Принцесса гарема - Диана Гроу

Барак не мог ответить отказом на подобное предложение, и они отправились проверять расставленных часовых.

Валдис взяла Локи на руки и ринулась в сторону лестницы. Когда она забралась на третий этаж, то почувствовала, как громко стучит ее сердце. Они с Эриком ходили по лезвию бритвы, и с обеих сторон была пропасть.

Но она не видела пути назад.

Эрик легко отделался от Барака. Начальнику охраны Мохаммеда не слишком нравился варяжский воин, вмешивающийся во все дела. Однако найти тайный выход из дома Хабиба ибн Мохаммеда оказалось большей трудностью. Наконец он умудрился выскользнуть через спускной желоб на кухне, откуда подавали уголь в жаровни во время зимних холодов.

Он знал, что грек вряд ли сразу отправится домой. Эрик встречался с ним раньше на императорской охоте, на которой его когорта следила за безопасностью императора. Его звали Маркус Трофимус, он был главным советником Зои, племянницы императора, одной из порфироносных женщин, которая посему оказывалась еще одним претендентом на престол. Трофимус, очевидно, искал дли нее союзников на случай, если случится непоправимое и Болгаробойцы больше не станет.

Эрик решил, что сначала Маркус Трофимус отправится в роскошные покои Зои в районе Палатинского холма.

Трофимус казался способным чиновником, хотя и ему была присуща уклончивая манера ведения дел, как и всем византийцам. Он надеялся, что грек только пытался притворяться пьяным.

Эрик с облегчением увидел, что перед домом возможной будущей императрицы стоял мальчик-проводник с осликом.

– Эй, мальчик, – мягко позвал его Эрик, подойдя поближе.

Мальчик испугался и поднял факел так высоко, как только позволяла ему худенькая ручонка. – Пожалуйста, не забирайте ослика, сэр. Он принадлежит моему хозяину, и он побьет меня, когда вернется и обнаружит, что ослик пропал.

В янтарном свете факела Эрик увидел, что мальчик был непомерно худым и чуть старше, чем предполагал Эрик, судя по его маленькому росту.

Плохая еда не дает ребенку развиваться, подумал Эрик. Но, по крайней мере, этот ребенок был все еще жив и, насколько мог судить Эрик, проживет и следующую ночь. В Миклогарде было полно таких заброшенных маленьких душ, которые либо остались сиротами, либо брошены своими семьями на произвол судьбы. Они были вынуждены жить на улице и искать средства к существованию, порой продавая свои юные тела за жалкие серебряные монетки. Наиболее предприимчивые из них служили мальчиками-проводниками, освещая ночью дорогу для богатых господ. Эрик восхитился тем, как мальчик Иоролея за жизнь.

– Мне не нужен твой ослик, – он взял византин из свoeгo кошелька и подбросил его в воздух. Глаза мальчики сверкнули, следя за полетом монетки. – Я хочу дать вот от византин мальчику, который примет от меня сообщение и сможет убедить человека, которого он привел сюда, выслушать его.

– Я могу это сделать, – мальчик едва не подпрыгивал от возбуждения.

Эрик подозревал, что один византин сможет прокормить не только этого мальчика, но и двенадцать его оборванных друзей в течение целого месяца.

– Каким будет ваше сообщение, генерал? – Эрик не поддался на столь откровенную лесть.

– Скажи Маркусу Трофимусу, чтобы он не искал союзника в почитателе Пророка. Сегодня ночью около дома его поджидает смерть. Пусть он переночует в ксеноне Феофила, если хочет увидеть утро. Иди с ним, мальчик, ибо тебе тоже грозит смерть.

Глаза мальчика расширились, как у совы.

– Сможешь это запомнить? – спросил Эрик.

Когда мальчик повторил сообщение слово в слово, Эрик кинул ему монету и повернулся, чтобы уйти. – Покажи ему монету, тогда он поверит тебе.

– Но что мне сказать ему, если он спросит, кто передал послание?

– Скажи ему, один из воинов императора. Варяг, – подчинившись внезапному порыву, Эрик добавил – Хаукон Готтриксон.

Хауку это не причинило бы вреда, потому что он сей час воевал с сарацинами в далекой Антиохии, а ему имя замутит воду, если мальчика позднее станут допрашивать.

– Не подведи меня, парнишка, – Эрик повернулся и исчез в темноте узких аллей города.

Луна исчезла за самым большим из семи холмов Миклогарда, и только мелкие звездочки освещали eму путь. Эрик шел по извилистым окольным улочкам, пока не добрался до богатого дома Маркуса Трофимуса, с которым соседствовали маленькие лачуги.

Эрик притаился в темноте, пытаясь обнаружить, затаившегося убийцу. Он весь пылал от гнева. Если бы дело касалось только Трофимуса, то он был бы не слишком озабочен тем, чтобы остановить убийцу. В конце концов, вопрос о том, кто будет сидеть на византийском троне после Болгаробойцы, не слишком занимал его. Но какое животное может убить ребенка? Когда он осмотрел окрестности еще раз, ему вдруг пришло в голову, что этой ночью он тоже был убийцей. Единственной разницей между ним и тем, кого он намеревался убить, был мотив. Один из них хотел лишить жизни двух людей, другой – защитить их.

Эрик уже привык к тому, что его называли убийцей. Смерть брата не давала покоя его душе, хотя он до сих пор плохо помнил, что произошло в тот день. В ярости берсеркера многие воины часто забывали про действия, которые они совершали. Для него забвение оказалось благословением.

На поле брани действовали другие законы. Убивай, или убьют тебя. И хотя ему приходилось носить клеймо убийцы, Эрик еще никого не убивал тайком. Но если бы он бросил вызов сегодня ночью, то шум борьбы мог бы привлечь соседей или слуг в доме. Даже если бы он сумел убить этого человека, то как бы он объяснил причину? Этим бы он поставил под риск свою секретную службу в доме Мохаммеда. Если убийца окажется достойным противником и Эрик отправится в Вальхаллу, то что станет с Валдис?

Нет, ему нельзя думать о ней. Если бы человек всегда думал о том, что он может потерять, он никогда бы не решился на морские путешествия, никогда бы не поднял меч, защищая правое дело. Ему нужно сосредоточиться па том, что он задумал.

Шорох из обвитой лозой беседки в саду рядом с домом Трофимуса привлек внимание Эрика. Сверкнул блеск металла. Он нашел своего врага.

Эрик осторожно двинулся вперед, беззвучно приближаясь к своему сопернику сзади. Он будет не убийцей, а палачом, решил он. Если бы здесь находился судья, то он бы без сомнения вынес обвинительный вердикт этому человеку.

Человек стоял в тени беседки, ожидая появления безоружных мужчины и мальчика. И если бы он не убил их этой ночью, то сделал бы это следующей. Его жертвы были обречены. Убийца не заслуживал жалости и пощады. Он сам никого бы не пощадил.

Эрик подобрался уже так близко, что слышал дыхание мужчины и ощущал запах его пота. Настолько близко, что мог просунуть гладий через виноградную лозу и проткнуть ребра мужчины, прежде чем он догадался бы о существовании Эрика. Один удар, и дело сделано. Эрик начал вытаскивать свой меч. И обнаружил, что не может этого сделать. Его оружие было слишком тяжелым для убийства тайком.