Смерть на подиуме - Наталья Александрова

– Мало ли что мне велели, – прогнусавилВася. – Я сам себе хозяин! И вообще, шеф сказал только, что ты должна бытьжива… а за это ты можешь не беспокоиться – раньше времени я тебя не убью!

Он окинул ее пристальным взглядом, в котором читалось одно –болезненная, чудовищная жестокость.

«Да он совсем ненормальный! – в ужасе понялаТина. – По нему психушка плачет! Причем специальное отделение, длябуйных…»

Огонек зажигалки погас, Вася чиркнул снова – очевидно,кремень стерся, огонь никак не появлялся. Вася расстроенно чертыхнулся, и в этовремя Тина, успевшая перевернуться на тюфяке, пнула его ногами в живот. Онасама не знала, зачем это сделала, – скорее всего поняла, что умолять этогоурода о пощаде бесполезно, а просто так лежать и ждать новых мучений былоневыносимо.

Тина метила ниже, но промахнулась. Нога погрузилась в рыхлыйслой сала, не причинив Васе особого вреда. Тем не менее тот взвыл и отпрянул отТины, чтобы, окончательно озверев, наброситься на нее. Он схватил и поднял ее,как тряпичную куклу. Пахнуло зловонным дыханием – смесь водки, лука и ещечего-то гадостного.

– Нос откушу… – прошипел Вася и оскалился.

Тина дико заорала от страха и отвращения.

– А ну отойди от нее! – раздался вдруг за спиной уВаси женский голос.

Вася обернулся, с удивлением взглянул на рыжеволосую девицу,которая бесшумно спустилась по лестнице и стояла теперь в нескольких шагах отнего.

– Чего тебе надо? – огрызнулся садист с детскойобидой, как будто у него хотят отнять любимую игрушку.

– Нам приказано не трогать ее до завтрашнегоутра! – раздельно проговорила рыжая. – Завтра, после условленноговремени, можешь делать с ней что хочешь, а сегодня – отвали!

– Сама отвали! – огрызнулся садист. – Если нехочешь, чтобы я и с тобой разобрался!

Он бросил Тину на тюфяк и двинулся навстречу рыжей,угрожающе наклонив голову, но та немного отступила гибкой кошачьей походкой ивдруг рванулась вперед и, резко выбросив вперед правую ногу, ударила его вкорпус.

Василий покачнулся, но устоял на ногах. Лицо его сталофиолетовым, как спелый баклажан, в руке появился нож.

– Ах ты, сучка! – прогнусавил он, размахивая этимножом. – Ну все, я с тобой церемониться не буду!

Рыжая не ответила. Она ловко отскочила в сторону, сделалаобманный выпад, и когда Василий шагнул вперед, яростно взмахнув ножом,пригнулась, поднырнула под его руку и резким рывком бросила его на цементныйпол.

Василий охнул, попытался подняться, но девица еще разударила его ногой.

На какое-то время наступила тишина.

Тина приподнялась на локте и проговорила:

– Спасибо!

– Ты что себе вообразила? – хмыкнула в ответрыжая. – Думаешь, я ради тебя старалась? Да мне на тебя с Эйфелевой башнинаплевать! Я просто приказ выполняю! Раз шеф приказал до завтра тебя в целостисохранить – так оно и будет! А то Вася такой… ему стоит начать, он неостановится, пока на рагу тебя не настрогает! А я этого не могу допустить, тыпока что шефу нужна…

Она замолчала и неожиданно спросила Тину совсем другимтоном:

– А ты что, правда модель?

– Ну да… – подтвердила Тина в слабой надеждезавязать со своей тюремщицей человеческий контакт.

– И что, хорошо платят?

Тина назвала примерную сумму своего месячного заработка идобавила:

– Но из этих денег большая часть уходит на одежду,косметику, парфюм… мы должны хорошо выглядеть, а это стоит денег…

– И из-за такого заработка изводить себядиетами? – искренне удивилась рыжая. – Нет, это не по мне! – Онасверкнула глазами, презрительно сплюнула на пол и процедила: – Вот завтра,когда шеф с твоим папиком разберется, тогда я и слова не скажу, пускай Васядушу отведет…

Выдав эту тираду, девица повернулась к Тине спиной, как будтоутратила к ней всякий интерес. Подойдя к Василию, она пнула его ногой. Когда онзастонал и открыл глаза, рыжая бестия проговорила сквозь зубы:

– Ну что, Чикатило доморощенный, оклемался? Вставай,пойдем отсюда! Здесь холодина такая, все свое хозяйство отморозишь! Возисьпотом с тобой…

– Ну ты и сука… – промычал Василий, пытаясьподняться.

– Это ты вместо благодарности? – холодно процедиларыжая.

– За что это мне тебя благодарить?

– За что? Да если бы ты ее… – короткий кивок всторону Тины, – если бы ты ее раньше времени угробил, шеф выкинул бы тебяна улицу! Имей в виду, я бы тебя прикрывать не стала, мне своих проблемхватает! Ты не забыл, откуда тебя шеф вытащил?

– Да помню я… – угрюмо проворчал Василий, с трудомподнимаясь на ноги.

– Видно, плохо помнишь, раз снова за староепринимаешься! Тогда ты за гроши чужие долги собирал и чуть не до смерти забилродного брата Лехи Косого. Если бы шеф тебя не отмазал, Косой тебя в асфальт бызакатал…

– А откуда я знал, что у него брат такой крутой?..Думал, простой хозяин лавки, а раз так – по жизни должен мне платить… по всемпонятиям… а он уперся…

– Это не он уперся! Это ты своей дубовой головой вкаменную стенку уперся, ничего не хотел слушать! Перепутал по пьяному делуадрес, сунулся не в тот магазин… Повезло тебе, что шеф вовремя подвернулся ирешил, что такой отморозок может ему пригодиться… Короче, если снова напьешьсяи начнешь свои номера откалывать – я тебя прикрывать не стану, мне это надоело!

Она раздраженно подтолкнула Василия в спину, и они снова поднялисьпо лестнице.

Тина опять осталась одна, точнее – наедине со своимибезрадостными мыслями.

Попытка наладить человеческий контакт с рыжей не увенчаласьуспехом, поладить с Василием нечего было и пытаться – легче законтачить сголодной акулой.

На что она могла рассчитывать?

Как она поняла, Леонид вряд ли придет ей на помощь. Это невходит в список его приоритетов. Да если бы даже каким-то чудом он решил спастиее и принял условия похитителей, Тина поняла из их разговора, что они несобираются отпускать ее на свободу.

Об этом говорит хотя бы то, что они не скрывают своих лиц,не завязывают ей глаза. Значит, они уверены, что она ни при каких условиях несможет их опознать.

У нее просто не будет такой возможности. Что ее ждет? Еслиза ночь она не сойдет с ума от ужаса и ожидания, то попадет в рукиненормального садиста. Тина представила, что сделает с ней завтра Вася, изатряслась от отвращения. Она глухо застонала, попыталась встать на колени истукнулась головой о стену. Это стало последней каплей – Тина стала битьсяголовой о стену с подвываниями.

Так продолжалось какое-то время. Наконец Тина опомнилась.Или просто очень устала. Ею овладело полное безразличие.