Доминант - Эра Фогель

— Теперь можно уйти, — она обращалась к мужчине, но краем глаза смотрела на меня. — Это будет еще одним дерзким поступком. Покажите, что вы хозяин положения и можете уходить со встреч, когда вам вздумается. Будет лучше если вы даже не попрощаетесь.

— Побудем еще полчаса, — ответил ей Маер, а я чуть не зарыдала от его ответа.

Однако уже через пять минут он потянул меня к выходу.

В машине он усадил меня на пассажирское сиденье, чтобы я не общалась с Ивой, и чтобы наблюдать за моей реакцией. Маер отвез девушку в дом Червя, и сообщил что привезет меня через пару часов.

Неужели он будет мучить меня еще два часа?!

Наконец, когда мы приехали в квартиру Маера, я уже молча рыдала, не скрывая своих эмоций.

Ну, а зачем? Ему явно нравится издеваться надо мной. Вот пусть и наслаждается моим поражением.

— Вишенка, — мужчина усадил меня на диванчик в прихожей. — Надеюсь ты усвоила наказание. Первое: если разозлишь меня еще раз, то больше никогда не будешь принадлежать себе и своему телу. Даже свои физиологические потребности ты будешь удовлетворять только с моего разрешения. Ясно?

Я шмыгнула носом и кивнула.

— Второе, — продолжал он. — Попробуешь еще раз сбежать от меня, я перебью твои дивные ножки. И так больно тебе будет постоянно. Ясно?

Я снова кивнула, раскисая еще больше.

— Третье, — заключил он. — Учись контролировать свои слова и эмоции. Еще раз заговоришь не по делу с каким-нибудь уродом, побежишь на встречу в тайне от меня, останешься ночевать не дома или позволишь чужому человеку до себя дотронуться — молчать будешь неделями. Я заставлю. Ясно?

Я часто закивала, жалобно смотря мужчине в глаза.

— Можешь идти в ванную, — разрешил он. — Я сам сниму с тебя обувь. Говорить пока не разрешаю.

Я тут же понеслась на встречу своему спасению.

Маер тяжело вздохнул. Он не планировал так долго мучить Мелиту, но злость из-за ее побега была слишком сильной. Она должна была хорошо запомнить этот урок. Пусть сейчас он поступил жестоко, но он не позволит ей уйти. Никогда! Она только для него! И сейчас он готов загладить свою вину.

Как только Мелита убежала в ванную, Маер прошел в гостиную и устало опустился на диван. Злость и гнев потихоньку проходили, и мужчина начал осознавать весь ужас своего поступка.

Почему он так обошелся со своей любимой девушкой? На тот момент для него все было просто и логично. Маеру хотелось домашнего спокойствия. В этот один из самых тяжелых периодов в своей жизни он лишь хотел, чтобы Мелита была рядом. Чтобы он мог прижать ее тоненькое хрупкое тело к себе и забыть обо всех проблемах хотя бы на несколько минут.

А вместо этого она начала творить какую-то дичь! Эти бессмысленные поступки, побег, истерики. На что она рассчитывала после этого?! Что Маер сделает вид будто ничего не было? Или просто не заметит ее отсутствия?! А даже если и так. Ее могли найти люди Мансура, избить, надругаться над ней! Ничего бы не случилось, если бы она просто позвонила Маеру в тот день и сообщила, что ей угрожает Мансур.

Глупая девчонка! Она целиком заслуживает такого наказания! И если она поступает как маленькая девочка, то и наказания должна получать соответствующие ее возрасту!

Маер тяжело выдохнул.

Нет. Так нельзя. Так. Больше. Нельзя.

Маер резко поднялся и пошел в ванную.

Открыв дверь, он сразу увидел свою малышку и внутри него все оборвалось.

Я сидела прямо на полу, пытаясь морально собраться и выйти, как вдруг дверь резко распахнулась и на пороге возник Маер. Я испуганно округлила глаза и поджала колени к груди. Но, вопреки моим опасениям, Маер молча подошел, бережно подхватил меня на руки и отнес в свою спальню. Там, усадив на кровать, он снял с меня обувь и плотные колготки, и сел передо мной на колени.

Поначалу я напряженно всматривалась в его лицо, ожидая голодного блеска в глазах, но сейчас с Маером было что-то не так. Настолько не так, что я на минуту забыла о пережитом унижении. Мужчина обхватил ладонями мои ступни и тихонько массировал их. А затем и вовсе морально убил меня: он приложился губами к моим пальчикам, а после уткнулся лбом в щиколотки.

У меня перехватило дыхание. Само то, что Маер сейчас сидит передо мной на коленях уже настораживало, а уж все остальное…

Я впервые видела его в таком состоянии: поникшие плечи, пустой взгляд, молчание.

Я провела рукой по его волосам, чтобы обратить на себя внимание, и мужчина тяжело поднял голову. Коснувшись пальцем своих губ, я словно задала вопрос можно ли мне говорить, а Маер устало кивнул.

— Что с вами? — прошептала я, словно мой голос сейчас мог что-то разбить в нашем хрупком мире.

Маер не ответил. Он снова зарылся лицом в мои щиколотки. Но я не могла это вынести. Пусть лучше ругает меня, чем молчит!

— Маер! — я потрясла его за плечо, но он не шелохнулся.

Тогда я высвободила свои ноги из его захвата и спустилась к нему на пол, также сев на колени.

— Пожалуйста, скажите! — я обхватила его голову и заглянула в его пустые синие глаза. — Вам плохо?

— Мелита, — он тихо и хрипло позвал меня. — Прости меня, любимая вишенка. Я все разрушил.

Я нервно сглотнула подступивший ком в горле.

— Я люблю тебя, — каждое слово ему давалось с трудом. — Давно полюбил. И я не знаю как себя вести с тобой. Когда ты рядом, мой контроль летит к чертям. Я ничего не соображаю. Меня накрывают эмоции, и я хочу твоего доверия, любви, хочу тебя всю. А если не получаю, у меня словно срывает стоп-кран и начинает душить злость. Я делаю тебе только больно. Но я больше этого не хочу.

Слезы снова начали скапливаться на моих глазах, но я изо всех сил сдерживала их. Вид сломленного мужчины меня шокировал, и я не понимала, что мне нужно сделать.

— Вы хотите расстаться со мной? — осторожно спросила я.

Я уже приняла наш разрыв, но искренность Маера сейчас ломала все мои выстроенные барьеры.

— Нет, — взгляд мужчины стал тяжелым, но более печальным. — Я не смогу без тебя. Поэтому я прошу дать мне второй шанс. Я больше не буду наказывать тебя, не буду делать больно. Обещаю. Я готов измениться. Только останься со мной.

Я растерялась.

— Я не хочу чтобы вы менялись, — наконец ответила я. — Я любила вас таким, каким вы были. Мне все в вас нравилось. Только ваша ревность очень обижает. Я была готова на все ради вас, а вы обвиняли и наказывали меня напрасно.

— Прости, вишенка, — он взял мои руки в свои, согревая нежным теплом. — Если ты простишь меня, я буду тщательно контролировать свою ревность. И больше никаких наказаний.

Маер сильнее сжал мои руки.