Наследство черной вдовы - Надежда Соколова

— Ему нравится, — пожала плечами Кладира, наглаживая свою Литу, тоже изрядно набравшую вес и тоже собиравшуюся скоро рожать. — Он наконец-то чувствует себя полезным.

— Ему при дворе блистать надо, — проворчала я, скрывая смущение, — а не споры крестьян разбирать.

— Зато они все сразу становятся смирными, едва его видят, — хмыкнула Кладира.

— Вот даже не сомневаюсь…

— Кстати, мне тут письмо пришло… От приятельницы из столицы, — Кладира многозначительно поиграла бровями и сверкнула глазами, — Гордон успешно женился, смог деньгами семье помочь. Нарон отправился вместе с сестрой к эльфам, думает там ей мужа искать.

— А Донтар?

— О нем не знаю. Он исчез, едва вернувшись в столицу.

— Что ж, желаю им всем счастья, — дернула я плечом. Вспоминать о неудачливых женихах не было ни малейшего желания.

Роды, как им и положено, пришли неожиданно. Воды отошли глубокой ночью, тогда же и начались схватки. Я орала как резаная, напугав до смерти Лорана. С появлением вытащенной из постели повитухи боль уменьшилась, но не намного.

Родила я через четыре часа, сначала сына, потом дочь.

Лоран трясущимися руками принял оба оравших свертка. Судя по его виду, он еще сам не поверил в случившееся.

Как потом рассказывал Шарон, Цокар, догадавшись, что ему скоро придется пройти через подобный шок, сразу же побледнел, практически слился со стенкой.

— В ближайшие год-полтора можно забыть о сне, — просветила я мужа.

Тот в ответ заторможенно кивнул, все еще приходя в себя после моих родов.

Кладира родила быстрей, всего лишь через три часа, двоих сыновей. Цокар все это время литрами пил успокоительные настойки.

— Четверо уже есть, — задумчиво заметил Шарон через сутки после родов «сесры», в кои-то веки налив себе дорого вина из герцогских подвалов. — Сколько еще планируете родить?

Мы с Кладирой хмыкнули в унисон.

— Веришь, нет, мне хватит и двоих, — сообщила я. — Вот только, думаю, богине наши желания не интересны. Она как раз обещала плодовитость.

— «Ты прежде лишь розы ценила,

В кудрях твоих венчик другой.

Ты страстным цветам изменила?»

— «Во имя твое, дорогой!»

— «Мне ландышей надо в апреле,

Я в мае топчу их ногой.

Что шепчешь в ответ еле-еле?»

— «Во имя твое, дорогой!»

Марина Цветаева. «Счастье»

— До третьего колена, говоришь? Чтобы не смущать умы придворных, говоришь?..

— Селенира!

— Что? Я уже давно отзываюсь на это имя. Кладира, ты правда хочешь поехать ко двору? Что мы там забыли?

— От приглашения императора отказываться не принято.

— Да?.. А может, попробуем?.. Мы же ничего не теряем…

В ответ — недовольное фырканье. Как же так, я, герцогиня Ломарская, не желаю ехать в столицу. Я покосилась на лежавшее на столе письмо от его величества, императора государства Горнар Иридия Третьего. Пятеро женихов и три невесты вместе с их родителями были приглашены на ежегодный бал, устраиваемый для знати, чтобы помочь молодым и неженатым выбрать себе пару.

— Интересно, император зубы не стер до корней, когда приглашение подписывал?

— Селенира, прекрати.

— И даже не подумаю. Я помню, что у него неженатый младший сын, наши с тобой дочери славятся своей красотой. Но отдавать за принца свою малышку не собираюсь.

— А вдруг они окажутся родственными душами? — поддела меня Кладира.

Меня откровенно передернуло: стать тещей принцу я хотела меньше всего.

— Заодно и никаров раздашь, — зашла с козырей Кладира.

— Издеваешься, — вздохнула я.

— Намекаю, что двенадцать котят — многовато для этого замка.

— Вот твоим родственникам по мужу и сплавим, — огрызнулась я. — Нет у меня никакого желания туда ехать, понимаешь, Кладира?

— Ты там была один раз, двадцать три года назад.

— И поверь, впечатлений хватило на всю жизнь. Гордон и Нарон, кстати, тоже с детьми. И вполне возможно, появятся на балу.

— Ищешь отговорки, — понятливо кивнула «сестра».

— Мам, мам, — в комнату влетели две юные красавицы брюнетки, восемнадцатилетние дочери Кладиры.

— Карнара, Селина, тут письмо от императора, он желает вас видеть при дворе, а ваша тетя против, — сдала меня Кладира.

— Правда? А почему? Ну, тетя… — ко мне повернулись обе проказницы и призывно захлопали ресницами.

— Вы издеваетесь, все вместе, — проворчала я, уже зная, что поеду.