Опасная кукла - Кристина Воронова

Проснулась она, ощутив, что они приехали. Это беззвучие, означающее остановку, заставило девушку открыть глаза, вынырнув из мира грез.

— Мы на месте? — повернулась она к парню, все еще глядя в пространство осоловевшими, погруженными в туман сновидения, глазами.

— Да.

Он вышел из машины и протянул ей руку.

Они прошли до входа, затем стали подниматься по лестнице до ее — бывшей — комнаты. Тут уже не было ничего, кроме мебели. Словно ее навсегда вычеркнули из жизни этого дома, стерев все, что могло указывать на ее личность: пианино не было, как и ее милых безделушек — да и многого из того, что она выбирала.

— Не расстраивайся, я куплю тебе много новых вещичек, — Джастин поймал ее блуждающий по комнате, тоскующий взгляд.

— Да ну, ничего страшного, вещи — это только вещи. В них нет души, — девушка попыталась утешить сама себя. — Но все же я чувствую себя тут какой-то чужой.

— Это пройдет, — Джастин сел на бывшую кровать Лизы, на которой теперь не было белья. — Главное, что мы теперь будем вместе. И какая разница, тут или в каком-то другом месте?

Парень, не переставая глядеть на нее обожающим взглядом, внезапно встал на одно колено.

— Дорогая Лиза, — с некоторым пафосом начал он, уставившись в глаза девушки. — Ты веришь в то, что наша любовь вечна? В то, что наши сердца будут биться в унисон до самой смерти? Веришь ли ты, что мы с тобой созданы друг для друга?

В руках парня внезапно оказалась небольшая сафьяновая коробочка алого цвета. Он открыл ее одним изящным, словно отрепетированным движением — и она увидела сверкающее на белой подушечке кольцо из белого золота с огромным голубым брильянтом.

Лиза сглотнула, переводя взор с его горящих вдохновением глаз на прекрасный перстень, блестящий даже в тусклом свете погруженной в сумрак комнаты.

— Да, — произнесла она. — Да, я верю в это.

Джастин внезапно вскочил и громко расхохотался.

Лиза, округлив глаза, уставилась на него.

— А я не верю, — с лицом, искаженным нечеловеческой, какой-то животной яростью, воскликнул он.

Неожиданно открылась дверь, и в комнату вошла Джина Остин. Она была вся в черном и казалась бледнее обычного. А волосы были подстрижены "под горшок" и выкрашены в рыжий цвет. Но худенькое, маленькое личико лучилось торжеством.

— Поверить не могу, что эта ублюдочная сучка могла поверить в то, что ты, мой любимый Джастин, мог ею заинтересоваться. Да его тошнило, когда он с тобой спал, — заорала она, брызгая слюной, подходя к ней и отвешивая оплеуху со всей силы. Лиза упала на кровать и с трудом встала, непонимающе уставившись на странную пару.

— Но ты, но вы… Вы же расстались, — выкрикнула она. — Джастин сам мне сказал, — в поисках поддержки она уставилась на любимого, в глубине души понимая, что счастье от нее ушло навсегда.

— Он специально придумал для тебя эту сказочку, — с презрением выплюнула Джина. — А автор этого замечательного романтичного сценария — я. А ты купилась, как дура.

— Ну, детка, неужели ты действительно подумала, что я всерьез мог заинтересоваться какой-то ненормальной из детдома, — ухмыльнулся Джастин, становясь рядом с Джиной и отдавая ей перстень. Та с торжествующим видом надела его на безымянный палец левой руки.

— Моя любовь — и это помолвочное кольцо — всегда были предназначены только одной девушке в мире. Моей драгоценной Джине.

— Мы специально все продумали, — продолжала пояснять Джина, широко улыбаясь от распиравшего ее безумного счастья. — Нам нужно было от тебя избавиться. Во-первых, ты была посмешищем и позорным пятном нашего рода… Хотя нашей родственницей не являлась. Почему это мы даром должны были кормить и поить тебя всю жизнь? За какие такие заслуги?

— Наверное, она отсосала моему папочке, чтобы тот ее забрал из детдома, — доверительно сообщил Джастин, склоняясь над ухом своей настоящей невесты, но говоря достаточно громко, чтобы Лиза услышала.

— И ты сама, добровольно, отказалась от удочерения. И лишилась всех денег нашей семьи.

— Хорошо. Вы поиздевались надо мной, как могли, сломали… Теперь отпустите меня, и я уйду. Я тоже мечтаю никогда больше вас не видеть, — пытаясь говорить спокойно, попросила Лиза.

— О, нет, и не надейся. Ты столько времени трахалась с моим парнем, и теперь ожидаешь, что я тебя так просто отпущу? — прошипела, сузив глаза, рыжеволосая ведьма, протягивая к ней хищные пальцы. — Я ненавижу тебя, тупая белобрысая сучка. Подставляла свой передок всем, кому ни попадя, и думаешь, что это тебе так сойдет? Шлюх надо наказывать.

— Ты сама начала с ним спать в четырнадцать лет, — не выдержала Лиза, срываясь с катушек. — Я вас видела.

— Заткни свою черную пасть, оборванка, — завизжала девушка, мгновенно потеряв весь человеческий облик. — Я была его невестой. А ты — просто грязной подстилкой.

Джина попыталась накинуться на соперницу.

— Подожди, — властным тоном приказал Джастин. Рыжая нехотя послушалась — было видно, что жених является для нее непререкаемым авторитетом.

Лиза с проблесками надежды во взгляде уставилась на своего бывшего: — Пожалуйста, Джастин, скажи, чтобы она отпустила меня. Обещаю, что вы больше никогда обо мне не услышите.

Неожиданно парень встал у нее за спиной и сжал ее руки так, что она не могла двинуться.

— А теперь — прошу, моя дорогая. Выплесни на нее всю свою злобу.

Сбрендившую бестию не нужно было просить дважды. Джина накинулась на нее с кулаками, расцарапала лицо, чудом не выцарапала глаза, начала бить кулаками в живот, а потом подключила и ноги.

— Пожалуйста, пощадите моего ребенка, — закричала Лиза. — Он же вам ничего не сделал.

— Это мерзкое отродье должно сдохнуть, — продолжала избивать ее девушка. Ускользающим сознанием Лиза задумалась о том, откуда такая сила бралась в хрупком на вид тельце?

Лиза попыталась воззвать к чувствам продолжавшего ее удерживать парня: — Джастин, но это же твой ребенок.

— А мне плевать, — совершенно искренне ответил он. — Мне не нужен незаконнорожденный ублюдок, прикрываясь которым, ты будешь пытаться тянуть с нас деньги.

— Я не…

Лиза ощутила страшную боль — апогей тех страданий, которые обрушились на нее со входом в этот ужасный дом. Душевные и физические. Да, в детдоме на первых порах ее часто били, но эта боль не шла ни в какое сравнение с теми ощущениями. Тем более, что умирала не только она — в ней умирал не рожденный младенец…

Лиза почти потеряла сознание.

— Что мы с ней сделаем? — услышала она почти спокойный, ледяной голос Джины.

— Убьем, — так же хладнокровно отозвался человек, которого она столько лет боготворила. — Зачем нам лишние неприятности?

Лизе казалось, что она спит. Или смотрит какой-то дурацкий боевичок с элементами триллера. Она не хотела верить, что все происходит с ней на самом деле.