Запах смерти - Саймон Бекетт

– С Китом Джессопом разберутся, и если вы решите выдвинуть против него обвинения, мы окажем вам полную поддержку.

– Спасибо, но я не намерен тратить время на Джессопа. Жизнь слишком коротка. – Одуйя прищурился. – И потом, надо мной еще много лет смеялись бы. Подвергнуться нападению в окружении полицейских? Нарочно не придумаешь.

Уорд попыталась улыбнуться, однако ее настроение явно не располагало к юмору.

– Весьма великодушно с вашей стороны, мистер Одуйя.

– Адам. Вы можете звать меня просто Адам.

С этим он, пожалуй, хватил через край. Уорд молча кивнула.

– Извините, но мне нужно посмотреть, как там Люк Горски.

– Разумеется. Я сам сейчас туда подойду.

Уорд не хотелось оставлять его со мной. Бросив на меня предостерегающий взгляд, она направилась туда, где медики помогали подростку встать на ноги.

– Душераздирающе, не правда ли? – Одуйя посмотрел в ту сторону. – Им это далось нелегко и без этой сцены.

– Им не следовало приезжать. – Я даже не пытался скрыть осуждения в голосе.

– Я тоже так считаю. Я пытался отговорить их. Томас не хотел, но Сандра настаивала, а я не могу спорить с матерью, чью дочь жестоко убили. Так или иначе, спасибо за то, что вы сделали. Я видел, вы пытались остановить Джессопа.

– Не слишком успешно. Его остановил проведенный вами прием.

Одуйя пожал плечами:

– При моем роде занятий полезно уметь защитить себя.

Мы помолчали, глядя на то, как Люка Горски, несмотря на вялые протесты, ведут к карете «Скорой помощи».

– Он тяжело воспринял все это?

– Очень. По-моему, даже родителей удивило, как это его потрясло. Похоже, при жизни они с сестрой не были особенно близки.

Смерть все меняет. Порой понимаешь, как много для тебя значил кто-то, только когда уже поздно.

– Наверное, сейчас не самый удачный момент, но мне хотелось бы переговорить с вами еще кое о чем, – продолжил Одуйя. – Если я дам вам слово, что это никак не связано с данным делом, вы не станете возражать обсудить это?

Я собирался чуть ослабить оборону, однако при этих словах вновь насторожился.

– Вы имеете в виду, для того, чтобы снова цитировать меня как человека, которого знаете и кому доверяете?

– Я делал то, что должен. И извиняться за это не намерен. Хотите или нет, ваша реакция подтвердила ее беременность. И если это поможет семье пропавшей без вести девушки выяснить, что с ней случилось, проделаю еще раз.

Что ж, логика в его поступках была. Хотя Кристину Горски в любом случае идентифицировали бы, и довольно скоро, вмешательство Одуйи помогло ее родителям раньше покончить с неопределенностью. Но даже так, пусть я и не мог спорить с его мотивацией, мне не нравилось, когда меня используют.

– Совершенно с вами согласен: сейчас не самый удачный момент.

– Конечно, нет. – Он улыбнулся. – Может, в другой раз.

Будь моя воля, Одуйе пришлось бы ждать очень долго. Вероятно, действовал он из лучших побуждений, да и результаты этого заслуживали уважения. Но для него цель всегда оправдывала средства.

И доверять ему я мог лишь с большой опаской.

Когда я наконец дал показания по инциденту с Джессопом, наступил вечер. О возвращении в Сент-Джуд речи даже не шло. Поисковые операции приостановили из-за асбеста, и возобновиться они могли только после того, как здание сочтут безопасным. Разумеется, я не получил особого удовольствия от пребывания в старой больнице, но и отсрочка поисков меня тоже не радовала. Сначала чердак, теперь подвал… Засады ожидали в Сент-Джуд на каждом шагу.

Возвращаться в Бэллэрд-Корт было рано, поэтому я завернул в университет. Я не проверял почту с утра, а когда сделал это, обнаружил еще одно письмо от Фрэнсиса Скотт-Хейза. Чертов журналист стал настоящей занозой, подумал я, отправляя письмо в корзину. С остальными вопросами я разобрался почти машинально. Впрочем, даже это было лучше, чем вечер в пустой квартире, и я оторвался от работы, лишь когда в животе у меня забурчало от голода.

Не могу сказать, чтобы сама по себе работа тянула меня к себе. Правда заключалась в том, что я скучал по Рэйчел. Мы оба знали, что не свяжемся по меньшей мере несколько дней, и ее отсутствие начинало меня угнетать. Я уже привык к тому, что она является частью моей жизни. Последние пару месяцев мы фактически жили вместе, разлучаясь на пару дней. Присутствие Рэйчел позволяло мне терпеть бездушную квартиру. Впервые за много лет я начал думать не обо «мне», а о «нас».

Теперь мне приходилось снова привыкать к одиночеству.

Хватит жалеть себя. Она занята делом. И ты тоже. Разделавшись с омлетом и пивом, я увидел, что вот-вот начнется вечерний выпуск новостей. Я вымыл и убрал на место посуду, снял с полки массивный хрустальный стакан и налил себе бурбона. Бутылку «Блентонс» я привез с собой из старой квартиры. Вообще-то здесь имелся бар с богатым выбором дорогих напитков, и хозяин квартиры сказал, что я могу себя ни в чем не ограничивать. Но это не казалось мне правильным. Я находился здесь только потому, что Уорд считала мою собственную квартиру небезопасной, и хотя был благодарен Джейсону за то, что он устроил переезд, не хотел слишком уж тут обживаться.

Особенно теперь, когда решил здесь не задерживаться.

Опустившись в одно из глубоких кожаных кресел, я включил телевизор. Сент-Джуд упоминалась в новостях. Нам показали, как семья Горски подъезжает к больнице – их лица виднелись сквозь тонированное стекло машины. Однако на главную новость это никак не тянуло. Об инциденте с Джессопом не упомянули, но все это произошло в глубине больничной территории, вдали от камер. К чести Одуйи, он не рассказал об этом прессе, хотя, подозреваю, сделал он это не ради полиции, а из уважения к семье Кристины Горски. Впрочем, Уорд могла вздохнуть с облегчением.

Сюжет с больницей закончился, и я вспомнил про свой бурбон. Я потянулся к стакану и едва не опрокинул его, когда зазвонил телефон. В надежде на то, что это Рэйчел – хотя не ожидал ее звонка так скоро, – я нажал кнопку. Правда, номера на дисплее не узнал.

– Это доктор Хантер?

Голос показался мне знакомым, хотя опознать его я не сумел. От разочарования я ответил резче обычного:

– Кто это?

– Это Дэниел Мирз.

Мирз? Я не мог представить повода, по которому тафономист звонил бы мне, тем более в такой поздний час.

– Чем могу быть полезен?

Я услышал, как он дышит в трубку.

– Ладно, ничего. Забудьте.

– Нет уж, подождите! – выпалил я прежде, чем он успел положить трубку. – Что случилось?

– Ничего не случилось. – Мирз снова говорил своим обычным заносчивым тоном. И тут же снова сбился с него. – Ну не то чтобы… просто… Вы не могли бы приехать в морг?