Песнь экстаза - Лора Таласса

Но почему же ему не хочется поскорее получить плату? Я присутствовала при нескольких сделках, и у меня создалось впечатление, что Дес никогда не отступает от своего главного правила – заставлять клиентов платить вовремя. На моей руке красуются девять рядов черных бусин, и их количество постоянно растет. Но он ни разу не заставлял меня платить. Ни за одно-единственное желание.

– Эти бусины меня нервируют, – говорю я, играя браслетом.

Взгляд Торговца останавливается на моем лице.

– В таком случае, перестань вызывать меня и пользоваться моими услугами.

Я поднимаюсь, ножки стула скрипят по полу.

– Дерьмовый из тебя собеседник, – говорю я.

Но, может быть, дело не в нем. Может, дело во мне.

Я чувствую горькое разочарование. Я разочарована тем, как прошел сегодняшний вечер и множество других вечеров. Я недовольна собой, потому что хочу того, чего не могу получить. Потому что не в состоянии справиться с собственной слабостью, подавить глупую детскую влюбленность, хотя прекрасно знаю, что ничего не выйдет. Потому что я навесила на себя столько долгов, что теперь мне не расплатиться с ними до конца жизни. Потому что я связалась с преступником, не желающим иметь со мной ничего общего.

– Сядь, – приказывает Дес, и я чувствую, что в этих словах заключена магия, заставляющая людей повиноваться.

Ноги сгибаются в коленях, и меня притягивает к стулу. Я пытаюсь сопротивляться, но безрезультатно.

Я бросаю на Деса гневный взгляд. И вдруг понимаю, почему моя собственная власть над людьми так ужасна. Это особенная, изощренная пытка – чувствовать, как твое тело вынуждено подчиняться чужой воле. Изощренная, страшная и унизительная.

– Вот какова будет твоя расплата, – говорит он. – Только принуждение будет чувствоваться гораздо сильнее. Гораздо сильнее. – Он наклоняется ко мне. – Не стоит спешить расплачиваться. Ни мне, ни тебе это не доставит никакого удовольствия.

– Если расплата не доставит тебе удовольствия, Дес, – говорю я, упрямо пытаясь подняться со стула, воспротивиться магии, вынуждающей меня сидеть на месте, – то почему ты продолжаешь заключать со мной сделки?

Глаза Торговца грозно сверкают.

– Ты играешь со мной в опасную игру, сирена. Заключение сделок – своего рода зависимость. – Он говорит так тихо, что я едва слышу его. – А ты предлагаешь мне их так легко. – Он молчит, и выражение его лица пугает меня. – Не думай, что я когда-нибудь откажусь от сделок с тобой – этого не будет.

Наши дни

Покидая флигель прислуги, мы с Десом не говорим друг другу ни слова. Он выглядит мрачным.

Дети-кровососы, призрачные гости и существо, известное под именем Похититель Душ. Этого вполне достаточно, чтобы мне целую неделю снились кошмары.

Я потираю ладони, чтобы согреться.

– Давно начались эти исчезновения? – спрашиваю я, когда мы выходим из флигеля и спускаемся с крыльца в сад.

– Почти десять лет назад.

За десять лет они так и не смогли разгадать эту загадку…

Я выполнила свою работу, по требованию Торговца очаровала ни в чем не повинную женщину. Теперь я могу, образно говоря, умыть руки и бросить Гэлию на произвол судьбы – судьбы, при мысли о которой она сходит с ума от страха. Судьбы, о которой ее предупредил новорожденный младенец, не умеющий говорить.

Я останавливаюсь посреди дорожки, вымощенной белым камнем. Торговец с хмурым видом поворачивается ко мне.

– Если мне удастся вытянуть какие-нибудь сведения из детей, ты заберешь пару бусин? – спрашиваю я.

Дес склоняет голову набок.

– Почему ты хочешь пойти к ним? – спрашивает он.

Как будто и так не ясно.

– Служанка как огня боится странных детей и серьезно относится к их предсказаниям. Нам следовало с самого начала допрашивать именно их.

Дес вздыхает.

– Однажды я поклялся не применять магию к этим детям, а кроме того… я бывал в детской сотни раз и сотни раз пытался поговорить с ними. Но у меня так ничего и не вышло.

– Но ты ни разу не приводил с собой сирену, – возражаю я. Стоит мне закрыть глаза, и я вижу перед собой лицо Гэлии, ее умоляющий, полный отчаяния взгляд. Нет, я не могу бросить ее, я должна ей помочь.

Дес насмешливо улыбается.

– Верно, я никогда прежде не просил вспыльчивую и раздражительную сирену выполнить за меня грязную работу. – Он смотрит на меня еще какое-то время и, наконец, с явной неохотой кивает. – Я отведу тебя к ним. Сомневаюсь, что они согласятся общаться с тобой в моем присутствии, но если хочешь, идем. Одно условие, – добавляет он, – если я замечу угрозу, какую угодно, мы немедленно уходим, без разговоров.

Он говорит как мой партнер и защитник, и у меня мурашки бегут по коже от странного, непривычного чувства.

– Согласна.

– А чьи дети обычно живут в королевском дворце? – спрашиваю я, когда мы идем по коридорам дворца в детское крыло. Меня удивляет тот факт, что странные дети, как их назвала Гэлия, живут в замке правителя, в самом сердце королевства.

Дес шагает, сцепив руки за спиной.

– Сюда забирают детей, чьи родители погибли на войне – таким образом мы отдаем дань уважения тем, кто пожертвовал собой на поле боя. Также это заведение предназначено для детей аристократов, которые служат во дворце, и, разумеется, для детей из королевской семьи. В том числе – моих.

– Т-твоих? – запинаясь, переспрашиваю я.

Почему-то мне никогда не приходило в голову, что у Десмонда могут быть дети.

Но, действительно, почему бы такому королю-воину, как он, не иметь детей? Наверняка множество женщин жаждет его внимания… все возможно.

Десмонд оглядывается на меня через плечо.

– Тебе это неприятно?

Я отрицательно качаю головой, стараясь не встречаться с ним взглядом, и чувствую, как болезненно сжимается сердце и внутри что-то обрывается.

Десмонд продолжает сверлить меня взглядом.

– Итак, правда, – говорит он. – Что бы ты почувствовала, если бы я сказал тебе, что у меня есть дети?

Как только эти слова срываются у него с языка, магические пальцы стискивают мне горло. Я механически поднимаю руку, сердито глядя на него.

– Неплохо было бы предупредить, – хриплю я.

Магия сильнее сдавливает горло, дыхание перехватывает. Это не тот ответ, который ему нужен.

Я чувствую, как мой язык шевелится, против воли выговаривая слова – точно так же совсем недавно я вынудила ответить Гэлию.

– Я бы почувствовала ревность, – шепчу я.

Боже, как я рада тому, что в коридоре сейчас, кроме нас, никого нет. С меня хватит и того, что я вынуждена признаться Десу. Мне не нужны зрители.