Николай Николаевич - Алексей Шишов

«Счастливо день начинается. Снаряд от турок смерти никому не принёс. Дай Бог, чтобы наша решительная переправа за Дунай прошла удачно...»

Самодержец «всея Руси» в тот день «был необыкновенно весел, что и сообщалось всем». Когда рассвело и солнечные лучи стали слепить глаза стоявшим на прибрежном холме, он сказал младшему брату:

— Я сегодня нарочно надел крест Святого Георгия покойного государя Николая Павловича. Он счастливый, с ним всегда одерживали победы.

— И здесь будем ждать победы, ваше величество. Радость и надежда вселилась в мою грудь. Другими словами и сказать как-то не могу.

— Дай Бог, порадуй, Господи, русское оружие...

Долго стояли на кургане два брата Николаевича, осматривая в подзорные трубы переправу. Уже больше молчали, изредка вполоборота косясь на тыльную часть холма. За курганом, шагах в пятидесяти, находилась карета, к которой сходились отовсюду телеграфные линии на временно поставленных столбах.

Офицер связи не отходил от телеграфного аппарата: весть об удачной или, не дай бог, неудачной переправе через Дунай могла первой прийти к государю только «по воздуху» . Ждать ему и тем, кто стоял на холме или толпился под ним, пришлось долго. Но всем было слышно: на том берегу бой шёл жаркий, хотя пушки били гулко, не часто...,

...В 5 часов 30 минут пополудни в армейскую штаб-квартиру, в которой находился император Александр II, пришла телеграмма от начальника армейского штаба генерал-адъютанта Непокойчицкого из Зимницы, с места переправы. В ней говорилось:

«Предначертания вашего императорского высочества увенчались полнейшим успехом: многотрудная и сложная в настоящую кампанию задача военного дела — переход Дуная — разрешена; Систов и окружающие высоты в наших руках. Я счастлив, что могу от души поздравить Государя Императора и ваше высочество с блестящим успехом наших храбрых и дорогих войск.

Переправлены уже вся пехота 14-й дивизии, стрелковая бригада, сотня пластунов, гвардейская рота, 1-я бригада 9-й пех. дивизии и до ночи перевезётся 2-я бригада, одна горная батарея, 6 орудий 14-й арт. бригады и до ночи будет на той стороне три батареи, сотня казаков, затем перевезётся 35-я пех. дивизия...»

Телеграмму зачитали в штабе. Все слушали стоя. После окончания чтения император Александр II взволнованным голосом провозгласил:

— Ура главнокомандующему и войскам!

Ответное «ура» прозвучало трогательно, задушевно.

Когда установилась тишина, государь торжественно произнёс, подойдя к младшему брату:

— Жалую тебе за переправу Георгия 2-й степени!

И монарх обнял своего брата, полководца русской армии в Турецкой войне.

В наградном рескрипте от 15 июля. 1877 года главнокомандующего действующей армией генерал-адъютанта великого князя Николая Николаевича-Старшего говорилось кратко:

«За переправу армии через Дунай у Систова».

...Когда из палатки, где проходила немноголюдная церемония награждения, вышли государь и великий князь, они увидели стоявших в строю лейб-гвардейцев Казачьего полка и терскую сотню Императорского конвоя. Александр II подошёл к строю и громко произнёс:

— С победой, братцы!

Вверх полетели шапки, и воздух над холмом долго сотрясался криками «ура!». Затем император с главнокомандующим подошли к терцам-конвойцам:

— С малолетства сроднившись с армией, я не вытерпел и приехал, чтобы разделить с вами труды и радости. Я рад, что хоть части моей гвардии на Дунае досталось трудное дело, и она геройски исполняет его.

С этими словами государь обнял младшего брата, и они расцеловались на глазах у всех.

Сотенный командир терцев, уловив мгновение, подмигнул своим казакам. То был условный знак, и терцы дружно запели только на днях сочинённую ими казачью песню:

Николаевичи прослушали бесхитростную песню терских казаков со всем вниманием, с улыбками на лицах. Когда «отзвучали» последние слава, государь обратился к своему конвою:

— А знаете ли вы, как отличились сунженцы на Кавказе?

Император с великим князем сняли перед строем фуражки. Александр II с воодушевлением воскликнул:

— Ура нашим братьям-кавказцам!

По рядам терских и донских казаков императорской гвардии вновь прокатились возгласы «ура!». На том общее ликование закончилось: к императору и главнокомандующему от «телеграфной кареты» с новой телеграммой спешил офицер-связист. На болгарском берегу Дуная события развивались в тот день чрезвычайно быстро.

* * *

Императору Александру II о ходе переправы докладывали телеграммами из Турну-Магурелли каждые четверть часа. К месту переправы, в Зимницу, государь прибыл на следующий день. С первой «оказией» он был уже на болгарском берегу.

Когда у Систово через Дунай и остров Адда была наведён первый понтонный мост (его назвали Нижним), по нему на противоположный берег потянулась длинная вереница войск, повозок, орудийных упряжек. Одновременно люди переправлялись на лодках и понтонах. Гребцами во многих случаях служили уральские казаки — потомственные рыболовы Каспия и реки Урал.

Второй мост, получивший название Верхнего, был наведён через остров Бужиреску. Длина первого составляла около 1200 метров, второго — свыше 1200 метров. Нижний мост был построен за четыре дня, Верхний — за тринадцать дней.

Великий князь, прибыв к месту переправы, поздравлял с боевым успехом то сапёр, то моряков и понтонёров:

— Спасибо вам, сапёрчики! Спасибо, молодцы!..

— Славно поработали, понтонёры! Молодцы!..

— Слава вам, балтийцы!..

На переправе Николая Николаевича уже поджидал «персональный» понтон с командой гребцов из уральских казаков. Главнокомандующий пошутил: