Жена напоказ - Елена Счастная

— Да, всё так и было, — она немного помолчала, явно что-то прикидывая в голове. — Вы же учились, кажется, в одно время? Или я путаю…

— Нет, не путаете, — Ренельд сомкнул перед собой пальцы в замок, выстраивая между ними незримую стену. — Мы учились ровно в одно время. Но на разных факультетах, как можно догадаться.

— И вы не знали её лично? — Мариэтта так сильно сжала в кулаке перчатки, что они, кажется, безнадёжно помялись.

«Эй, кто тут дознаватель, я не пойму!» — возмутился шинакорн, вновь приподнимая голову. — «Рен, пора шлёпнуть мадам Конфетку по попке. Чтобы не зазнавалась».

— Лабьет… — мысленно вздохнул Ренельд.

Что хуже всего, почти каждое подобное замечание шинакорна немедленно вызывало у него мысли о самых различных частях ладной фигурки Мариэтты. Порой мысли довольно навязчивые и нескромные.

«Ладно. Ладно! — сдался пёс. — Можно шлёпнуть по рукам, чтобы не тянула их в зловонные глубины твоей личной жизни».

Но, кажется, уже поздно было переходить к лёгкому терапевтическому рукоприкладству. На лице вдовушки во всей красе проявилось это опасное выражение: острого интереса и подозрительности. Словно она пыталась уличить супруга в измене и вдруг нащупала верную дорожку. В таком состоянии доводы благоразумия отступают под натиском жажды выведать всё немедленно. Желательно, в подробностях.

— Мадам д’Амран, — Ренельд улыбнулся, выдержав интригующую паузу, во время которой Мариэтта даже заёрзала на месте. — Я просто увидел знакомое имя. А затем вспомнил, что с ним был связан некий скандал. Даже в газетах, кажется, писали. А вы уже пытаетесь встряхнуть меня, как ридикюль — в поисках потерянной шпильки. В вас умер следователь — это точно.

— Сочту за комплимент, — весьма условно улыбнулась графиня.

— Попробуйте, — Ренельд дёрнул уголком рта. — Но сдаётся мне, тот следователь умирал в муках. И я, возможно, обсудил бы с его величеством вашу кандидатуру на место месье Лимиера… Он в последнее время не слишком продуктивен. Но у вас и так много забот.

— Какая исключительная забота с вашей стороны, — ядовито проговорила Мариэтта. — Жаль веер не захватила, а то обмахнулась бы.

«А я взял бы конфетку в следователи. А что? — развеселился Лабьет. — От одного её вида злоумышленники теряли бы бдительность. А уж если аурой зарядит хорошенько… У любого кишки спекутся. Недавно испробовал на себе».

— Ты же понимаешь, что я жду подробностей? Позже, — Ренельд коротко глянул на шинакорна, а затем вновь — на Мариэтту. — Что ж, надеюсь, ваша сестра хоть немного восстановилась после того случая.

— Ничуть, — отрезала графиня. — Она по-прежнему не способна заниматься магией. И надеюсь, в связи с этим, вы понимаете, ваша светлость, что я указала её имя только чтобы у вас не было сомнений в моей открытости перед следствием. И искренне надеюсь, что Оли даже не будет числиться в списке ваших подозреваемых.

— Кто будет числиться в этом списке, решать мне, — Ренельд чуть качнулся вперёд. — Ваше дело на данный момент только изложить мне ту информацию, которую я посчитаю полезной. Потому сейчас я позову Тибера, и мы составим протокол опроса. После чего вы можете быть временно свободны.

— Что значит, временно? — Мариэтта подалась ему навстречу, оперевшись локотком на край стола.

— Будьте готовы к тому, что я могу ещё не раз вызвать вас для уточнения необходимых деталей, — пояснил Ренельд.

И знала бы вдовушка, каких усилий стоило ему сохранить спокойствие.

— Уф, — преувеличенно облегчённо вздохнула несносная мадам д’Амран. — А то я подумала было, что вы собрались звать меня замуж.

«Я тоже, — вставил Лабьет. — Но, похоже, праздничная буженина откладывается».

— Дайте руку, — Ренельд протянул графине свою.

— Что? — забавно растерялась та, посмотрев на его ладонь, как на нечто опасное. — Зачем?

— Надену вам на палец кольцо.

Мариэтта фыркнула, закатив глаза, и всё же подала ему руку. Храня на губах нарочито вежливую улыбку, Ренельд мягко размял хрупкую ладошку вдовушки, с необъяснимым удовольствием наблюдая, как её лицо слегка вытягивается от изумления. Пользуясь её мгновенным замешательством, он взял из специальной коробочки иглу, больше похожую на миниатюрный кинжал. А затем быстрым точным жестом ткнул ею палец графини. Та ойкнула, мгновенно приложила раненую подушечку к губам и уставилась на него с гневным недоумением.

— Что вы творите? С ума сошли?

— Если вы пробудете здесь ещё немного, то я и правда начну опасаться за своё здравомыслие. Но пока нет, — Ренельд убрал испачканную в крови вдовушки иглу в крошечную стеклянную колбу. — Это мне необходимо, чтобы как следует изучить вашу ауру.

— Я не давала своего согласия! — от Мариэтты в такой ситуации можно было ожидать чего угодно, но только не подобного ледяного тона, с которым она это произнесла.

Словно пообещала Ренельду самое страшное проклятие на свете. Такое, с которым не сталкивались даже Первородные на заре времён. А что? Кажется, её бабка была довольно сильной ведьмой, за что не раз оказывалась под следствием. Но её вина так ни разу не была доказана. А значит, вполне вероятно, что от неё внучке достался какой-нибудь гримуар с весьма подленькими заклинаниями и рецептами зелий навроде того, что довелось выпить Ренельду.

— Как вы уже верно заметили, я не замуж вас позвал, — он невольно чуть повысил голос. — Потому ваше согласие, в данном случае, мне не нужно. А вот тратить лишнее время на препирательства и преодоление вашего бестолкового сопротивления, мне вовсе не хотелось.

Собственные слова пронеслись в голове раздражающим гулом. Нет, всё же нужно хорошенько выспаться этой ночью.

— Бестолкового сопротивления? — вдовушка привстала, упираясь обеими ладонями в стол. — А кто не будет сопротивляться, если его постоянно пытаются уличить в чём-то незаслуженно?

«А я всё ждал, когда до этого дойдёт, — Лабьет вальяжно поднялся на лапы, словно собирался в случае чего защищать хозяина. Но так — не слишком-то охотно. — Смотри, как бы в ход не пошла та самая шпилька».

Но вот Ренельд явственно исходящую от Мариэтты угрозу расценивал несколько по-другому. Если вспомнить, в каком состоянии он пребывал после того, как их ауры только слегка соприкоснулись. Сейчас он тоже ощущал пекущий жар, что нарастал даже сквозь преграду, которой Мариэтта снова окружила себя. И чем ближе она находилась, тем сильнее хотелось сунуть руку в этот огонь.

— Вы препятствуете следствию. Мне нужно понять, чем ваша аура так заинтересовала тех, кто пытался с неё поживиться. Вы же отбрыкиваетесь всеми силами, хоть для этого как будто не должно быть причин. Или они есть? Ведь иначе логика действий тех, кто всё это устроил, от меня ускользает. Получается, магистр Санктура, сильная магисса, которая была одной из лучших на своём курсе, и вы — в разных весовых категориях, — Ренельд смерил наклонившуюся к нему Мариэтту взглядом. — А уж со мной тем более.