Теперь ты ее видишь - Хэйди Перкс

Сейчас

– Мне что, напомнить вам факты? – спрашивает детектив Роулингс. – У нас имеется пропавший человек и еще один, умерший сегодня вечером.

– Я знаю. – Я прижимаю пальцы к своим закрытым глазам, сдавливая их еще сильнее. – Я знаю.

– И мы всё еще не добрались до истины, – продолжает она.

– Я рассказываю вам всё, что мне известно! – восклицаю я.

– Неужели? – Детектив усаживается глубже на своем стуле и пристально смотрит на меня.

– Да, – уверяю я, хотя сама понимаю, насколько это звучит неискренне.

Гарриет никогда не рассказывала мне, что происходит в ее браке. Однако, как бы я ни старалась поверить, что она сама не хотела ставить меня в известность, я не могу избавиться от чувства, что просто не выглядела для этого достаточно надежной.

Возможно, то же самое увидела и детектив в тот момент, когда я вошла в комнату. Что с самого начала нашей дружбы я была погружена лишь в собственную жизнь. Но разве не все мы, мамы, похожи в этом друг на друга? Стайка кудахчущих кумушек на игровой площадке, сплетничающих и хрипло хохочущих, ведущих себя так, словно школа нам что-то должна за наше присутствие?

Я видела, как некоторые мамы в те несколько дней после школьного праздника уводили своих малышей прочь от меня, в страхе, что если я окажусь слишком близко, то кто-нибудь из их детей тоже пропадет. Не все они. Не Од, конечно. Но это заставило меня понять, насколько непрочными были нити, которые связывали нас вместе. Насколько некоторые дружеские отношения строятся на такой малости, что могут развалиться при малейшем напряжении.

«Нет, нет! Я не такая, как они!» – хочется мне крикнуть детективу Роулингс. Я всё еще чувствую стремление убедить ее, что это не так, и поэтому меня тянуло к Гарриет.

Гарриет напоминала мне о том человеке, которым я хотела бы быть. И которым я всё еще была в своем сердце. Гарриет не целовала манерно воздух и не размахивала сумочкой так, словно в одиночку собиралась решать все проблемы третьего мира. Я могла рассказать Гарриет что угодно и знала, что она будет деликатна.

Она тоже могла бы рассказать мне всё. Но только она этого не сделала.

– Однако вы не видели никаких подсказок? – упорно продолжает Роулингс.

Сейчас я оглядываюсь в прошлое, где, возможно, было много зацепок, но говорю детективу, что – нет, не видела. Однако, пока я сижу здесь, в выбеленной комнате, рядом с по-прежнему жужжащим магнитофоном, и разум мой постепенно растворяется, – я вспоминаю конкретное время, когда мы с Гарриет сидели на нашей обычной скамейке в парке.

Эви была совсем малышкой и наконец-то уснула в коляске, а я, хоть и не могла полностью расслабиться из-за угрозы ее пробуждения в любой момент, прикрыла глаза и наслаждалась покоем, как голос Гарриет вдруг раздался за моей спиной. У меня от неожиданности екнуло под ложечкой. Я не думала, что мы договорились встретиться.

Когда я открыла глаза, то увидела Алису, ковыляющую к песочнице, где Молли наполняла ведерко. Гарриет стянула свой кардиган и вытащила коробку для завтрака, и я, помню, подумала, что это выглядит так, словно она решила остановиться здесь на ночлег.

«Какие у тебя планы на сегодня? – спросила я ее. – Вы с Алисой куда-то идете?»

«Нет, ничего особенного. Мне нужно вернуться в магазин попозже».

«Что, в такой прекрасный день, как этот?» – удивилась я.

«Да, я купила джемпер для Брайана, и мне нужно его вернуть». – Гарриет полезла в сумку и вытащила джемпер, зажав его в кулаке.

«У Тома был такой, – пробормотала я, поглаживая рукой мягкую шерсть. – Что с ним не так? Неужели не понравился Брайану?»

«О, я думаю, вероятно, понравился. Я ошиблась только в одном. Он сказал, что просил меня взять красный. – Гарриет подняла глаза и пожала плечами. – Могу поклясться, он просил – зеленый».

Я вздохнула и аккуратно сложила джемпер. Это два цвета едва ли можно перепутать, и я почувствовала досаду из-за ошибки Гарриет. В те времена моя терпимость была почти на нуле, и ее невозмутимая чокнутость меня раздражала.

«Я бы не отказалась пройтись по магазинам, – сказала я. – Нужно нам как-то выделить день, растранжирить немного денег и побаловать себя».

Когда Гарриет ничего на это не ответила, я поняла свою бестактность и смутилась.

«Я имею в виду – я хотела бы угостить тебя чем-нибудь. Ты окажешь мне любезность, если просто пойдешь. Я подброшу Эви своей маме на весь день».

«Да, возможно».

Я взглянула поверх Гарриет, которая махала Алисе, зажав в руке пакетик с изюмом, в то время как ее дочка играла в песочнице, не обращая на это никакого внимания. Неподалеку какая-то мать кричала на своего маленького сына. Ее палец колыхался в дюйме от его лица, когда мальчик начал рыдать.

«Он даже не сделал ничего плохого, – произнесла Гарриет. – Я наблюдала за ним. Он просто хотел еще разок покачаться на качелях».

Мать закричала громче; мальчик попятился назад. Она занесла руку, а в следующий момент шлепнула его сзади пониже спины и повела через парк.

«Нам надо что-то сказать!» – встрепенулась Гарриет.

«Не вмешивайся!» – быстро проговорила я, накрывая ладонью руку Гарриет.

«Но он в ужасном положении».

«Я знаю, и это отвратительно, но никто не поблагодарит тебя за то, что ты скажешь что-то, – ответила я. – Кстати, насчет этого похода по магазинам… – добавила я, отчаянно пытаясь избежать конфликта с той матерью, которая уже подходила к воротам. У нее были жесткие черты лица, выглядевшие так, словно она постоянно злилась, и я знала, что станет хуже, если Гарриет бросится ей наперерез. – Когда же мы отправляемся?»

Я открыла сумку Гарриет и собиралась положить джемпер обратно, как вдруг заметила в ней ожерелье, блеснувшее на дне.

«Гарриет, я не видела этого раньше! – Я вытащила цепочку, нежно удерживая в ладони золотой кулон в виде листа. – Какая красота!»

«Мое ожерелье! – ахнула Гарриет и выхватила у меня цепочку. – Где ты… где оно было?»

«Это просто лежало в твоей сумке. Оно великолепно! – Оно на самом деле было прекрасным, и я не могла вспомнить, чтобы Гарриет его когда-нибудь носила.

«Я думала, что потеряла его. – Гарриет рассматривала его с подозрением, вертя лист пальцами. – Я думала… – Она встряхнула головой и не закончила фразу. – Ожерелье принадлежало моей маме. Я знаю, что оно было в моей шкатулке. Я не носила его, потому что оно такое драгоценное. Но потом оно исчезло, и я искала повсюду».

«Ну, теперь оно снова у тебя!»

«Но я обыскала весь дом! – Голос Гарриет, продолжавшей восхищаться кулоном, стал тише, и я уставилась на нее, задумавшись, с кем она разговаривает – с ним или со мной. – Я не понимаю. Как оно вообще могло оказаться в моей сумочке?» – добавила она почти шепотом.