Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

– Наша команда расследует дело обубийстве Нелли Резниченко. Следствию стало известно, что женщина делала у васаборт. Хочется узнать подробности.

– Какие? – удивился Носорог. –Какие подробности?

– Ведь Нелли Резниченко обращалась к вамза помощью?

Врач потер большими пальцами виски и потом взадумчивости протянул:

– Есть понятие врачебной тайны. Вызаставляете нарушить этические нормы. По-моему, на языке милиции это называется«прихватить информатора».

Я никак не могла понять, куда он клонит.

– Ну?

– А информаторам милиция хорошенькоплатит. Я как раз сейчас счет за электричество заполнил.

– Покажите счет, дам деньги.

Как только вожделенная бумажка перекочевала вкарман Носорога, он моментально заулыбался.

– Нелли Резниченко, говорите? Когдаженщина обращалась ко мне?

– Лет двадцать пять тому назад.

Гинеколог присвистнул:

– Так долго сохраняю только документы напостоянных клиентов. Хотя можно посмотреть в журналах.

И он принялся рыться в амбарных книгах. Времяшло, а Нелли Резниченко не находилась. Я тоже подключилась к поискам ибезнадежно листала страницы: «Нина Федорова, 29 лет, самопроизвольный выкидыш»,«Наталья Панова, 18 лет, самопроизвольный выкидыш». Да, пациенткам доктора явноне везло. Просматривалась странная закономерность: будучи на разных срокахбеременности, они падали, начинался выкидыш, и доктор оказывался вынужденнымпрерывать кому пяти-, кому четырехмесячную беременность. Но Нелли Резниченкоотсутствовала, и, похоже, женщина с таким именем и фамилией сюда вообще неприходила.

Я устало просматривала записи, от пыли изапаха вонючей сигареты, которую доктор не выпускал изо рта, разболеласьголова. Вдруг глаза выхватили среди строк знакомое имя «Маргарита Онофриенко,самопроизвольный выкидыш». Именно под фамилией Онофриенко пришла Нелли кдоктору Коню!

Мой палец воткнулся в надпись.

– Не помните данную даму?

Носорог посопел и неожиданно закивал головой.

– Просто отлично помню эту больную. Оченьинтересный и печальный случай.

– Почему?

– Дама обратилась по поводу начавшегосявыкидыша. Упала на лестнице, обычное дело. Пришлось удалить четырехмесячныйплод. Во время операции оказалось, что в матке присутствует еще один зародыш,двухмесячного возраста.

– Разве подобное возможно?

– Да, такие случаи описаны в учебниках.Один плод по непонятным причинам начинает уничтожать другой. Чаще всего уженщины начинается заражение крови. Онофриенко просто повезло. Но операцияпрошла не совсем успешно, открылось кровотечение. Она три дня провела здесь поднаблюдением. Но потом отправил ее домой. Пришлось сказать пациенткенелицеприятную правду: скорей всего ей никогда не стать матерью!

– Наверное, расстроилась, бедняга!

– Ничуть, скорей обрадовалась, что большене будет беременеть. Даже Роза изумилась. Мы здесь всякого навидались, многиемалообеспеченные ликуют, когда наконец становятся бесплодными. Их можно понять:денег нет, а на руках, как правило, уже есть двое, а то и трое. Но чтобыстерильности обрадовалась молодая, хорошо обеспеченная замужняя женщина…

– Кто это – Роза?

– Медсестра, работала со мной одно время,потом ушла в 7-ю больницу.

– Помните ее фамилию и местожительство?

– Роза Седых, а адреса не знаю. Где-тозаписывал номер телефона, но скорей всего я его давно выкинул. А теперьпридется оплатить и счет за коммунальные услуги.

– Вот уж нет, получили вполне достаточноза скудные сведения, не надо нагличать.

Носорог ухмыльнулся:

– Девушка, вы не из милиции!

– Почему такая ерунда пришла вам вголову?

– Слава богу, не первый год живу насвете. Во-первых, ни один милиционер не станет пить при исполнении служебныхобязанностей. Во-вторых, всегда сразу показывают документы и называют фамилию.В-третьих, страшно неохотно расстаются с деньгами. И потом, где вы виделимилиционеров в эксклюзивных вещах от фирмы «Шанель» и с сумочками изкрокодиловой кожи? Мне все равно, зачем вам понадобились сведения о НеллиРезниченко и Маргарите Онофриенко, но, если не хотите, чтобы сюда прибылинастоящие сотрудники МВД, оплатите счет.

Я вздохнула и полезла за кошельком.

Свадьба Казика праздновалась с размахом. Вкостел явилась почти вся польская община, десятки знакомых Новицкого. В толпеядовито злословили по поводу возраста невесты и ее бедности. Но все примолклиразом, когда появилась свадебная процессия.

Полностью поставленная Казиком, она выгляделаграндиозно. Продуманы были мельчайшие детали.

Впереди торжественно шли жених и невеста. НаСоньке переливалось жемчужно-серое платье, на фоне которого потрясающесмотрелись огненно-рыжие волосы. Платье оказалось длинным, сзади волочилсяшлейф. Его поддерживали две подружки невесты: Маня и Ева в одинаковых розовыхкостюмах и шляпках. В свободной руке они держали по букету кроваво-красных роз.По левую руку от Казика шел шафер. На Александра Михайловича натянули узкийчерный костюм и ослепительно белую рубашку с бабочкой. Ворот рубашкинемилосердно натирал толстую шею полковника, и он все время дергал головой. Впетлице его костюма торчала белая бутоньерка. Галстук украшала старомоднаябулавка с жемчугом, доставшаяся, очевидно, от дедушки. Выглядел полковникнеобычно и, по-моему, ужасно. Около Соньки вышагивала Кока в розовом платье, сошляпкой, в руках – розы.

В арьергарде держались Зайка с Аркадием иНаташкой. Зайка и Наташка в костюмах цвета лососины, Аркадий в черной пиджачнойпаре. Завершали шествие я и Марта Игоревна. Нечего и говорить, что мнеприказали натянуть идиотское платье цвета взбесившегося поросенка. Казикнастаивал, чтобы все дамы были в розовом. Исключение сделали только для МартыИгоревны. Вдову обрядили в костюм песочного оттенка, зато в руках она неслапятнадцать нежно-розовых орхидей.

По ковровой дорожке участники прошли в костел,где под звуки органа и началась церемония. Марта Игоревна без конца вздыхала иподносила к глазам кружевной платочек.

– Вам плохо? – спросила я.

– Ах, детка, – томно простоналавдова, – будешь выдавать замуж дочь, поймешь, какие волнительные минутыпереживает мать, вручая невинное существо постороннему мужчине.