун на такой легкомысленный шаг?

Как бы я хотела, чтобы Эдди и Те Труа были рядом, мы бы обсудили прочитанное и сделали пометки. Но я была одна, я была закована в цепи и могла рассчитывать только на себя. Я принялась проглядывать газеты ещё быстрее.

21 апреля, ещё одно интервью с мистером Уокером. Он заявляет, что бумаги на предъявителя, принадлежащие мисс Даун, украдены. Никто не видел их с ночи убийства. Возможно, речь идёт о краже? Возможно, Дарсли пытался найти акции и, обнаружив себя, убил мисс Даун? Ещё один вопрос оставался без ответа.

В летних газетах процесс, наконец, подошёл к концу. Мистера Дарсли признали соучастником преступления, но не смогли установить, был ли он убийцей или подельником. Находясь в сомнениях, суд присяжных решил не приговаривать его к смертной казни и вынес вердикт: пожизненное заключение. Отбывать его он должен был в Брайдуэлле, тюрьме Чикаго. В той самой, из которой детектив сбежал несколько лет спустя, после чего и сам был убит.